Ладно. Марко помотал головой и сделал шаг назад. Пусть говорят что угодно. В конце концов, слухи о подслушивании меньше портят репутацию, чем раскрытый факт этого самого подслушивания. Пусть даже все и получилось совершенно случайно.
Еще маленький шажок назад и в сторону, и можно принять независимый вид, засунуть руки в карманы и притвориться, будто просто шел мимо. Обходил чужой закуток по широкой дуге и ничего не слышал. Ни про Борзика, ни про пирожные.
Внутренний голос в голове не выдержал и засмеялся. Борзик, это надо же, Борзик! Огромная черная химера, которая чуть не получила пожизненную дисквалификацию за агрессию!..
Штора перед Марко дрогнула.
– Это кто тут… – проговорил Штефан, резко отдергивая ткань, – …смеется?
Марко похолодел. Не может же быть такого, что он на самом деле расхохотался? Он ведь не вслух это делал, это все мысли… или химера Штефана еще и мысли умеет читать?
Тут из-под руки Марко донеслось отрывистое веселое фырканье. Тия издалека почувствовала приближение хозяина, решила его встретить, бесшумно подобралась и обозначила свое присутствие. Тем более им еще толком не удалось познакомиться с Борзым, а из его закутка так интересно пахло…
Штефан сжал кулаки и покраснел. На его щеках и лбу выступили алые пятна и даже поползли по шее. Как будто он неудачно попал в кусты чертополоха или крапивы во время тренировки. Марко чувствовал, что надо срочно что-нибудь сказать, чтобы разрядить обстановку. Притвориться, что только что подошел, или выпалить что-то важное, что заставит забыть про неловкость ситуации, или удачно пошутить. Но вместо этого он молча переминался с ноги на ногу с глупой улыбкой.
– Обхохочешься, – прошипел Штефан. – Мне тоже смешно, когда зеленые новички и их микрохимеры не готовятся к гонке, а высматривают и вынюхивают чужие секреты.
– И мне смешно, когда некоторые думают, что их секреты и их толстые химеры кому-то настолько интересны, чтобы их вынюхивать!
– Ну и вали отсюда.
– И свалю.
– И мелочь свою не забудь. А то как бы ей не досталось от моей толстой химеры.
– Ой, уже боюсь!
Здравый смысл требовал, чтобы Марко немедленно убрался подальше, пока конфликт не стал серьезным. Но какая-то детская, неразумная и обидчивая часть души заставляла оставаться на месте и выкрикивать обидные фразы. Ведь если он сейчас уйдет, это будет похоже на бегство. И трусость. А он не трус. И Тия тоже никогда и никого не боялась. Вообще этот дурак никакого права не имеет ее обижать!
– И правильно боишься! – Штефан сжал кулаки.
Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы в кармане у Марко не запиликал говорун. В последние три дня он подавал голос только по утрам, призывая хозяина вставать, поэтому Марко удивился – кому это он понадобился?
Как выяснилось, маме.
– Да, мам, привет, – Марко прижал говоруна плечом к уху и развел руками перед Штефаном. Мол, рад бы продолжить разговор, но сам видишь, как я занят.
– Маменькин сынок, – пробормотал тот, не повышая голоса. – Шапку-то надел? Носками теплыми запасся?
– Как ты там? – бодрым голосом в тот же момент интересовалась мама. – У вас тепло? Шапка пригодилась?
Марко развернулся и очень быстро зашагал к выходу из шатра. Лучше позорное бегство, чем дать услышать врагу мамины вопросы. Помимо температурного режима речь обязательно еще зайдет о том, что Марко ест, достаточно ли гуляет и хорошо ли спит. И тут самое главное – отвечать очень убедительным голосом. Не упоминать про опоздание на вчерашний обед из-за того, что Тия застряла в дупле убийственного вяза. Не проговориться про потерянный в трясине ботинок с правой ноги. И рассказывая про крепкий сон, не проболтаться, что его очень мало. Мамам о таких подробностях знать ни к чему.
