– Получилось! – радостно воскликнул Лютер. – Смотрите!
Я посмотрел. Над палкой поднималась тоненькая дымная пружинка. Человек вышел к звездам.
– Ярс, хватит пятку гипнотизировать, дров принеси! – шепотом потребовал Лютер.
– Сам принеси! – шепотом огрызнулся Ярослав. – Я тебе не дровонос!
– У меня сейчас погаснет!
– Надо дуть, – посоветовал я.
– Лютый, ты просто неандерталец – добыл огонь трением!
Лютер принялся дуть, над палкой показался огонек, Лютер подкормил его сухой мшинкой, огонек приободрился. Я набрал воздуха побольше и тоже выдохнул, то есть дунул. Огонек погас.
– Ты чего?! – вскинулся Лютер. – Ты чего делаешь?!
– Дым, – сказал я. – Дым в лесу можно почувствовать за несколько километров. Хочешь нас демаскировать?
Лютер не понимал.
– Зачем тогда… – Лютер взял лук, подергал тетиву. – Я старался?
– Опыт, – объяснил я. – Если нам вдруг понадобится огонь, ты сможешь его быстро добыть.
Ярс хихикнул, Лютер отвернулся. Это вам за домкрат-гимнастику. И потом, это действительно полезно – уметь развести огонь.
– Давайте спать, – предложил я. – Лютер, ты первый дежуришь.
Я зевнул и устроился во хвоях. Космопроходчики не спали. Ярослав бурчал над мозолью. Лютер подтянул тетиву на луке, посадил на нее кусок коры, дернул. Получился низкий тревожный звук.
Я закрыл глаза. Ярослав охал. Лютер играл на луке, наполняя воздух тяжелыми мрачными вибрациями.
Наверное, от них приснившийся сон был неприятный и пугающий. Снился космос, Объект, я с ключом – собираюсь менять энергоблок. Корабль висит надо мной, я его чувствую. А потом нет, не чувствую. Задираю голову, а там только звезды. И справа, и слева, везде. Звезды. Пустота. Падение. Забавно. Прежнее человечество во сне падало с ветвей, современное почти всегда падает с открытой над Япетом аппарели.
Проснулся.
Ярослава не было. Лютер спал, я пнул его, Лютер открыл глаза.
– В боевой обстановке тебя бы расстреляли, – сказал я.
– Что случилось?
– Ярса выкрали.
Лютер сел, сонно огляделся, проверил шеврон. Мой тоже цел.
– Если его выкрали, почему у нас не сорвали шевроны?
Логика у десантника работает, не откажешь. На грунте тоже.
– Значит, Ярса не украли, – сказал я. – Значит, Ярс сам ушел.
– Куда? – не понял Лютер.
– В разведку.
– У него же мозоль.
Это точно.
Глава 5
Пьянущий лес
Мы с Лютером шагали по следу Ярослава, это было несложно. Я не следопыт, но Ярослав проломился по бору, как хромой меркурианский танк, – на высохшем синем мху темнели плеши следов, трава была смята, на песчаных прожилках отпечатались ребристые елочки подошв ботинок. Кое-где на можжевеловых кустах попадались надломленные веточки.
– Не, это не разведка, – сомневался Лютер. – Это нервы. Грунтовая трясучка. Такое случается, особенно у первоходов.
– Ярослав не первоход, – напомнил я.
– Да, конечно, вот только… Эта неудача с «Бродягой» его немного расстроила…
Лютер остановился.
– Что хочешь сказать?
Лютер вздохнул.
– Это первая его неудача, – сказал Лютер. – Возможно, немного сорвался…
Лютер почесал голову.
– Всякое бывает. – Лютер свернул из пальцев телескоп, поглядел в небо. – Командир нашего крыла купался на рифах, а акулы ему там ногу отожрали…
– И что? – не понял я.
– В «Острове сокровищ» Сильвера просто чудесно представлял.
Лютер рассмеялся космическим смехом.
– Не совсем понял, – сказал я. – При чем здесь Сильвер?
Возможно, Лютер прав, терра-синдром. У Лютера тоже, кажется. Повезло мне. Терра-синдром – довольно неприятная вещь. Угнетение логики. Неожиданная склонность к парадоксальным и театральным поступкам. Снижение чувства опасности. Эффект тоннельного восприятия реальности.
