Ноги отваливались, супинатор окончательно полетел, и я присела на придорожный камень.
— Неужели нет нормальных? — прошептала я, чувствуя, как накатывает безнадега. — Почему я должна размениваться на моральных уродов? Понимаю, что не идеальная, но это же не повод хвататься за первый попавшийся шанс? Или мне нужно, едва завидев любого холостяка, тут же в два прыжка хватать его за причиндалы и делать из него «властелина колец»? А может, мне еще и планочку требований понизить до «живой», чтобы все говорили, что у Светы наконец-то завелся мужик!
Щемящее чувство безнадеги нарастало, отдаваясь в груди беспросветной тоской. Неужели со мной что-то не так? Неужели все настолько плохо? Я не могу понять, почему кто-то находит свое счастье, а мне не суждено? И был соблазн схватиться за первого встречного, вцепиться в него, аки клещ, отбивая от полчища голодных подруг по несчастью, сверкнуть обручальным кольцом и наслаждаться чужим храпом под боком, удовлетворенно кивая, мол, теперь можно спокойно есть после шести, отвоевывая жировыми складками все новые и новые просторы супружеского ложа и одеяла.
Я встала, поправила каблук и снова побрела, не разбирая дороги, представляя, как медленно истекает срок годности, который написало на мне общество. Неснимаемый венец безбрачия в свете последних событий стал казаться мне вполне приемлемой альтернативой. Набравшись мужества, вспомнив несколько экземпляров, к которым даже мухи подлетать боятся, лучших представителей местного бомонда, рассуждающих о том, что ищут свой женский идеал, по сравнению с которым меркнут даже голливудские звезды, я слегка успокоилась.
— Мне никто не нужен! — мужественно повторила я, растирая свои покрытые мурашками плечи и гордо вскидывая голову. — Я сама себя обеспечиваю! Я тоже умею разбрасывать носки! Я тоже иногда мою посуду перед едой! Я вполне могу сама валяться перед телевизором и заглядывать в холодильник! Я тоже мог…
Визг тормозов, ослепительный свет фар, который ударил по глазам, порыв ветра и машина, которая в последний момент вывернула на встречку, пройдя боком и остановившись на расстоянии вытянутой руки.
Тишина. Я чувствовала испарину на лбу и ледяной пот, намертво приклеивающий ткань платья к телу. Оцепенев от ужаса, я застыла, как сурикат, посреди дороги, боясь даже шелохнуться. Белесая дымка поднятой пыли стелилась в свете фар, черный капот отсвечивал слабыми бликами, а за машиной черными змеями ползли дорожки тормозного пути. Кто-то заглушил мотор.
Тонированное стекло слегка опустилось, я приготовилась слушать лекцию о правилах дорожного движения, которая обычно умещается в одну фразу: «Куда прешь, дура?!»
— Девушка, а сколько вы стоите? — послышался насмешливый голос.
— Я бесценна! — огрызнулась я, все еще отходя от пережитого. Ноги подгибались, в голове негодовал дядя Степа — светофор, а любители острых ощущений потирали лапки в предвкушении свежей порции адреналина.
— А скидки есть? — поинтересовался голос, пока я пыталась заслонить рукой свет фар. — Или акции?
— Ага, беспрецедентная акция! Каждому второму — бесплатно! — фыркнула я, кривясь от яркого света.
— А я у тебя какой? — снова спросил голос, пока я с надеждой поглядывала в сторону обочины, прикидывая, как местное бездорожье уделает чужой внедорожник.
— Тебе повезло! Сегодня — первый и единственный! — осторожно ответила я, чувствуя, как шатается каблук.
— А если по знакомству? — осведомился голос, пока стекло медленно ползло вниз. — Так вот он какой — главный бухгалтер! Ай-ой-ой! В машину, наказание мое! А то сейчас по дебету и кредиту получишь! Могу за сальдо ущипнуть!
Из машины вышел демон, улыбаясь мне так, словно всю жизнь мечтал увидеть меня озябшую на трассе после неудачного свидания.
— Мы что тут? Конституцией зарабатываем? — ехидно поинтересовался он. — Я тут как давно не практиковавшийся юрист интересуюсь, прибыльно или нет?
— Ты что, хочешь сказать, что я тут в кустах баланс свожу? — разозлилась я, внутренне негодуя от таких подозрений. Да как он смеет!
— Я бы сказал проще — сдаешь отчетность! — демон тряхнул волосами и закусил губу, давая понять, что он шутит.
— Иди ты! — возмутилась я, хмуро глядя на пыль, которая все еще не осела. — Я тут гуляю, между прочим! Спортом занимаюсь! Я пообещала себе каждый день проходить пару километров.
— Но это был особенный день, поэтому для влюбленной женщины двести километров не крюк, — демон закатил глаза, разглядывая мою «спортивную форму».
— А ты, я так понимаю, таксуешь? В свободное от работы время? — гаденько заметила я, смертельно обидевшись. — Молодец! Похвально! Ну и сколько стоит добраться до адреса, который ты прекрасно знаешь?
— Не расплатишься, — расплылся в улыбке демон так, словно я предложила ему двойной тариф. — А сколько у тебя с собой? Ах, я так понял, что с собой ничего нет… Вот поэтому не расплатишься. Животные будут? Дети будут?
— Нет, — вспыхнула я, гордо вскидывая голову. — Я тут за фигурой следить решила! Так, все! Не мешай!
— А я бы мальчика хотел, — рассмеялся демон. — Не обращай внимания! Просто мысли вслух!
Я развернулась и резво пошла вдоль дороги, всем видом давая понять, что у меня лошадиный паспорт. Машина поехала за мной, тихо шурша колесами. Стоило мне остановиться и оглянуться назад, как машина притормаживала.
— Я слежу за твоей фигурой, если что, — заметил фитнес-тренер, ослепляя меня фарами. — Даже подсвечиваю ее, чтобы лучше было видно!
— Я не понимаю, почему ты едешь за мной? — гордо заметила я, глядя на него вполоборота. — У тебя что, других дел нет?
— Понимаешь ли, стар я уже, чтобы за девушками бегать, поэтому предпочитаю за ними ездить, — рассмеялись мне в ответ.
Я гордо шла, вслушиваясь в шуршание колес за спиной. Иногда даже нарочно замирала, слыша, как машина осторожно тормозит.
— Двести один километр! — ехидно заметил демон, высовываясь из окна. — Если ты медленно убегаешь, считай, что я тебя медленно догоняю…
— Иди ты на… — с улыбкой огрызнулась я, чувствуя, что меня почему-то забавляет эта ситуация.
— Если меня посылают на… я обычно иду на рекорд! — послышалось позади меня. Мимо пролетали одинокие машины, освещая ночную трассу. — Ночная бабочка!
— Ты кого ночной бабочкой назвал? — возмутилась я, медленно поворачиваясь.
— Ночную бабочку, которая решила покончить жизнь самоубийством на моем