При свете луны на его лице отражается нежность и сила. Приходится приложить максимум усилий, чтобы не просить его не думать обо мне плохо. Ведь я прячусь здесь так долго, чтобы привести нервы в порядок.
— Надеюсь, вы не против компании, мисс Теллур?
В груди становится жарко, я дрожу еще сильнее. Нервно глотая, я смотрю на него. Я не знаю, хорошая ли это идея. Нужно узнать, какой у него настрой.
— Это зависит… — тихо говорю я, — кто спрашивает?
Он удивленно поднимает бровь:
— Прошу прощения?
— Дружелюбный ты или Странный Лют, который злится каждый раз, когда рядом оказывается Винсент? Я по горло сыта мужской глупостью со вчерашнего вечера.
Вероятно, это было несправедливое отношение к нему, ведь из-за меня он ударил Винсента. Но сейчас мне не до психологических игр.
Прикусив губу, он опускается на землю в двух шагах от меня, его челка сползла на одну сторону.
— Прости за это. Они говорили грубо и неправильно. И говорили неправду, — разозлившись, он сжал челюсть. — Рен, ты достойна победить в испытании даже больше, чем они.
Понадобилось мгновение, чтобы до меня дошел смысл сказанного им. Его слова для меня — целебная мазь, они изгоняют ту боль, которую я ненавижу. Я расслабляюсь, и становится легче дышать. Я не обхожу стороной тот факт, что он обращается ко мне по имени.
Не глядя на меня, он продолжает:
— Хотя я могу задать тебе тот же вопрос. Я знаю одну версию Рен Теллур, которая обсуждает трупы, оттирает кровь с моего пальто и, замаскировавшись, участвует в мужском состязании. Другая ее версия выходит замуж за того высокомерного педанта. Рискну предположить, по финансовым соображениям…
Я поворачиваюсь и смотрю на него в замешательстве. Я сжимаю челюсть, пытаясь не сказать чего лишнего. Интересно, зачем?
— Мистер Уилкес, могу Вас заверить, Вы ошибаетесь. И я не одобряю такие предположения.
— Приношу извинения. Сама идея, что ты добиваешься его из-за любви, была довольно нелепой. Поэтому я подумал про место в обществе. А учитывая, что его отец ввел ограничения на ловлю в порте, естественно я не поддерживаю…
— Остановитесь, — я поднимаю руку. Дрожь пробирает все тело. — Просто… перестаньте, — я трясу головой, мой голос тоже дрожит. — Ни один мужчина не будет говорить за меня, мистер Уилкес. Не Вы и тем более не мистер Кинг. Я никогда не говорила о своем стремлении быть с ним, это Вы придумали сами. И к Вашему сведению, у меня нет желания связывать себя узами с мистером Кингом. Лучше бы я вышла замуж за… козла. И как уже было сказано, мне хватило мужской глупости для одной ночи. Если Вам нечего добавить, боюсь, Вам стоит уйти, — добавляю я мрачным тоном.
Выражение его лица менялось с жесткой неприязни на гримасу абсолютного спокойствия. Его глаза похожи на океан звезд. Люд приподнимает бровь и не говорит ни слова.
Я нахмурилась еще больше.
— Ну и?
Он мотает головой и издает смешок, вокруг его глаз я вижу маленькие морщинки.
— Рен Теллур, ты самая странная женщина, которую я встречал.
— Если это извинения, то они ужасны.
— Я прошу прощения, что поверил словам Винсента, не спросив тебя. Здесь ты права, это было лишь ошибочное предположение.
— Ты забыл об оскорблениях. Но все равно спасибо.
Он потирает подбородок.
— Но ты, и правда, странная.
Я подняла на него взгляд.
Засмеявшись, он откидывается назад, опустив локти на траву.
— Это комплимент! Посмотри на себя, ты даже волосы отрезала. Ради всего святого, что ты здесь делаешь?
— В Лабиринте? Доказываю, что могу пройти его.
— Именно, — он поворачивает голову в мою сторону. — Неукротимая. Так бы тебя назвала моя мама.
Я бросаю в него травинкой.
— Возникает ассоциация с океаном с непрекращающимся штормом, в котором водятся сирены.
На его лице появляется улыбка.
— Можешь предположить, почему я так его люблю?
Я замираю.
Он опускает взгляд и смотрит на озеро.
Через мгновение он прочищает горло, голос его звучит неровно, сухо.
— Так ты не будешь возражать, если на днях я накажу мистера Кинга еще одним крепким ударом?
Тепло разливается по моей груди и животу.
— Конечно. Возможно, я помогу тебе в этом.
На мгновение лицо его озаряет улыбкой, но вскоре выражение лица становится серьезным. Он наклоняет голову и встречается со мной взглядом. Было в его манере что-то дикое, решительное, непоколебимое.
— Прости меня, Рен.
По неизвестным мне причинам, в горле появляется ком. Будто он прикладывает мягкий, заживляющий бальзам на раны, о которых я уже успела забыть. Я хлопаю ресницами и перевожу взгляд на озеро, затем на потухший огонь и палатку.
Палатка и эти слова.
Чего ты хочешь?
Я хочу, чтобы мама выжила.
Я хочу получить право на достойное обучение.
Я хочу быть женщиной-ученым.
Я хочу быть творцом своего счастья.
Я хочу…
Я смотрю на Люта, лежащего пластом на земле. Руки его под головой, он смотрит на звезды. Тепло вспыхивает и обвивает, проникая в мою кровь и посылая тепло по венам к коже. Я мягко наклоняюсь и целую Люта в щеку. Он замирает. Отклонившись назад, я пытаюсь уловить его реакцию. Он выглядит удивленным.
Мгновение спустя его взгляд падает на мои губы. Как покрытое туманом болото на еще не проснувшейся земле тяжелеет его взгляд. Я изучаю его губы, они действительно анатомически прекрасны.
Затем он подносит руку к моему лбу и убирает в сторону челку. По телу проходит электричество, смешанное со спокойствием. Как дикий огонь, бегущий по тихому морю.
Он проводит пальцами по моей щеке и кладет руку на подбородок. Теперь мы оба дрожим. А затем я касаюсь его губ своими, он отвечает на поцелуй, и это самое приятное ощущение, которое я когда-либо испытывала. Будто поднимается ветерок, и по телу бегут мурашки, мне тепло и уютно.
Я запускаю руки в его волосы, провожу по его лицу, пока не добираюсь до его шеи. Чувствую его пульс, похожий на утренние приливы. Мое сердцебиение такое же сильное. Еще минута, и я отстраняюсь. Кажется, что удары настолько сильные, что слышны в палатке.
Я краснею, что служит причиной его улыбки с ямочками на щеках. А мне хочется рассказать ему, что происходит с телом человека после смерти, но крик поднимается со стороны острова.
Лют привстает, я, надеясь на объятие, поспешно сажусь рядом.
Как будто ответ на стоны упырей, по озеру прокатывается тихий крик, из-за которого волосы встали дыбом.
Лют смотрит на меня:
— Видимо, в озере водятся сирены.
Я содрогаюсь. Похоже, они догадались, что мальчишки пытались добраться до острова.
Глава 18
Наконец, крики сирен стихают, мы с Лютом просидели вместе до самого рассвета. Рядом с ним, руки сплетены между собой, прислушиваясь к иным обитателям и следя за лагерем внизу.
Не уверена, задремала ли я рядом с ним, но я резко очнулась в холодном поту от нахлынувших