Фрегаты открыли по чудовищной твари беглый огонь. Крупные и малые орудия давали залп за залпом: разлаженный оркестр из грохочущих выстрелов и вспышек пороха, слишком запоздалый, чтобы спасти орнитоптер, и слишком малозначительный, чтобы отомстить за него.
Дуардины «Железного дракона» вносили посильный вклад в шквальный огонь, целясь в мимолетные движения, что разрывали плотную мантию черных облаков. Брокрин слышал, как рядом Аррик приказывал охотникам быть начеку и использовать небесный крюк не раньше, чем появится сама цель. Нет смысла применять гарпун ради одного щупальца. Если дуардины хотят пригвоздить чудовище наверняка, нужно отыскать его туловище, центр всех щупалец.
Из глубин бури на флот обрушились новые кольца. Брокрина ужасало то, что щупальца не появлялись из–за облаков, а словно обретали плотность прямо из них. Чернее заслоняющих небо туч, конечности чудовища выбросились вперед, сверкнув над «Дрон–Дуразом». Гигантское кольцо обвилось вокруг кормы судна и сломало руль, лишив фрегат возможности двигаться. Зажатый одной конечностью корабль принялось терзать множество других. Послышались вопли членов команды: их разбивало об пол и швыряло за борт. Настил палубы покорежило и раздробило могучими ударами, обнажились бимсы, подпорки и прочие внутренние конструкции в прямом смысле взятого в кольцо корабля.
Все больше и больше щупалец, раскручиваясь, обрушивались на судно, чудовище совсем не замечало отчаянной пальбы с «Гром–Макара» и «Железного дракона». Темная разрушительная мощь молотила по фрегату от носа до кормы, будто издевался над попытками «Дрон–Дураза» вырваться из хватки. Щупальца скользили по разорванному настилу, опутывали опорные элементы корабля. Они выворачивали шпангоуты, вырывали их из крепежей, волокли по палубе, а затем выбрасывали в хищные облака. Те бимсы, что не поддавались давлению, лишь становились удобной точкой опоры для неистовствовавшего ужаса. Брокрин ожидал, что чудовище покажется из сердца бури, что вес фрегата вытянет его на обозрение. На то же самое рассчитывали канониры Аррика, громко произнося клятву отмщения за гибель корабля.
К их удивлению, щупальца начали рывками поднимать фрегат вверх. Причиной тому была активность колец вокруг носовой части. Судно накренилось набок. Покатились обломки и сбитые с ног дуардины. Исполинский монстр будто подтягивал плети–щупальца к себе, задирая нос фрегата еще выше.
— Вон он! Завис прямо над «Дрон–Дуразом», — воскликнул Аррик, и его слова послужили канонирам приказом.
Погибель Газула, словно разозленный пес, рявкнула, и гарпун с обсидиановым наконечником отправился прямо в указанную цель. Вслед за снарядом змеей бросилась вперед тяжелая цепь, виток за витком, звено за звеном.
Но небесный крюк, к великому разочарованию Брокрина, пронзил лишь тучи над «Дрон–Дуразом». За толстым слоем облачной черноты не оказалось никакого туловища, никакой чудовищной цели, достойной шипастого наконечника копья. Небесный крюк беспрепятственно продолжил полет, не пробивая ничего, кроме бури, пока его инерция не иссякла и снаряд не упал. Аррик сыпал ругательствами, но не забывал о главной задаче, и теперь канониры торопливо крутили лебедку, возвращая обратно цепь и гарпун.
Брокрин не стал им мешать; он отошел от планширя и поспешил на помощь Ворки. Тот координировал действия эфирных механиков в двигательном отсеке и отрывисто отдавал приказы двиргателистам. Ворки хотел выжать из броненосца максимальную скорость и как можно быстрее долететь до подвергшегося нападению фрегата.
Спасение, а не месть, вот о чем мог сейчас думать Брокрин, подгоняя броненосец туда, где в отчаянии бились с бесконечными щупальцами Кьёнелль и остатки его команды, разрубая черное гнездо колец всем доступным оружием. Очереди из залповых карабинов на корпусе «Гром–Макара» проложили тропу сквозь извивающийся поток щупалец. Брокрин заметил, как шквальный огонь оторвал одну из конечностей и та, продолжая буйствовать, упала на палубу своей добычи. Отделенный от туловища обрубок длиной в несколько ярдов поднялся и, проявив отвратительное упорство и жизнеспособность, начал орудовать самостоятельно. Словно огромный питон, обрубок обрушил поток змеиной ярости на команду Кьёнелля, разметая одних и увеча других.
Скрипевший от давления «Дрон–Дураз» сотрясла дрожь, провозглашавшая печальный конец фрегата. Смертоносные щупальца переломили судно надвое, искореженный киль утратил всякое подобие формы. «Дрон–Дураз» начал разваливаться на части, рассыпаясь ужасным дождем из кусков металла и кричащих дуардинов. Из облаков вынырнули новые щупальца и принялись отлавливать все, что падало вниз, хватая сталь и дерево с не меньшей яростью, чем мясо и кости. Чтобы опутать несколько целей сразу, некоторые конечности исполинского существа даже разделялись на самостоятельные отростки.
Продолжая рвать «Дрон–Дураз» на части, чудовище выпустило из облаков еще больше щупалец, которые теперь угрожали «Гром–Макару». Тревожные возгласы прозвучали и на «Железном драконе»: несколько конечностей устремились к кораблю Брокрина. Немыслимо огромный, бесконечно ненасытный, сокрытый в тучах ужас не собирался ограничиваться одной жертвой, но вознамерился схватиться также и с остатками флота.
— Оно в облаках! — услышал Брокрин голос Ворки, когда его первый помощник разрядил оружие в огромные щупальца над их головами.
Капитан поднял глаза: выстрел сверкнул, попав в извивающееся месиво, из которого в воздух пролилось несколько капель зловонной жижи. Брокрин также отметил, как ничтожен пистолет против врага такой исполинской величины. Не успел дуардин и глазом моргнуть, как ранение от пули затянулось, кровотечение прекратилось и конечность вновь стала невредимой. Вокруг раны завихрился черный туман, он закрыл место попадания и укрепил его.
Туман придал ему форму!
Невероятная догадка, осенившая Брокрина ранее, оказалась страшной правдой. Неудивительно, что канониры Аррика не попали в туловище монстра. Никакого туловища не существовало. Враг вовсе не прятался за облаками, подражая харкракену. Он и был облаками, самой бурей! Щупальца воплощали ее стихийную ярость, сплетаясь из тумана и пара и обретая плотность, форму и мощь. Равно как эфирное золото добывалось из небесных жил, так и монстр отделял себя — свою сущность — от бушующей стихии, доводя ее до концентрации, при которой он обретал способность убивать.
— Отбить абордаж! — приказал Готрамм арканавтам, когда клубок щупалец набросился на броненосец.
В их положении команда звучала совершенно абсурдно, однако сами эти слова, так хорошо знакомые каперам, вызвали мгновенный отклик. Многочисленные тренировки и боевые учения были не напрасны, и дуардины тут же привычно схватились
