– Остановят в Сердце гор – именно там я собираюсь дать сражение. Однако в моих крепостях заготовлено еще пять тысяч длинных пехотных пик, и за имеющееся у нас время мы сделаем из ваших забитых кметов вполне достойных пикинеров. Кроме того, я уже сейчас могу облачить всю свою дружину – пятьсот воинов – в кирасирские латы. А сверх того у меня есть тысяча отличных наездников, обученных воевать рейтарским строем. И как вы понимаете, и те и другие, каждый из них вооружен парой самопалов.
На этот раз вновь повисшая тяжелая тишина прерывается сдавленным возгласом:
– Как?!
– Я уже сказал, что готовился к этой войне.
– А ради чего, Когорд? Ради чего? – На этот раз Бар говорит резко и до того свирепо, что даже я зябко передергиваю плечами. Но это уже ни в какие ворота…
– Ради чего я начал войну? Нет, ты серьезно спрашиваешь меня об этом, Бар? – Мне даже не приходится себя взвинчивать, ибо все это уже столь давно зреет во мне и столь давно я желал без страха сказать это вслух, что начинаю запинаться и глотать окончания, словно зеленый юнец, до того спешу высказать накипевшее. – А разве жить на своей земле и править на своей земле – этого мало?
– Править будешь ты, Когорд. Все остальные получат не мелких надсмотрщиков, для успокоения названных советниками, а жесткого и властного господина. Или ты думаешь, что будешь иным?
Ты начал войну, барон, но задумался ли ты о тысячах жизней наших мужчин, что полягут на полях сражений? И разве стоит эта жертва того, чтобы мы сбросили воображаемое ярмо? Так его на деле-то уже давно нет! Ни засилья лехов, ни их гарнизонов на земле Рогоры, ни права первой ночи республиканских шляхтичей! Эрик Мясник сделал все до тебя!
– Во-первых, я король. Король, Бар, а не барон, ты слышишь?! И с каких пор Эрик Лагран, вождь Рогоры, стал для тебя «мясником»? Он сделал очень многое против засилья лехов, и уже за одно это потомки должны трепетно хранить память о его деяниях! – Начав говорить медленно, холодно цедя слова сквозь зубы, я неожиданно быстро для самого себя распаляюсь. – Но я превзойду Эрика. Ибо я не просто хочу освободить Рогору – я хочу вернуть своей родине славу мощной и сильной державы! И восстание – это лишь первый шаг!
С трудом сглотнув пересохшим ртом, я продолжил:
– Ты вот спрашиваешь, зачем мне эта война, Бар, намекаешь, что ярмо лехов было не таким уже и неподъемным. Так поезди по своей земле, поговори с людьми! О, тебе будет очень интересно, раз ты не понимаешь – зачем?! Ты узнаешь, как благодаря обдираловским эдиктам лехов наши ремесленники давно уже разорились и перевелись, а если еще кто-то и мастерит, то продает незаконно, с риском для жизни. А практически весь ремесленный товар идет из Республики, причем по ценам, которые доступны разве что старшим дружинникам да самым богатым купцам.
А купечество? Кто они, наши купцы? Благодаря ограничениям лехов они не богаче самых ублюдочных республиканских лавочников! И как такое купечество может финансово подпитывать и обогащать нашу землю?
Может, вам рассказать, как живут кметы в ваших ленах? Или мы просто вспомним, что они толпой валят в осваиваемую мною степь, три года отдавая службе в страже и ежедневно рискуя жизнью из-за набегов торхов? Ваши кметы скоро станут такими же бедными и забитыми, как у лехов! Они-то не знают к хлопам пощады, держат их чуть ли не за рабов! Вы такой судьбы хотите своим людям? А ведь их когда-то обещали защищать и беречь ваши предки! Наши предки!!!
Ведь изначальные дворяне – это всегда лучшие из лучших, первые среди равных, выбранные племенем, и они были обязаны с умом пользоваться полученной властью и всеми силами защищать подданных! А не грабить их с помощью десятков всевозможных уловок!
Да, лехов среди нас живет совсем немного. Но лехская мода и культура, их традиции вытравляют наши, они теснят нас! Посмотрите на себя, во что вы одеты?! Разве пристало так одеваться мужчине, воину?! – Я с радостью и наслаждением сорвал с себя камзол и жабо. – Разве не проникают в нашу землю разврат и пьянство? Разве не объявилось уже и по эту сторону Каменного предела мужеложство, популярное у высшего лехского дворянства? Они почерпнули его в Ванзее, там подобное в порядке вещей… Разве этого вы хотите для родной земли и собственного народа?!
Проклятье! Неужели непонятно, что, пусть и без их владычества, под давлением одних лишь республиканских цензов, пошлин и ограничений, у нас нет ни единого шанса развить свою землю? Неужели неясно, что, перенимая лехские обычаи, мы отказываемся от своих родовых традиций в пользу чего-то мерзкого и разрушающего нашу мораль?! Этак скоро появятся семьи одного пола – и им позволят, чего доброго, растить детей!
– Ну, Когорд, ты загнул…
– Во-первых, король Когорд. Следующий «ошибившийся» распрощается с леном за неуважение к королевскому титулу. Во-вторых, я не преувеличиваю, скорее преуменьшаю. Мы совершенно перестали думать о своих людях, перестали помогать им, заботиться о них, как должно господину. Мы стесняемся своего происхождения и лебезим перед республиканскими выскочками, без всяких на то оснований ставя себя ниже их! Мы бездумно перенимаем их моду, что превращает мужчин в напыщенных щеголей и мужеложцев, а женщин – в потаскух, и не важно, сиятельных или простолюдинок!
Наша земля, когда-то цветущая и богатая, ныне перестает рожать, а степь, на сорок верст к югу от настоящей границы принадлежащая нашим предкам, давно уже не помнит плуга рогорского землепашца. Но я не желаю быть очередным карликовым вассалом лехов, не желаю более лебезить и унижаться перед ними! Я не желаю править крохотным клочком земли, постоянно озираясь на хозяина и ожидая его властного окрика!!!
На несколько мгновений вновь воцарилось тяжелое, гнетущее молчание. Его нарушил Горд Лагран:
– То, о чем ты говоришь, король Когорд, конечно, справедливо. Но если ты король, то кем ты видишь нас?
Остальные родовые шляхтичи (пора бы начать забывать это слово) хоть и промолчали, но по их загоревшимся глазам видно, что вопрос Лаграна их также весьма и весьма беспокоит. Ну что же…
– Я вижу вас в будущем королевстве теми, кем вы сегодня и являетесь: владетелями ленов, вассалами. Я не собираюсь ни урезать ваши угодья, ни лишать кого-то из вас родовых земель. Единственное, чего я требую, – это грамотного руководства леном по примеру Корга. Думаю, не самый худший пример. И конечно, создания степной стражи в каждом из баронств и графств, что примыкает к степи. Вы довольны?
Первым поднялся Дарос. Лицо его горит, а голос прерывается, видимо от волнения, но говорить он старается торжественно, и похоже, что его вдохновение искренно:
– Я, барон Керии, признаю короля Когорда и присягаю ему на верность своим честным именем и леном!
– Я, граф Скард, присягаю королю Когорду честным именем и леном!
– Я, граф Регвар, присягаю королю Когорду…
– Я,
