Но, приглядевшись к пластинам, он различает завершающую конечность перчатку с изображением скорпиона и шевелит обтянутыми кожей пальцами.
Я человек.
Он сжимает длинное древко, на которое нанизан железный шар с торчащим из него скошенным лезвием. Вокруг поднимаются клубы желтой пыли.
Он слышит крики злобы и агонии, звон сталкивающихся мечей, свист стрел.
Дьявольщина, опять война.
Тысячи фигур мечутся в тучах пыли.
Его обувь не закрывает больших пальцев. На голове он чувствует тяжесть шлема с забралом, защищающего половину головы, подбородок сдавлен ремешком, на лице маска.
Перед ним мужчина в одежде самурая, замахивающийся мечом. На нем рогатый шлем, кираса, поножи.
Их поединок происходит чуть вдалеке от общей схватки.
Рене чувствует, что человек, в которого он вселился, обладает огромной силой воли, полной сосредоточенностью, образцовой решимостью. Недаром он выбрал своей эмблемой скорпиона. Кажется, он не испытывает никаких эмоций, как будто в его жилах течет холодная паучья кровь.
На шее его противника болтаются нанизанные на шнурок носы. Опустив голову, Рене видит такое же ожерелье на собственной шее. У него, правда, целых девять носов, тогда как у противника только шесть.
Рене понимает, что сейчас не время отвлекать воина разговором, надо дождаться исхода поединка.
Начинается бой. Оба выставляют мечи и медленно кружат, приноравливаясь.
Рене пользуется этим как передышкой, чтобы лучше познакомиться с этим «я». Он без труда добирается до воспоминаний и видит, кто он такой и каким было его прошлое.
Его зовут Сиро Ямамото. Он был крестьянином, потом был насильно призван в армию, где стал асигару, пехотинцем-копейщиком. В первом же сражении, зная, что это уникальный случай показать себя, он старался поражать своим копьем только видных воинов.
В пылу боя юный Ямамото подсмотрел дуэль двух старых самураев. Лишь только один нанес другому смертельный удар, Ямамото выскочил из кустов и проткнул победителя дуэли копьем. Не очень благородный, зато весьма эффективный способ убийства. Пользуясь неразберихой, он утащил труп в канаву, отрубил голову его же катаной и повесил за волосы себе на пояс как трофей.
Правило было простым: если асигару удается убить самурая, то он сам может стать самураем, если выполнит условие – сможет предъявить доказательство своего подвига.
Правда, не все пошло по плану: подвиг-то он совершил, но за ним погнались другие асигару, возжелавшие украсть его трофей. Пришлось пустить в ход катану убитого, чтобы отогнать собственных однополчан.
Потом состоялось посвящение. После боя каждый предъявлял свой трофей даймё, полководцу. Пленный вражеский офицер докладывал имя и звание погибшего.
Голова, предъявленная Ямамото, принадлежала, на его счастье, знатному воину. Даймё вознаградил его желанным самурайским званием, полным обмундированием и правом оставить себе катану убитого.
Слово «самурай» значит «тот, кто служит своему господину», и он полностью этому соответствовал. Он изучил бусидо, кодекс поведения воина. Он не стал брать себе дом с землями, слуг, жену, предпочтя положение убийцы, любимца даймё.
После первой победы он приобрел вкус к убийству ближних.
Он освоил боевое искусство иайдо – умение мгновенно извлекать меч и, упав перед противником на колени, разрубить ему череп и тут же убрать меч в ножны. Это искусство было мало распространено из-за своей опасности, но он проявил в нем редкую одаренность.
Побеждать ему помогала одна мысль: «Главное – осознать бесконечность времени между моментом, когда противник принял решения нанести удар, и моментом самого удара».
В этом заключалась сила Ямамото: он умел усилием духа погружаться в мир с замедленным течением времени и при этом молниеносно думать и действовать. Обладание этим даром обеспечивало ему невиданную стремительность.
Даймё в нем души не чаял. Это он прозвал Ямамото Черным Скорпионом за скорость его смертельного укуса.
Живя во дворце господина, Ямамото только и делал, что повиновался. Больше всего он ценил возможность ничего не решать самому. Счастье в подчинении. Когда даймё приказывал ему убивать, он убивал, не задавая себе никаких вопросов, не испытывая боли от необходимости решать, а значит, не рискуя ошибиться.
Ямамото убивал быстро и чисто, гибко и грациозно. Это был эстет умерщвления. Наивысшим удовольствием для него был выбор правильного оружия для каждой ситуации в бою. Городские лавки предлагали холодное оружие, которое можно было пробовать на заднем дворе на приговоренных к смерти, закованных в цепи.
В перерывах между заданиями Ямамото проводил время за упражнениями с мечом, а также киайдо, стрельбой из лука и тренировками с сорока другими видами оружия, в том числе ножами и прочими острыми предметами, а также порошками, которые бросали противнику в лицо для раздражения глаз. Он также совершенствовался в кобудо, крестьянском боевом искусстве, состоявшем в превращении в оружие предметов повседневного обихода.
С женщинами он встречался редко (обычно ограничивался изнасилованиями по приказу даймё, чтобы унизить врагов или непокорных вассалов). Услады плоти – еду, любовь, веселье, отдых – он считал низменными. Его влекла только война и все более искусное умерщвление врагов.
Он не боялся поражения, плена, пытки, смерти. Он бахвалился тем, что ему нипочем боль, холод, усталость. Он окунался в ледяную воду горных потоков и мог по много дней обходиться без еды и без сна.
Но кое-чего он все же побаивался: призраков своих жертв. Чтобы они не донимали его, он всегда убивал с уважением. Он никогда не забывал поблагодарить убитого за бой и наскоро помолиться за него, чтобы душа сразу вознеслась к свету.
Поэтому, проткнув своего первого самурая копьем сзади, он никогда больше не убивал так, чтобы потом было стыдно. Из осторожности он время от времени приносил жертву, лань или пленного, духам поверженных врагов, желая их задобрить.
Несмотря на строгое следование мира самураев своему кодексу, в нем не обходилось без перемен: например, коллекционирование голов, которые вешали себе на пояс, сменилось ожерельями из носов. Они не меньше смердели, зато не так мешали двигаться.
Случались и злоупотребления. Некоторые нечестные самураи отрезали носы юнцам и женщинам и выдавали их за носы воинов! Борясь с этим явлением, даймё стали требовать не только носов, но и кожу с верхней губой, чтобы были видны волосы взрослого мужчины.
Сколько голов, сколько носов уже имеется на счету у Ямамото? Несколько сотен, не иначе.
Сейчас ему предстоит убить воина в отличных красных доспехах с замысловатыми инкрустациями, в рогатом шлеме. Черный Скорпион против красного быка.
Теперь Рене Толедано смотрит на происходящее глазами Ямамото. Противник атакует, все происходит стремительно. Свист мечей. Нырок. Финт. Столкновение лезвий. Новый нырок. Прыжок в сторону. Удар плашмя. Лезвие по лезвию. Обманный финт. Мечи пляшут в воздухе, ноги – по земле. При каждом ударе оба издают устрашающий утробный рык, как самцы, дерущиеся за самку.
Через двадцать минут оба обессилены, оба знают, что настал решающий момент. Пора нанести смертельный удар. Тут-то Ямамото и пригодится
