Купаться я передумала, поэтому улеглась на кровать и завернулась в одеяло. Воспаленные глаза смотрели в стену, а в ножку кровати всей куриной тушкой бился Огребублик, который вдруг показался мне таким милым, таким симпатичным по сравнению с новыми «костербайтерами».
Некромант подошел к кровати, деловито расстегнул мантию, как бы намекая на то, что личная жизнь у меня решила наладиться без моего согласия.
— Ну? — спросил он горделиво, пока я старательно изображала подгоревшую сосиску в лаваше, заворачиваясь в одеяло поплотнее.
— Пошел вон! — ответил хот-дог в моем лице. — Я не собираюсь пополнять ряды твоих студенток! У меня уже есть диплом!
— Я тут подумал, — холодно заметил некромант, глядя на меня равнодушным взглядом. — А к чему церемониться? Мне нравится твой мир, возвращаться мне нельзя, так что все решено. Я остаюсь здесь. И ты выберешь меня. Без вариантов.
— Ни за что! — огрызнулся хот-дог, отползая гусеничкой подальше от любви и ласки.
— Подумай сама, — усмехнулся Энивальд, сощурив глаза и положив руки на пуговицы мантии. — Все может быть намного хуже. Знаешь, если студентка не хотела отвечать мне взаимностью, у нее начинались большие проблемы… Ее жизнь становилась невыносимой ровно до тех пор, пока она не соглашалась… Так вот, проблемы могут начаться и у тебя… Я же тебе по-хорошему предлагаю. Пока по-хорошему. Я должен получить гарантии того, что ты выберешь меня.
Могу написать гарантийное письмо, что его потребность в любви будет удовлетворена в полном объеме при первом же поступлении мочи в голову. Но пока что получалось благодарственное письмо судьбе, которое начинается словами: «Спасибо тебе, судьба, за то, что послала дебила. В следующий раз, когда будешь посылать очередного дебила, уточняй место посыла, а то они приходят ко мне!»
Некромант смотрел на меня так, словно я отказалась от многомиллионного джекпота в пользу голодающих кошечек, я, со своей стороны, смотрела на него, понимая, что лучше отделаться деньгами. Где староста, которая собирает деньги на сессию, воровато оглядываясь в коридоре?
— Ну что? — поинтересовался некромант, самодовольно улыбаясь.
— А можно деньгами? — уныло спросил хот-дог, втайне надеясь, что вполне получится откупиться. Тем более что он не в курсе по поводу курса, так что копилка в банке из-под кофе вполне сойдет за пещеру Али-Бабы.
— Я хочу иметь гарантии, что ты выберешь меня. Мне возвращаться нельзя. Я перееду в этот мир, — холодно заметил Энивальд, скривившись. — Он, конечно, убогий… Да и ты не красавица. Но мне в принципе все равно. Если встанет вопрос, то сойдешь. А если не встанет — я некромант, как-нибудь поставим.
Есть мужчины, которых хочется послать. Причем не просто послать, а еще и мусор в руки дать. Что ж он в место назначения с пустыми руками собрался?
— Гарантии, — повторил некромант, снимая мантию и скидывая ее на пол. Черные веревки привязали меня к кровати похлеще несработавшего будильника.
— Чувствую, что здесь пахнет словом, которое заканчивается на «…туция». И хорошо было бы, если бы это была конституция. Иначе я негодую! — насмешливо заметил демон, глядя на эту картинку. Увидев его, я оживилась, дергая руками и умоляя меня освободить. — Художник, я тут хотел поинтересоваться. Мы оттенки какого цвета тут искать собрались? Вообще-то я дальтоник, но вдруг найдем? Давай искать вместе.
Сообразим, так сказать, на троих… Трудно сообразить на троих, если один вообще не соображает.
— Тебе что нужно, жалкий демон? — процедил Энивальд, выставляя вперед руку. — Марш в свою преисподнюю. Авернисус эрсуе шаферениза…
Можно, пока это не стало названием автомобильных марок и моделей телефонов, я немного этим поругаюсь? Уж больно хочется…
— Ай! — простонал демон, хватаясь за сердце. — Ой! Ах! Что ты творишь? Нет! Не надо! О господин!
Я дернулась, видя, как демон корчится в муках, но веревки не давали мне броситься на выручку.
— Повелеваю, — горделиво заметил некромант, вскинув голову. — Подчинись мне, демон! Выполни три моих желания!
— Три желания? — страдал демон, а я ничего не могла сделать, глядя на зеленые нити, опоясывающие друга. — Хорошо! Три так три! И я даже знаю какие!
Я бы тоже послушала… Почему я не записывала волшебные ругательства? Вдруг бы три моих желания исполнились? Раскатывая губу, я чувствовала, что трех, конечно, будет мало, но я постараюсь уложиться.
— Какие? — спросил Энивальд, а через секунду рука смеющегося демона сжалась на его горле. Хорошо, когда мужчина — хозяин положения. Даже неловкого. — Отпусти меня, исчадье! Не прикасайся ко мне! А ну слушай мой приказ!
— Отпусти, не прикасайся и слушай! Это самые милые желания из всех, которые мне когда-либо загадывали, — умилился демон, отбросив с лица каштановую прядь волос. — Слушай меня внимательно. В твоем договоре написано, что близость бывает только по взаимному согласию. Я лично прописал этот пункт! Своими золотыми!
— Она согласна, — расписался за меня Энивальд, пытаясь освободиться и посылая серебристую молнию в противника. Так вот какая зараза подделала мою подпись на справках о доходах! Понятно!
— А ничего, что у меня есть одно единственное желание? — возмутилась я, взывая к чести доблестных рыцарей. Молния оцарапала демону лицо, а тот удивленно провел рукой по царапине, разглядывая кровь на пальцах, а рана тем временем затягивалась. С этого все и началось! Пока один защищал мою честь, другой претендовал на мою часть! Не могу сказать, что на самую лучшую… Я ждала магического поединка со всеми спецэффектами, но вместо этого был вполне обычный мужской мордобой с явным перевесом в сторону сторонника конституции. Нет, если у меня возникнут проблемы на работе, я хочу такого юриста!
— А сейчас ты будешь выполнять мои маленькие желания! — мило улыбнулся демон, а потом помрачнел. Улыбка сползла с его губ, а брови нахмурились, когда некромант был пойман за горло.
Сначала Энивальд с хрипом хотел замещать на вакантной должности джинна без тоника, но после того как ему еще сильней сдавили горло, где-то завоняло жареной Золотой рыбкой. Еще два удара об стену, и некромант переквалифицируется в цветик-семицветик, которого будут удобрять из капельницы добрые садовники. Если устраивать чемпионат желаний, кому-то до конца жизни придется работать добрым волшебником.
— Развяжите меня! — заорала я, глядя на эпический поединок и взывая к совести сражающихся. Пока
