— Во… ды… — просипел русал, приподнимаясь на руках, словно собираясь отжиматься от мокрого пола. Жабры на его шее шевелились, как жалюзи, а вниз шлепнулся кусок водорослей.
Я бросилась на кухню, схватила чистую кружку, плеснула в нее воды из-под крана, а потом, спотыкаясь о веник и совок, расплескивая содержимое, метнулась в коридор. Если вдруг у меня объявится богатый родственничек на последнем издыхании, решивший устроить конкурс среди присутствующих «Кто быстрее принесет стакан с водой, тот и станет моим наследником», делайте ставки на меня! Я не подведу!
— Пей, — я сердобольно протянула кружку, глядя на серебристую чешую хвоста, на водоросли и ракушки, которые теперь художественно украшали мой свежевымытый пол коридора… Тьфу ты, стойла!
— Лей… — просипел русал, подставляя жабры, пока я поливала их водичкой. — Умираю…
Я бросилась в ванную, но не из гуманизма, а от нахлынувших воспоминаний о протухшей рыбе, которую однажды забыла выбросить. Затыкая пробкой слив, я экстренно набирала ванну, поглядывая в коридор, где бедный русал твердо решил повторить судьбу моей селедки. Пока гудел кран, выбрасывая из себя воду с максимальным напором, я посмотрела на себя в зеркало взглядом будущего пациента лечебного учреждения для непонятных, непризнанных и социально опасных, а потом кисло улыбнулась своему отражению.
— Кто хотел в детстве рыбок? — я подняла брови, сдувая прядь волос. — Кто просил маму купить аквариум? Кто обещал за ними ухаживать?
А потом простонала, кусая губы, глядя на счастливицу, у которой только что сбылась детская мечта.
Ванна набралась до половины, я уже была в коридоре, таща помирающего русала в сторону спасения. Извините, бассейна нет! Дотащив его за подмышки, чуть не прищемив хвост дверью, я сумела засунуть его головой под кран. Жабры зашевелились, толстолобик оклемался, уныло оглядываясь по сторонам.
— Я туда не полезу! — возмутился он, блестя капельками воды на красивом атлетическом теле, поглядывая на чугунную ванну с несмываемой желтизной.
— Еще один брезгливый сантехник нашелся! — фыркнула я, закатывая рукава и истерику. — Звиняйте! Бассейнов нет! Но могу предложить раковину и унитаз!
— Я лучше засохну… — с трагизмом заявил толстолобик, глядя на меня страдальческим взглядом невинно убиенного головастика. Да ну тебя в болото!
Если вы думаете, что во мне проснулся гуманист, то вы глубоко ошибаетесь. Мало кто может похвастаться тем, что на добрые дела его вдохновляет тухлая селедка, провонявшая всю квартиру!
— Я же сказал, устрица! Я туда не полезу! — возмутился русал, тряхнув мокрыми волосами. «Дельфин и русалка — сюжет этой песни…» — вертелось у меня в голове, пока я заталкивала жениха в ванну. Пятачок тебе на глаза и земля тебе Винни-Пухом! Теперь понятно, почему бедная русалка положила глаз на дельфина!
— Будь хорошей рыбкой! — кряхтела я, затягивая чужой хвост в пожелтевший от времени «аквариум». Все! Справилась! Фух! Меня обдало брызгами с ног до головы и насквозь замочило тапки.
— Да я тебя засушу! — заорал недовольный новой экологической нишей и ареалом обитания русал, клятвенно обещая сделать из меня гербарий.
В этот момент мне захотелось его просто замочить. Искушение было почти непреодолимым, но я всего лишь включила кран и подбавила водички.
Одинокая женщина в самом соку и… я понюхала себя, скривившись и проклиная антиперспирант… в собственном соку смотрела на то, как разобиженный Русал пытается умоститься в ванне, повторяя подвиг шпрот.
Перекрыв кран, я тяжело отдышалась, разглядывая этого героя-подводника, опустила крышку унитаза и уселась на нее, переводя дух.
— Устрица! Я — морской обитатель! Добавь соли! Иначе я умру! — вздохнул русал, осматривая свои накачанные бицепсы. Ничего, еще один такой подвиг с моей стороны, и мы будем дружной семьей бодибилдеров!
Я сбегала на кухню за солонкой и стала солить русала, который нудил, что «ма-а-ало». Я, конечно, не мастер засолки рыбки, но у мамы на всякий случай всегда была парочка хороших рецептов. Вся соль, которую удалось найти у меня в доме, уже плескалась в ванне. «А теперь, Светочка! — раздавался в голове голос мамы, когда она пыталась научить меня готовить сложнейшее блюдо, которое никто не ест. — Я начинаю ее чистить. Чистить ее нужно с хвоста… Твой папа очень любит мамину рыбку!» В этот момент папа поднимал на меня глаза, вспоминая, как однажды по молодости сходил на рыбалку. Улов в тот день был небольшой. Одна золотая рыбка из соседнего дома, которой мама потом оторвала все плавники, и пять селедок из ближайшего магазина. Пока папа клятвенно божился, что поймал их в местном озере, мама соглашалась, заявляя, что экология у нас нынче так себе.
— Мало, устрица, мало! — жаловался русал, глядя на меня, как кот, которого внезапно и подло решили искупать добрые хозяева-живодеры.
Время было позднее, круглосуточных магазинов поблизости не было, поэтому я вздохнула и решила пойти по соседям. Матвевна сплюнула на меня три раза, глядя на часы и вытолкала за дверь со словами: «Чур меня! Ведьма!» В итоге профессиональная побирушка в моем лице насобирала килограмм соли под предлогом засолки рыбы, закрутки огурцов, варки супа на ночь глядя. Высыпав всю соль в ванну, я взяла с кухни ложку и размешала водичку. Отлично! Сверху я сгрузила собранные в коридоре водоросли и ракушки.
— Чувствуй себя как дома! — ласково улыбнулась я, развешивая сопли водорослей по ободку ванны.
— Я есть хочу, устрица! — заявил повеселевший русал, выныривая из воды. Мокрые волосы эротично разметались по красивым плечам, а аппетитные губы капризно надулись.
— Есть гречка. Принц не доел! — мрачно буркнула я, закатывая глаза и плетясь за тарелкой. — Вот! Ешь!
Русал скривился так, словно мимо проплывало использованное резиновое изделие и другие результаты прорыва канализации. Ему-то какая разница? Вы местные водоемы видели?
— А устрицы? Омары? Кальмары? Мидии? Креветки? — осведомился русал, хищно улыбаясь и закрывая жабры. — Можно лобстера или крабов. Если нет, то вполне сойдет и осьминог!
Я причмокнула, изучая потолок и вспоминая цены на морепродукты. Меня внезапно вывел из великой экономической депрессии громкий всплеск. Килька и