– Будешь завтра смотреть гонку? – спросил Марко, чтобы не обсуждать дальше забытые вязаные носки – «вот скажи, как ты собирался, а?».
– Да, – мама замолчала на мгновение и неожиданно добавила: – Но о ней мы сможем поговорить завтра. А сегодня я хотела тебя спросить… Вы с этим владельцем команды, Левичем, часто общаетесь?
– Да не особо, – Марко почувствовал, как помимо воли во рту пересохло. – Обычно он своими делами занят, а я своими.
– Ну и хорошо. – Мама, судя по голосу, обрадовалась. – А то они с твоим отцом одно время были дружны, а потом почти видеться перестали… Ты смотри, не привяжись там к нему, чтобы такого не повторилось. И не принимай на веру то, что он будет говорить. Понимаешь?
– Не совсем, – честно признался Марко. – Но обещаю, что не буду принимать его слова на веру сразу. Как минимум потребую доказательств.
– Вот и хорошо, – голос у мамы потеплел. – Я всегда знала, что ты умный мальчик и на тебя можно положиться.
Марко мысленно кивнул. Ага. Сейчас он умный мальчик, который не пропадет. А еще неделю назад, когда просил отпустить его на гонки, считался школьником неразумным, который самостоятельно существовать не способен.
Дальше мама перешла на пересказ домашних новостей: «Дома без тебя почти убирать не надо, представляешь?» – и описание жизни подъезда: «Про тебя наша соседка спрашивала, я сказала, что ты в лагерь уехал, подумала, что не стоит ей сообщать, где ты, вдруг это полицейский ее подговорил?»
Разговор закончился и оставил в груди сосущее чувство тревоги. Мама явно что-то недоговаривала. И это что-то было связано с Левичем. И, возможно, отцом. Обычно она избегала о нем разговаривать. По крайней мере, когда это выходило за рамки их семейных дел. Марко подозревал, что в отцовском кабинете много чего не хватает. Того, что мама сочла слишком опасным и вызывающим.
Что можно принять на веру.
– Нужно поговорить, – пробормотал Марко, пряча говорун в карман.
Тия, про которую он и думать с этим разговором забыл, подскочила и тут же, встав на задние лапы, оказалась лицом к лицу с хозяином. Посмотрев на него, химера чуть слышно тявкнула.
– Нет, – усмехнулся Марко. – С тобой мы еще наговоримся. Сейчас нужно пообщаться кое с кем другим.
* * *Сказать проще, чем сделать, однако уже через полчаса Марко отыскал Левича. Тот сидел у себя в кабинете и разбирал документы, периодически скармливая некоторые голему, стоящему в углу. Керамический монстр послушно прожевывал бумагу, а затем выдавал результат на экране, закрепленном на животе. Голем был старой модели, в отличие от новых, компактных, так что Марко даже поначалу засмотрелся на него и забыл, за чем именно пришел.
К реальности его вернул именно Левич, который, прибрав на столе, позвал Марко по имени.
– Марко, что такое? Хочешь рассказать про свою стратегию?
– Нет, я думаю, что вам неинтересно. Вы всецело полагаетесь на алхимиков, гонщиков и химер.
– Гхм, – Левич кашлянул. – Допустим. Почти дословно предсказал мой ответ. Тогда, может быть, хочешь записаться на следующий сезон в качестве гонщика?
– Я думаю, что речь об этом можно вести только после окончания этого сезона. Вдруг Тия не создана для гонок? Вдруг вы хотели бы видеть на этом месте кого-то другого? И не стоит забывать, что у меня учеба, а тратить ресурсы на портал, чтобы я возвращался только к гонкам, – это слишком расточительно.
– Гхм два раза. Хорошо, Марко, спрошу иначе: есть ли какой-то вопрос, на который ты не можешь предугадать мой ответ?
Марко пожевал губу, потом наморщил лоб, почесал его правой ладонью
