– Думаешь, в ваше время вы сможете ее отыскать?
– Я займусь этим уже завтра. Пока что ваша задача – построить поселение. Решив главные проблемы выживания, вы составите этот текст о своей цивилизации и спрячете в пещере, которую я вам укажу.
Геб заражается воодушевлением от своего будущего «я».
– Я все сделаю так, как ты сказал. На кувшины мы нанесем символ, который Нут и я носим на шее: дельфина. А свой город мы назовем так же, как прежний, – Мем-сет.
– Может, лучше придумать новое название?
– Да, лучше новое, ты прав. «Мем-сет» значит на нашем языке «первое сердце». Новый город мы назовем «второе сердце», Мем-фис.
86.Он резко открывает глаза.
– Великаны! – восклицает он. – Атланты – великаны! Сначала я не понимал, какого они роста. Они семнадцатиметровые гиганты!
Опал, постепенно приходящая в себя после собственной регрессии, вопросительно сводит брови. Рене встает, чтобы доверить своей «Мнемозине» свежее открытие.
– Соотношение между пространством-временем у нас и у них – 1:10, – объясняет он. – Они живут вдесятеро дольше. Они в десять раз выше нас, настоящие гиганты! Атланты – великаны! – повторяет он, как будто сам не может в это поверить.
– Раньше вы этого не замечали? – следует резонный удивленный вопрос.
– Нет, потому что там были соблюдены все пропорции. Кокосовые пальмы, кошки, птицы, бабочки – все им под стать. А мы для них…
Обезьянки.
– Мелюзга, чья жизнь – пшик.
Опал недоумевает и от волнения расчесывает свой псориаз.
– Вы мне не верите?
– Почему, верю. Я уже согласилась, что они жили по тысяче лет и блуждали в астрале, как мы летаем на самолетах. На этом фоне принять титанический рост – это так, мелочь.
Рене небывало возбужден.
Великаны. Я беседовал с великаном. Нашему виду предшествовал вид великанов.
– В целом их прибытие в Египет было благополучным?
– Вполне. Мы разработали план: они оставят нам послание, и мы его найдем. Надо только подобрать идеальную пещеру, чтобы доказательства их существования пролежали все это время нетронутыми. Нам останется их обрести и датировать.
Она выпускает облачко дыма.
– Если так, то вы пишете историю.
– В каком смысле?
– Если бы вы не вернулись в прошлую жизнь, не предупредили Геба о потопе, не заразили его идеей постройки ковчега, не научили добраться до Египта, то они сюда, возможно, не попали бы.
– И?
– Возможно, они положили начало египетской цивилизации. В древнеегипетской космогонии есть гиганты, не так ли?
– Я всего лишь реагирую на события оптимальным, на мой взгляд, способом, думая о выживании…
– Наверное, вы сделали то, что должны были сделать. Наверное, я овладела гипнозом для того, чтобы повстречать вас. Мы – пешки в огромном, недоступном нашему пониманию проекте.
– Вы ударились в мистику, мадемуазель Этчегоен?
– Нет, просто сознаю, что нахожусь в гуще игры с непонятными мне правилами. Я говорю не о судьбе и не о Боге, а о том, что мы – герои заранее написанной истории. Все карты сданы. Мы спасли сто сорок четыре атланта, и теперь они осваивают Египет.
Как будто боясь, что ее подслушают, она включает радио. Раздается местная музыка, заглушающая автомобильные гудки на улице.
– Если все написано, то я ничего не решаю…
– Это я и пытаюсь осмыслить. Как представляется, решение все же принадлежит нам, все меняется в зависимости от нашего выбора.
Она садится на подоконник и смотрит на освещенный фонарями берег моря. У входа на частный пляж отеля стоит танк, троица египетских солдат режется в карты.
– Вы сделали открытие колоссальной важности, это несомненно. Благодаря вам мы оба знаем, что 12 000 лет назад на острове в середине Атлантического океана обитали семнадцатиметровые великаны, жившие по тысяче лет. Этими новыми знаниями мы обязаны вам.
– Значит, вы мне верите.
– Конечно, иначе меня бы здесь не было. Но это ничего не меняет: меня вы убедили, других – нет. Не доказано – значит, не существует.
Его так и подмывает обнять и поцеловать ее, но боязнь быть отвергнутым заставляет его сдержаться. У него опять дергается глаз, на что она отвечает своим привычным подмигиванием.
Хотелось бы мне ознакомиться с прописанным сценарием моей жизни и узнать, может ли у нас с ней что-то произойти. До чего хочется ее поцеловать! Поцеловать, прижать к себе. Но она кажется такой недоступной.
Они ложатся – в одном номере, но в разные постели.
– Спокойной ночи, Рене.
– Спокойной ночи, Опал.
Но дрожь от великого открытия и желание обладать Опал не дают ему уснуть.
Отчаявшись погрузиться в объятия Морфея, он испытывает соблазн заглянуть к атлантам, но решает не тревожить Геба, строящего новую столицу Мем-фис. Тогда ему приходит мысль побывать за еще одной дверью.
Десять ступенек вниз. Дверь бессознательного. Коридор со 111 дверями.
Он формулирует желание: «Хочу в ту жизнь, где я лучше всего умел соблазнять женщин».
Красная лампа над дверью 72.
87.Он разглядывает свои тонкие кисти, длинные, покрытые лаком ногти, узкие запястья с разноцветными браслетами. Пальцы унизаны двумя десятками колец с переливающимися драгоценными камнями. Весь в украшениях, как женщина.
Либо я женщина, либо до невозможности женоподобен.
Обуреваемый подозрениями, он прислушивается к собственному телу и обнаруживает грудь в лифе.
Наверное, я выразился как-то неудачно. Мне хотелось в ту жизнь, где я соблазняю женщин, а не в ту, где я женщина.
Он окружен другими женщинами, все смотрят на него по-доброму, даже с восхищением. Появляется мужчина в индийском одеянии, на голове тюрбан. Он смугл, с тонкими усиками, весь в шелках. Толпа людей, одетых как индусы, осыпает его лепестками цветов.
Он приглядывается к обстановке.
Я в Индии. Кажется, я вступаю в брак.
Его сажают на трон, надевают на него цветочные венки.
Суженый изображает серьезность, соответствующую важности момента.
Стоящая рядом с Рене индийская красотка подает ему заговорщический сигнал, и он догадывается, почему угодил именно в это тело.
Женщина, в чьем теле я нахожусь, выходит замуж, но спит с этой красавицей. Это мое перевоплощение бисексуально, отсюда одаренность по части соблазнения женщин.
Музыканты с замысловатыми инструментами – ситаром, лютней, флейтами и барабанами – наигрывают что-то веселое.
Мое «я» скучает. Воспользуюсь этим как лазейкой, чтобы представиться.
– Здравствуйте, мадемуазель.
Дрожь во всем теле.
– Кто ко мне обращается?
– Меня зовут Рене Толедано, я – одно из ваших будущих воплощений. Я вернулся в эту жизнь, потому что мне потребовалась экспертиза в области соблазнения женщин. Можно немного вас побеспокоить?
Сохраняя неподвижность, с взглядом, устремленным вдаль, она соглашается.
Дух Рене вылетает из тела женщины и располагается перед ней. Теперь он видит ее целиком, все ее яркое платье невесты. Она очаровательна, на лбу горит красная точка третьего глаза, в мочках ушей и в носу кольца. В сложную прическу вплетены золотые нити и драгоценные камни.
При виде его индианка слегка вздрагивает, но, учитывая ситуацию, не смеет ни шевелиться, ни говорить.
– Как вас зовут?
– Шанти. Но вы-то
