-Мне придётся отправить тебя в УэкоМундо, - коротко ответил квинси.
-Зачем? – рыжеволосый подросток смерил своего собеседника недоумённым взглядом.
-Потому что тамошняя среда замедляет процесс смерти и это поможет выиграть немного времени.
-Не очень-то обнадёживающе, - хмыкнул Куросаки.
-Выбирать, как видишь, не приходится, - пожал плечами темноволосый подросток.
Оба парня в задумчивости погрузились в поиски других возможных вариантов.
-А что если я снова получу пустого на тренировке Урахары? – подал голос временный шинигами.
-Ты в своём уме?! – взрыв.
Ичиго явно не ожидал такой резкой реакции, потому что даже не нашёлся с ответом.
-Если тебя угораздит сделать подобное, ты умрёшь ещё быстрее. Твоя душа и так измождена сначала необычным появлением занпакто - при жизни это невозможно, так как ты - прежде всего ЖИВОЙ человек – (занпакто считается нормой для всех шинигами, но не для людей), затем возникновением пустого из-за высвободившейся энергии в результате слишком большой нагрузки на твою душу при той тренировке, а тут, ещё и новый опыт, который она может и не выдержать.
-Эй, «не выдержать» - это не про меня! – подмигнул Куросаки и тут же зашёлся в волне удушливого кашля.
-Не переоценивай свои возможности, они не резиновые, - квинси подал парню прохладное белое полотенце, чтобы тот вытер кровь, потёкшую изо рта.
-Тебе вообще противопоказано даже сидеть в таком состоянии, - Исида поднялся, собираясь выйти, - схожу за Иное, может, ей удастся сделать хоть что-нибудь.
-Ах, да, это на случай, если меня не будет рядом, - на кремовое одеяло плюхнулся небольшой кулон.
Ичиго вопросительно взглянул на друга:
-В нём заключена часть энергии пустого, которая при высвобождении сразу же переместится в УэкоМундо. Как только почувствуешь, что времени не осталось, надень его…Позже Исида припрятал медальон в комнате Ичиго, но конкретно где так и не сказал, опасаясь чрезмерного ненасытного любопытства Киске Урахары…»
Шинигами устремил затуманенный болью взгляд на звезду, зловеще поблёскивающую в тусклом желтоватом свете небольшой жемчужины, лежащей в приоткрытой раковине, выступающей в роли единственного источника света на данный момент. С каждой минутой он ощущал, как жизненные силы оставляют его.
-Н-да уж…перспективка так себе, - сквозь зубы прошипел Куросаки, закончив перевязку опасного ранения и покинув ванную - если так и дальше пойдёт, я могу и не дождаться его возвращения. Он, решив сохранить остаток сил на дыхание, опустился на пол – вся мебель отплясывала дикие танцы, сливаясь воедино и отскакивая от стен, словно беспорядочная игра калейдоскопа.
-Хоть кому-то весело, - потерянно ухмыльнулся парень, осунувшись. Краски заметно поблёкли. Как-то тоскливо…
-Похоже, у меня нет выбора, - парень кое-как нащупал медальон, обронённый им на пути из ванной, - придётся его надеть, - дрожащими от переизбытка слабости руками он кое-как нацепил «украшение», но прежде, чем оно успело активироваться, он почувствовал тепло на своей щеке. Временный шинигами попытался сфокусировать свой взгляд на том, кто возник перед ним, но смог различить лишь белое неясное пятно.
«Тепло…»
-Куросаки! Только попробуй умереть! Ты мне обещал один бой, и я из тебя его вытрясу, так и знай! – прогремел голос над его ухом, заставив Ичиго нахмуриться: «И чего орать? Я и так всё слышу» - это была последняя вразумительная мысль, посетившая его в эту ночь.
Пустой бережно поднял своего короля на кровать и с тревогой осмотрел его раны.
«Я же говорил, что ты слишком добр. Разбрасываешься своей душой направо и налево, а сам еле дышишь…» - он с недовольством сорвал кулон с шеи временного шинигами и отбросил его в сторону, как какое-то ненужное барахло.
«Это больше не понадобится, тебе и меня хватит…» - Хичиго озабоченно взглянул на парня, лежащего перед ним без чувств. Всё тело покрывали ряды боевых ранений различной формы и размера. Торс был небрежно обёрнут в несколько слоёв кое-где уже побагровевших бинтов, ненадёжно скрывавших от посторонних глаз серьёзные повреждения. На мертвенно-бледном лице застыла немая усталость, в которой угадывались следы пережитого напряжения. Хорошо знакомые, острые, торчащие во все стороны пряди рыжих непослушных волос чуть прикрывали опущенные веки, а чуть ниже густых чёрных ресниц залегли тёмные отметины. По запёкшимся иссушенным жаждой губам пробегал едва различимый прохладный выдыхаемый им воздух.
Оставалось только удивляться невероятной живучести этого парня.
«Всё-таки, успел вовремя» - вздохнула инверсия Ичиго, сцепив руки замком и примостив их на собственных коленях - «Жаль, что я не могу остаться навсегда…» - пустой окинул короля уже более долгим, наполненным грусти, взглядом. Опасливо оглядевшись по сторонам – будто кто-то мог увидеть то, что он собирался сделать – он коснулся кончиками неестественно белых пальцев оголённой груди временного шинигами. В подушечках прохладных пальцев пустого тут же взорвалось мириадами электронов тепло, исходившее от тела подростка. Почти неслышно вскрикнув, словно по нему прошёл настоящий электрический заряд, пустой тут же боязливо одёрнул руку – всякий раз, когда он давал волю своим чувствам, они тут же оказывались раздавленными страхом, который поселился в его сердце очень давно. Страхом быть отвергнутым. И хоть Хичиго и не был человеком или даже шинигами, он страстно желал быть с Куросаки. Когда он осознал это? Парень и сам не помнил того времени, но был уверен - в тот момент на него снизошло озарение. Как же ему хотелось ощутить ответные чувства со стороны своего короля! Но, какими смелыми мечтами он не тешил бы своё истерзанное сердце, осознание действительности всякий раз настигало его. И тогда его настигала грусть. Бесконечно долгая, тяжёлая, почти невыносимая…
Как же он тосковал по Куросаки в чужом внутреннем мире! Каждую секунду ему мерещился голос Временного Шинигами. Хичиго даже был готов принять прежнее скучное влачение существования в измерении неправильных небоскрёбов, лишь бы только почувствовать хотя бы отдалённую, но такую желанную близость своего хозяина. Пустой восхищался своим хозяином, его силой воли, с которой последний принимался за любое начатое дело. Этому делу, надо заметить, очень повезло, потому что оно всегда оказывалось доведённым до блистательного конца. Да. Ичиго был человеком. Это делало его одновременно таким особенным и недосягаемым для Хичиго…По сравнению с ним пустой ощущал себя всего лишь карикатурой, жалкой тенью, даже не имеющей настоящего тёмного цвета. Он был белой тенью…чем-то, схожим с белой вороной, только ещё хуже – он даже не мог похвастать материальностью.
От последней мысли Хичиго стало совсем тоскливо. Стиснув зубы, он переборол стремление мыслей в очередной раз попытаться утопить его в депрессии. Вместо этого бледный парень аккуратно, чтобы не потревожить временного шинигами, взобрался на кровать и, упёршись коленями по обе стороны от бёдер короля, оказался над ним. При взгляде на него сверху вниз,