– Я к тому, что иногда… – Лютер огляделся. – Иногда-иногда…
Лютер замолчал. Навстречу нам полз туман. Собственно, он и не полз, а стремительно растекался, словно над лесом опрокинули кастрюлю с кипящим льдом. Неожиданно.
– Тебе не кажется странным? – Лютер указал пальцем вверх.
– Туман? Видимо, принесло с залива. Давление играет, температура плавает, вот и туман. Знаешь, туман может появиться практически мгновенно…
– Солнце пропало, – Лютер поморщился. – А вроде облачности нет…
Лютер прав. Обычно если солнца нет, то есть облака, а здесь непонятно… небо вроде прозрачное… Очень похоже на ночную обсидиановую тарелку, только без молний и электричества.
– Возможно…
У меня не было версий насчет неба, возможно, действительно что-то испытывают.
– Ты уверен, что мы идем на север? – спросил Лютер. – Солнца не видно же… Мы не сбились?
– Нет, думаю. Я с вечера заметил направление, с утра держались…
– Без солнца легко заблудиться…
Туман расходился лапами и быстро оседал к земле, окружая нас широким полукольцом, собираясь у корней деревьев плотными облаками.
– Что делаем? – спросил Лютер. – Отступим?
Туман тек слишком быстро, отступать бесполезно, да и с пути собьемся наверняка.
– Дальше идем. Туман нам преимущество даст, в нем нас трудно заметить. А потом, это же интересней даже…
Лютер спорить не стал. Через минуту мы оказались окружены туманом совершенно, если вернее, мы в нем оказались. Лютер насторожился, как настоящий десантник, он не любит плохой видимости, а мне, напротив, в тумане нравилось. Загадочно, таинственно. Словно и не на Земле. Если бы не след Ярослава.
– Идем.
Через туман, как сквозь космос, некуда спешить. Да и Тыквер где-то, безусловно, рыщет. Расстояние трудно определять, во мгле ориентиров мало. Ничего не видно, не слышно, вот только…
– Ржавчиной пахнет, – сказал Лютер.
Остановились. Лютер прав, воздух чуть кисловатый, пропитанный железом, мы точно зацепились за прозрачную полосу жженой жести. Я сделал для эксперимента шаг назад, металлический запах потянулся за мной.
– Если по карте, то развалины крепости… еще не скоро…
– Да тут везде крепости, – Лютер нюхал. – Здесь каждый хутор был как крепость, у меня прадед воевал, тут километрами…
Из глубины тумана послышался электрический звук. Если, допустим, на ховере подняться километров на пятнадцать и поймать на корпус молнию, звук получится чрезвычайно похожий. И мурашки по коже тоже электрические, Лютер поежился. И я тоже, стало заметно холоднее. С погодой в заповеднике неладное творится…
– Озон, – с удивлением сказал Лютер. – Чувствуешь?
Озон. Поверх железа. А может, тут, в глубине леса, погодная установка? Раньше этим увлекались, потом бросили, а установку и забыть могли – вот она и работает. Атмосферу нормализует в автономном режиме.
– Мне кажется, лучше не задерживаться, – сказал Лютер.
И в голосе его я не услышал пренебрежения к грунту.
Дальше. Я отметил, что следы у Ярослава изменились – в них тоже исчезло пренебрежение к грунту.
– Смотри! – Лютер запнулся и остановился. – Ничего себе лапша…
Лес поменялся, причем поменялся разом, вдруг. До этого мы продвигались по просторному сосновому бору, где деревья были ровны и высоки и выступали из тумана, точно колонны одной толщины и роста, наверное, это и называлось мачтовым лесом, и этот лес сломался. Сосны за несколько шагов измельчали и выродились, на коре вылупились плешивые шишковидные наросты, деревья перестали тянуться вверх и стали растопыриваться в стороны, стволы скручивались в спирали, отгнивали уродливыми черными культями, некоторые деревья изогнулись настолько, что умудрились завязаться в кольцо. И тихо, птицы замолчали, то есть, похоже, они здесь не водились попросту.
А может, я их с утра и вообще не слышал, не помню.
– Я
