Мари Вебер
Лучшие Парни
Переведено специально для группы
˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜
Оригинальное название: To Best the Boys
Автор: Mary Weber/Мари Вебер
Перевод: mariya0812, Vorobiova, owl_sensei
Редактор: Tanya Tregulova
Приглашение
Нет нужды вскрывать письмо, чтобы узнать, что там.
«Все джентльмены университетского возраста, от семнадцати до девятнадцати лет соответственно, радушно приглашаются для испытания на получение ежегодной стипендии, даруемой мистером Холмом на обучение в Стемвикском мужском университете. Подходящих кандидатов просьба явиться 22–го сентября в девять часов вечера, к входу в Замок Холма над приморским городком Пинсбери Порт, во время Фестиваля Осеннего Равноденствия.
Для наблюдателей: закуски для вечеринки будут предоставляться в перерывах. Напитки доступны в любое время. Чаевые и отличное времяпровождение. Те, кто не соблюдает правила, будут изгнаны вон с нашего мероприятия.
Участникам: Тот, кто никогда не рискует, обречен никогда не рисковать. А тот, кто рисковал ранее, будет вытеснен, если попытается снова.
Для всех: Мистер Холм и Холм Мэнор не несут ответственность, или юридических обязательств за любой вред, смерть или обезглавливание, которые могут возникнуть в результате посещения экзаменационного лабиринта.
С Уважением Холм».
Каждая семья получала письмо с приглашением ежегодно, на протяжении последних 54 лет правления хорошего короля Франциска, ровно за неделю до осеннего равноденствия. И каждый год, с ежегодным приглашением, каждая семья облегченно вздыхала, что независимо от того есть ли у них юноши университетского возраста, их принадлежность странной небольшой общины помнили, и что более важно, признавали. Шанс на получение стипендии в гимназии Университета Стемвик в Эмпирическом королевстве Кальдон, было основным моментом жизни большинства мужчин, кроме ежегодной Сырной Ярмарки, поскольку это было в одно время года, такие вещи как ум и физическая сила, превосходили богатство и политические связи.
Для простых, бедных людей из порта Пинсбери конкурс расценивался как шаг вперед к равенству. Для богатых это было безобидное соперничество между собой. И никому не было дела до того, как на это реагировала любая из других провинций Калдона, если они действовали безжалостно и честно, и устраняли беспорядки перед возвращением домой.
Тем не менее, зная содержимое письма, каждый получатель все равно открывал его. Богатые жены проверяли тип пергамента — быстро заказывали его для своих модных приглашений на ярмарки зимнего солнцестояния и охотничьих вечеринок своих мужей. Бедные проверяли и повторно уточняли содержание — чтобы убедится, что ничего не изменилось.
Рен Теллур открыла его, чтобы посмотреть, сможет ли она соскрести чернила и определить, из каких веществ они созданы, используя самодельный микроскоп своего отца. Именно так она определила, что в этот раз надпись была создана из двух типов смолы: связующего клея, частичек золота и капли чего-то, что пахло удивительно, словно магия.
Глава 1
Проблема с откачиванием крови из раздутого трупа заключается в том, что иногда его живот непроизвольно вздрагивает, как только вы наклоняетесь над бледной кожей.
Проблема быть девочкой, ворующей липкую кровь, в том, что пока логика говорит о наличии пояснения для такого феномена, остальной разум твердит, что здесь одно из двух.
Либо клерки хорошего короля пытаются снова воскресить мертвых…
Либо я только что обнаружила первого в городе отъявленного вампира прямо здесь, в подвале местного гробовщика.
В любом случае, это не так важно, потому что — хоть кровосос и был бы интересным поворотом дня — мертвец только что шевельнулся, и спасибо, что я сама не окочурилась от сердечного приступа. Вместо этого, я отскакиваю назад.
— Какого черта… — и налетаю на другой стол с трупом позади меня. Стол громко скрипит на всю крохотную комнатушку в нашем еще более крохотном прибрежном городке, стоящем на границе крохотного зеленого королевства, считающего себя центром Небесного мира.
Я замерла. Черт. Я врезалась в стол так сильно, что он начал съезжать назад от напора моей задней части, куда лицо трупа теперь неграциозно стало прижато, и, когда я обернулась, всё вдруг начало скатываться, а вместе с ним и мертвая женщина, которая лежала сверху.
Я протягиваю руку, чтобы схватить плиту. Но деревянная конструкция тяжелее, чем я думала, и в следующую секунду стол выскальзывает сквозь мои пальцы и — нет, нет, нет, нет! Он попросту опрокидывает окоченевшее тело старой леди на холодный пол. Как белый дуб, сбрасывающий ветви летом.
Я замираю и жду, пока звук растворится. Вот только…
О, ты должно быть шутишь.
Мертвая леди начинает скатываться.
Рывком я протянула руку, чтобы схватить край стола, где она лежала. Но мои пропитанные кровью перчатки скользят по дереву в тот самый миг, когда тело леди скатилось до края, немедленно заставив привести стол в движение.
Стол качнулся и врезался в следующий. А тот в следующий.
И так далее, пока пятеро из восьми трупов находящихся здесь внезапно не восприняли фразу «из праха в прах» буквально, присоединяясь к пожилой леди на полу, что выглядело как в драме «Хищник королевской ярмарки».
Ну и тут, конечно, Берилл начинает вопить.
И это не просто крик, а ужасающий вой, как орут беременные горные василиски перед родами или морские сирены, охотящиеся на моряков. Наш город славится и тем, и другим, ведь очевидно, что славиться вещами, которые могут вас убить, лучше, чем не славиться ничем. А вообще, мама говорит, что это наша собственная версия гордости за город. Что вас не убивает, делает вас неотразимыми.
За исключением Берилла, который вряд ли был неотразимым хоть раз в жизни.
Я направила взгляд в сторону его визжащего лица, которое теперь становилось цвета молока под его вытянутым носом и подстриженной челкой.
Ох, черт…
— Берилл, замолчи!
Посмотрев на меня, его выражение лица обещало мне верную дорогу в ад, куда он обязательно меня отправит. Это, или он собирается взять свои безупречно облегающие трусы и умотать к черному выходу, наружу, где моя кузина Селени бдит на страже деревенской улицы.
К сожалению, он не нападает и не суетится. Он просто продолжает кричать.
Со стоном я хватаю свой стеклянный флакон и карабкаюсь к нему под низким изогнутым сводом, в котором уже слишком сжатый воздух, и другой рукой закрываю ему рот.
— Берилл, заткнись! Ты выдашь нас!
Он отстраняется, чтобы засунуть свой изящный носовой платок обратно в рот, пока его визг сбивается в задушенном фальцете.
Его карие глаза впились взглядом в мои в этом душном пространстве, которое освещено в виде ореола двумя масляными фонарями, свисающими с балки.
— Мисс Теллур. Живот этой штуки только что пошевелился. Я считаю, что выражать свое нервное состояние в такой ситуации полностью приемлемо, учитывая, что оно…, — он сильнее сжал пальцы на платке, закрывающий половину его лица, — живое!
— Оно не живое, — я прошипела, в моей голове наконец-то закрутились шестеренки. — Тело просто вздулось. Живот отреагировал на разрез брюшной полости,
