В доме прохладно, а снаружи, несмотря на ранний час, уже жара.
Рене не может оторвать взгляд от города с тысячью террас и садов, от шести улиц с каналами-осями.
Восхищение сменяется тревогой при мысли, что город обречен. В следующую секунду он отдает себе отчет в том, что самое горячее его желание – остаться здесь, с ними, и помочь справиться с потопом.
– Когда-нибудь ты должен будешь устроить мне посещение твоего Парижа, – говорит ему Геб. – Хочу увидеть мир будущего.
С этим лучше не спешить.
– Конечно.
Геб указывает на дом-сферу, сильно уступающий высотой синей пирамиде.
– Там заседает совет шестидесяти четырех мудрецов. Вчера вечером я был там и рассказывал о тебе.
– Обо мне?
Кошка запрыгивает на узкое ограждение и ловко по нему пробегает. Рене понимает, что кошки, в отличие от остальных атлантов, прекрасно его видят.
– Я предупредил их, что остров постигнет наводнение и что все здесь уйдет под воду. Сказал, что в будущем мы превратимся в миф и что большинство людей не будут даже верить в наше существование.
– Как же они ко всему этому отнеслись?
– После долгого обсуждения они пришли к выводу, что тревожиться не о чем.
– То есть как?
– Вспомни, почему ты видишь нас такими безмятежными. Это потому, что мы исходим из уверенности, что все не важно, что единственный источник опасности – страх, что все происходит с нами для нашего же блага.
Рене смотрит сверху на двух обнимающихся на скамейке женщин.
– Шестьдесят четыре мудреца выслушали тебя, поверили тебе и все-таки решили не беспокоиться?
– Старейшего из мудрецов зовут Шу. Он сказал, что если это произойдет, значит, так тому и быть, восставать против природы бесполезно. Надо принять, что мир развивается. «Все, что рождается, умирает, и все, что умирает, возрождается, – сказал он. – Зимой деревья сбрасывают листву, но весной снова проклевываются почки».
– Дело в том, что эта катастрофа будет несравненно страшнее простой зимы! Если все потонет, то я не уверен, что почки снова проклюнутся.
– Знаю, именно так я им и говорил. Однако они отнеслись к этому как к одному из приемлемых рисков.
– Даже к наводнению, при котором все утонут?
– Шу ответил, что порой проявления стихии возвращают нас в положение эфемерных существ. Он даже пошутил, что, утонув, мы сможем углубить наши отношения с дельфинами.
Из соседнего дома доносится хоровое пение.
– Что обо всем этом думаешь ты сам, Геб?
– Я готов без труда смириться со своей смертью, но меня беспокоит то, о чем рассказал ты, – полное уничтожение и, главное, то, что кажется мне хуже всего: забвение нашей цивилизации вместе с ее духовным миром. Думаю, если есть возможность спасти память нашего народа, то это надо сделать.
– Значит, ты не согласен с мнением Шу и собрания шестидесяти четырех мудрецов?
– Я думаю, что для меня система «ничего, не беда» кончилась со встречи с тобой. Ты сообщил о надвигающемся ужасе. Пришло время тревоги.
– Что это меняет, если шестьдесят четыре мудреца, веря тебе, ничего не желают предпринимать?
– Они дают советы с высоты своего опыта и умудренности, поэтому другие им следуют. Если они отказываются учесть твое предостережение, то вряд ли кто-нибудь поможет мне в строительстве спасительного судна.
Рене впервые видит стайку детей не старше 10 лет. Они играют в активные игры без всякого присмотра взрослых.
– Надо поторопиться со строительством. Потоп может произойти в любой момент.
– Порой страх необходим. То, что всегда было нашей силой, в данном случае превращается в слабость.
– Наверное, пришло время вернуться к первобытным инстинктам.
– Нельзя так быстро изменить наклонности целого народа. Чтобы бояться сил природы, надо верить, что порой она может быть нам враждебна. Мы же воспринимаем океан, землю, животных, растения только как дружественные.
Геб гладит подошедшую к нему кошку.
– Надо что-то предпринять! – не унимается Рене. – То, что я здесь оказался, не случайность.
– Я согласен с этим, Рене.
– Я непоколебимо уверен в способности одного человека изменить ход истории. Сейчас этот человек – ты, а я тебе помогу. Не забывай, что ты выбрал меня, потому что захотел познакомиться с той твоей будущей инкарнацией, которая больше всего повлияла на историю твоих современников.
– Я того же мнения. Раз ты подсказываешь мне способ спасения памяти о моей цивилизации, то мне, наверное, надо к тебе прислушаться. В конце концов, желая встретить самое влиятельное из своих воплощений, я хотел научиться у него влиянию на мою эпоху.
Учитель истории потрясен зрелищем города доантичной эпохи. Его восхищают одежды и замысловатые прически женщин. Больше всего его привлекает природное благородство их безмятежных лиц.
Все эти люди выглядят такими спокойными, такими счастливыми. Это мир, не ведающий страха. Кажется, они озабочены одним – утонченностью удовольствия от жизни.
– Ты убедил меня, что нужно строить большой корабль. Я поговорил с человеком, лучше всех разбирающимся в морских судах.
– Он кораблестроитель?
– Это женщина по имени Нут. Я спросил ее, как построить самый большой корабль, где поместилось бы максимальное количество людей. Она объяснила, что в наш обычный челн не вмещается больше двух человек и что вообще он недолго продержится на воде.
– Какие они, ваши лодки?
– Это круглые деревянные плоскодонки.
– Как же они движутся?
– Их влекут дельфины. Когда кто-то хочет плыть в океане, он садится в такую, как ты говоришь, лодку, подзывает способом телепатии дельфинов, бросает в воду веревки, дельфины просовывают морды в петли и тянут. Но дельфины нам не служат, для них это просто развлечение, у них своя жизнь. Точно так же если бы дельфин попросил нас покатать его по суше, мы бы позабавились этим несколько минут, но быстро устали бы.
– Вы не пользуетесь парусами?
– Я даже не знаю, что это такое.
– Как же вы ходите далеко в море?
– Далеко? А зачем? Это опасно. Большие волны всегда опрокидывают наши челны. Вернуться потом вплавь бывает сложно, если не приходят на помощь дельфины.
– Невероятно: такие развитые искусства – и такие слабые технологии. Ни киля, ни руля, ни весел?
Атлант отрицательно мотает головой.
Это потому, что они не едят рыбу, и рыбная ловля им ни к чему. Покидать свой остров и открывать новые острова и континенты им без надобности, поэтому им не нужно совершенствовать свои утлые лодчонки.
– Если вы хотите пережить потоп, вам придется быстро развить мореходное искусство. Цель будет состоять в скорейшей постройке большого корабля удлиненной формы, с килем-противовесом, чтобы корабль был устойчивым в шторм, с мачтой и парусом, который поможет отплыть подальше от берега, с рулем для управления. К счастью, я плавал на кораблях за двести лет до нашей эры, а в теперешней жизни сначала, ребенком, строил макеты судов, а потом, взрослым, плавал на маленьких парусных яхтах.
– Все эти слова мне незнакомы, но я буду твоим усердным учеником, Рене. Полагаю, Нут с радостью узнает о мореплавании
