— Мы передаем предкам душу Рагниффа Модринснева, погибшего от попадания стрелой в глаз, и даем обет отомстить виновному в этом преступлении зверочеловеку.
Назвав имя, Брокрин дернул цепь колокола из стороны в сторону. Над палубой разнесся печальный звон. В дни скорби колокол обматывали тканью: материя делала звучание более мрачным, под стать событию.
— Мы передаем предкам душу Фульгри Горнссона, погибшего от колдовского пламени, и приносим обет отомстить чернокнижнику, призвавшему его на наш корабль. Мы передаем предкам душу Ульфира Ястребоноса, принявшего смерть от демонического зверя, и объявляем, что за него уже отомстил сержант Друмарк Утилебрюх. Будет его враг да вовек проклят богами.
Дуардины в каюте внимательно слушали список имен, взяв бороды в левую руку и проводя пальцами по всей ее длине. Они нашептывали слова надежды: пусть предки сочтут их павших собратьев достойными войти в их круг.
— Нам повезло, — произнес Брокрин, закончив ритуал, — уверен, проклятые хаоситы думали, что «Дрон–Дураз» и «Гром–Макар» сбегут, оставив нас сражаться в одиночестве. Но вышло так, что демоны сами удрали, поджав хвосты, стоило фрегатам вступить в схватку. Без их помощи «Железному дракону» пришлось бы хуже.
— Много хуже, — подчеркнул Хоргарр, хмуро оглядывая офицеров, — тот колдовской огонь, которым они поливали корабль, и эти взрывающиеся стрелы… Отметины от них похожи на те, какие мы обнаружили на сбитых небесных судах Барак–Урбаза. Слишком похожи, чтобы я счел это совпадением.
Друмарк, который стоял, прислонившись к стенке, подошел к главному двиргателисту и с укоризной произнес:
— При всем уважении к твоей седине, друг Хоргарр, осмелюсь не согласиться. Не мог этот хлипкий сброд одолеть целый флот. Пусть и принадлежавший Барак-Урбазу, но все равно целый харадронский флот.
— И чем они сумели так повредить двиргатели и корпуса кораблей? — поинтересовался Готрамм. — Я видел обломки: некоторые суда разорвало надвое, будто они столкнулись с…
Готрамм прикусил язык раньше, чем упомянул имя Газула, но не прежде, чем его мысль правильно додумали все, кто находился в каюте.
— Должно быть, им помогла какая–то громадная зверюга! — оживленно воскликнул Аррик. — Напали на флот, да и загнали его на территорию жуткого монстра. Такого, какому сбить фрегат — все равно что воробья хлопнуть. А теперь задумали сделать то же самое с нами. Бьюсь об заклад, и зверюга их тут неподалеку прячется! — сказал он Брокрину с надеждой в голосе.
— Тем больше причин дать двигателям полный ход, — требовательно произнес Скагги, испепеляя глазами Аррика. — Поручители этой экспедиции ожидают, что их затраты окупятся. Сомневаюсь, что ты сумеешь впечатлить их настенным трофеем настолько, что они забудут спросить, куда мы спустили их деньги. Капитан, перечень Хоргарра, даже за вычетом тех мелких повреждений, на которые можно закрыть глаза…
— Знаю, — тяжело вздохнул Брокрин. — Плюс вергельд за сына Керо. Возмещение ущерба кланам убитых членов команды. Мне более чем известно, во что превратились наши шансы извлечь из этой экспедиции прибыль.
— Тогда как ты собираешься выходить из положения? — спросил логистикатор, покосившись на сидевшего Брокрина. — Это твой последний шанс, другого не будет. Если экспедиция потерпит фиаско, никто больше не захочет испытывать удачу, никто не вложит в тебя ни монеты, — топнул ногой логистикатор. — И чтобы разобраться с долгами, тебе придется выставить свою лохань на торги, вот только на проклятый корабль позарится лишь скудоумный. Останется разве что раскрутить броненосец на части и продать на металлолом.
— Угомонись ты наконец, — рыкнул Мортримм, — у всех случаются неудачи. В небесных гаванях не найдется ни одного адмирала, который не хлебнул своей доли лиха.
— А что ты скажешь о драконьей доле? — презрительно усмехнулся Скагги. — Кстати о долях: сколько, по–твоему, мы выручим по прибытии в порт? Достаточно, чтобы ты сделал себе новый фиксатор на ногу? Достаточно, чтобы мозги Друмарка не просыхали от грога? Достаточно, чтобы Готрамм порадовал свою маленькую ринну?
Щеки Готрамма загорелись. Он подошел к Скагги и надавил ему на плечи, усаживая его обратно на стул.
— Тебе было сказано угомониться.
Логистикатор попытался вывернуться из хватки дуардина, но Готрамм надавил сильнее, заставив Скагги поморщиться от боли.
— Заткнул мне рот, молодец! Но это ничего не меняет: мы все думаем одно и то же. — Логистикатор ткнул пальцем в Брокрина. — Корабль — твой, и порча — на вас обоих, но нет никакого резона заставлять нас страдать вместе с тобой.
Брокрин навис над столом, широко расставив руки, и вперил в Скагги взгляд:
— Тогда, может, дашь дельный совет?
Капитан уже знал ответ, но хотел, чтобы вся команда услышала и узнала, какую именно цель преследовал логистикатор.
— Открой сундук, — сказал тот, постукивая по столу пальцем. — Да, никто из нас не знает, что в нем, — сказал он, с ухмылкой глядя на Готрамма, будто намекая, что это не совсем правда, — однако выживший очень уж рьяно желал, чтобы мы его отыскали, из чего одно становится совершенно ясно: внутри спрятано нечто ценное.
— Сундук принадлежит ему, а не нам, — уже в который раз возразил Брокрин, зная, что сколько ни повторяй — логистикатора не убедить, — мы не пираты, чтобы красть у других харадронцев.
Скагги набросился на слова капитана, как стервятник на падаль.
— Нет, капитан, никакой кражи в этом нет, — проговорил он самодовольно. — В кодексе есть положение, где сказано: дуардин, не являющийся членом команды, будучи спасенным из условий, дальнейшее выживание в которых считается невозможным, не имеет прав на получение доли прибыли из экспедиции вышеуказанной команды.
— Сундук — его собственность, — возразил Готрамм.
— Его ли? — усомнился Скагги. — Когда мы вытащили его из трюма, никакого сундука при нем не было. Вся его связь с этим предметом — несколько путаных слов, произнесенных в бреду, не более того.
— Без него мы бы вовсе не узнали о существовании сундука, — подметил Готрамм.
