— А что ж наш договор внимательно не читала? — осведомился демон, щелкая пальцами. В его руке лежал мой договор. Демон провел рукой по договору, и на пустом месте появилось два абзаца. Аккурат перед моей подписью.
Если Заказчик вступит в отношения интимного характера с одним из предложенных кандидатов, то Исполнитель оставляет за собой право предоставить на выбор только тех кандидатов, с которыми данная связь была осуществлена. Дальнейшие претензии по качеству кандидатов не принима…
Дочитать я не успела. Буквы исчезли.
— Погоди! А если… мм… связь осуществится без моего согласия? Так сказать, один абонент в глубоком роуминге, входящие будут считаться? — я почувствовала себя радисткой Кэт, ибо правый глаз упорно выдавал кому-то шифровку, ритмично подергиваясь.
— Будут. Мало ли… Некоторым девочкам это нравится, так что без разницы, — заметили с усмешкой. И этот демон защищал меня Уголовным кодексом! Не покладая рук и страниц!
— То есть я должна буду в любом случае сделать выбор? Иначе неснимаемый венец безбрачия и одинокая жизнь… — поинтересовалась я задумчиво.
— Я тебе больше скажу… — демон наклонился ко мне. — Под словом «одиночество» понимается не только отсутствие кольца на пальце или постоянного сожителя. Под этим словом понимается также, что отношений интимного характера у тебя больше никогда не будет.
— А куда они денутся? — усмехнулась я, вспоминая все неудовлетворенные спросом предложения.
— Их просто не будет. В ответственный момент у него зазвонит телефон, вызовут с работы, позвонит мать, заболеет ребенок от первого брака… Будет тысяча причин, почему у вас не получится. И твоей вины в этом не будет. Так будут складываться обстоятельства, — пожал плечами демон, проводя рукой по чистой стороне листа договора. Сквозь пальцы проступали буквы, абзацы, пункты. — Я тебе скажу так, наказание мое. В этой игре выиграть нельзя. Так или иначе, твоя душа уже принадлежит аду. Но у тебя есть шанс, если ты кого-то выберешь. Тебе — шанс. Мне — премия.
— А если я обжалую договор? А? Если я все-таки попробую подать в суд? Обращусь в конкурирующую фирму? — занервничала я, видя, что ночной гость не притронулся к еде.
— А где они юристов, адвокатов, специалистов договорного отдела, экспертов, судей возьмут? — рассмеялся демон, протягивая мне конфетку. — Не смотри на меня такими глазами, наказание мое. Я мог бы тебе об этом не рассказывать.
Демон исчез, а я поплелась досыпать. Утром я проснулась от душераздирающего крика, доносившегося из ванной. Первое, о чем я подумала, так это то, что в момент душевных посиделок на керамическом пьедестале, из чаши унитаза вылезла рука и проверила пол сидящего.
— А-а-а! — доносилось из ванной. Странно, но восковые полоски я вроде спрятала…
— О-о-о! — я поежилась, прикидывая, где у меня в аптечке слабительное, ибо слушать эти страдания дитяти природы было страшно. Если сейчас прибегут соседи с криками: «Чем же ты его таким кормишь, что он в туалете орет как резаный?» — я буду вдохновенно рассказывать им о пользе веганства. Буду нести идею в массы!
Я встала, накинула халат, слушая вопли, преисполненные мучительного страдания.
Возле зеркала стоял эльф, рассматривая вздувшийся бугорок прыща со всех сторон, словно искусствовед-эксперт произведение искусства сомнительного происхождения.
— А-а-а! — слегка придавливал прыщ Умриэль. Его глаза выражали такой ужас, словно из него вылезает личинка Чужого и орет: «Папа-папа! Возьми меня на ручки!»
— Что случилось? — недовольным голосом спросила я, понимая, что Везувий еще не готов к извержению.
— Ты что?! Не видишь?! — на меня смотрели такие перепуганные глаза, что я на всякий случай осмотрела ванную. — Это конец!!! Ты что?! Его не видишь?!
— Нет, конец я еще не видела, а это просто прыщик, — фыркнула я, закатывая глаза. — Обычный прыщ. Не трогай его, не дави, сам пройдет. А лучше помажь! Держи мазь!
— Какое помажь? — задыхался от ужаса Умриэль так, словно доктор покачал головой, сообщая, что пора оповестить родственников. «У него прыщ!» — вздыхает доктор, глядя на внезапно побледневших и зарыдавших родственников. — Это же… Это же ужасно! Я болен! Ты чего молчишь?
Я молча выдала ему тюбик с мазью. Хотелось выдать то, что природой припасено с избытком на случай рождения таких уникумов, но моя совесть решила ограничиться мазью.
Казалось бы, инцидент исчерпан, но нет. Я сбегала в магазин, купила овощей и зелени и настругала тарелку своему кролику. Глядя в его грустные глаза, в тот момент, когда моя рука потянулась за мясом, я передумала и села жевать листики капусты.
— Вот! Теперь я понимаю, что встретил свою любовь! — счастливо улыбнулся Умриэль, перебирая тертую морковку в салате и поблескивая намазанным прыщом. — Мы с тобой выше своей природы! Мы с тобой переступили черту между хищностью и… как правильно сказать?
— Травоядством! — подавилась я, хрустя капустой, вспоминая голодное студенческое время и утешая себя мыслью, что грудь вырастет.
Я смотрела на свою квартиру, в которую будут скоро водить экскурсии риелторы перед тем, как показывать самые неудачные варианты. После моей квартиры клиенты будут согласны хорошенько присмотреться к любому варианту.
Пока есть деньги, надо смотаться в магазин и купить какие-нибудь бюджетные обои. Тем более что эльфа можно оставить на хозяйстве, ибо к туалету он приучен, в дебошах не замечен, а аморальщиной от него не пахнет. Но ушастика надо было чем-то занять. Или полезным, или безобидным. Насчет пользы я не знаю, но прекрасно знаю, кто умеет вешать лапшу на уши.
Через десять минут Умриэль сидел на кухне и внимательно слушал передачу о веганах и здоровом питании. За три часа я успею. Чтобы запах вареной капусты выветрился, я приоткрыла форточку, оделась и полетела в магазин. Обои с пальмами, напоминающие о том, что где-то на земле есть тропический рай, обои в пестрый цветочек а-ля полянка-наркоманка, обои в серенькую полосочку, как бы намекающую на то, что счастье в жизни распределено неравномерно, и обои с серо-зелеными одуванчиками, которые способны вогнать в депрессию даже неизлечимого табуреткой оптимиста, — вот и все, на что хватало денег. Были и дорогие обои с золотыми вензелями, поражающие красотой и роскошью настолько, что мои финансы затянули старинные романсы под балалайку в
