Швейцарец. Лучший мир

Так что он сразу установил, что все выезды за пределы, так сказать, ППД[53] – только вместе и с его сопровождением. Впрочем, эти самые «пределы ППД» были достаточно широки, потому что включали в себя не только близлежащие лихтенштейнские деревеньки Штег и Мальбун, в котором, кстати, располагался единственный в Лихтенштейне горный курорт, но и столицу княжества – Вадуц. Вследствие чего развеяться при желании было где. А с другой стороны – сколько той столицы-то было? Вадуц представлял из себя мелкий городок с населением около шести тысяч человек. Да в России райцентры многолюднее… Так что и с крупными магазинами, и со всякими культурно-развлекательными центрами там было не очень. Просто потому, что в таком маленьком городке для них не было достаточного числа посетителей. Поэтому в Вадуц его подопечные ездили только поплавать в бассейне или посидеть вечерком в пивной. Больше там делать было нечего. Ещё из развлечений – Триандафилов серьёзно увлекся горными лыжами. Да и Ванников в последнее время также стал частенько составлять ему компанию. И на этом всё… Для любых других развлечений, как и для кое-каких дел, приходилось отъезжать куда подальше. И только с ним. Причём основной причиной подобного ограничения был отнюдь не вышеупомянутый запрет. Дело было ещё и в том, что никто из «попутчиков по путешествию во времени» пока не освоился с автомобилем настолько, чтобы успешно управляться с ним в более-менее плотном автомобильном потоке. Да и при случайной встрече с полицейскими тоже была вероятность нарваться. Алекс, как более опытный и прошедший не один такт, ещё имел шанс как-то отмазаться, а вот все остальные, скорее всего, где-нибудь да затупили бы. И вляпались… Так что на более-менее дальние расстояния они путешествовали все вместе. Ну, кроме Меркулова, который в настоящее время работал в полном отрыве от них. В самом СССР. Впрочем, там его «тупизм» не должен был так уж сильно бросаться в глаза. Потому что там он выступал в качестве иностранца, прибывшего в «первую в мире страну социализма», чтобы написать даже не научное исследование, а целую монографию по теме: «Работа органов НКВД во времена Большой чистки и Второй мировой войны». Столь основательная «легенда» обошлась Алексу в солидную копеечку, но зато Всеволод Николаевич заимел такую надёжную крышу, как Цюрихский университет. И собственный «исследовательский фонд» с весьма кругленькой суммой на счету. Ну и, естественно, пришлось раскошелиться на куда более надёжные документы, чем у всех остальных, включая и самого Алекса. Увы, иначе было нельзя. Потому что область, так сказать, профессиональных интересов Меркулова настоятельно требовала его непосредственного присутствия на территории страны и плотной работы с людьми и в архивах. Ну, или прямых личных контактов с теми, кто имел возможность в них работать. Так что пришлось напрячься и обеспечить ему подобные возможности… Увы, сделать это получилось только для него одного. Остальным пришлось довольствоваться тем, что было.

Впрочем, это их не очень-то и напрягало. Бытовые условия у них были, без всякого сомнения, весьма комфортными, так что ничего лучшего народ и представить себе не мог, а уж что касалось возможностей для работы… Вот все в неё и влезли. По уши. Даже подобные выезды в последнее время случались довольно редко. Потому что Ванников с Триандафиловым уже совсем освоились не только в самой «сети», но и во всём том мире, доступ к которому им через неё открывался. То есть если сначала они использовали «сеть» только как некий справочник, в котором можно отыскать ответ почти на любой вопрос (хотя, увы, не всегда полный или хотя бы правильный), то теперь оба развернулись по полной. Тот же Триандафилов в настоящий момент вёл сразу несколько исследовательских и организационно-педагогических проектов, сущность которых заключалась в разработке программ подготовки младшего и среднего командного состава инженерных и танковых частей, а также частей связи РККА и по ускоренной подготовке пилотов. Причём, вот ведь прикол, во многом последовав путём самого Алекса. Потому что все эти программы подготовки ему писали не кто иные, как офицеры-отставники из числа бывших преподавателей советских военных вузов. Кое-кто из которых, кстати, в своё время, будучи курсантом, и сам обучался пилотированию поршневых самолётов. Конечно, не И-16, но образцы типа Ла-11 или Ил-10 в, так сказать, анамнезе некоторых товарищей вполне встречались… А сам Владимир Кириакович читал и оценивал. Чаще всего отвергая. Но аргументированно. Мол, это слишком сложно – не потянут, потому как образования у курсантов не хватает, вот, смотрите, какой процент абитуриентов, поступающих в военные училища, имеет полное среднее образование. А для этого просто нет материальной базы. А вот это… может и пройти. Если доработать вот в этом и в этом направлении… С его аргументацией народ, конечно, спорил, но не слишком активно. Потому как цифры, которыми оперировал Владимир Кириакович, были вполне доступны в сети. И не составляло никакого труда их проверить. Да и вообще принцип «кто платит – тот и заказывает музыку» никто не отменял. А платил именно Триандафилов. Так что особенных проблем не было.

Кроме того, ещё одним направлением, которым занимался Владимир Кириакович, была оптимизация штатов. Причём не столько там стрелковых, танковых или авиационных частей (хотя этим он, естественно, тоже занимался), а в первую очередь… вы не поверите – всяких второстепенных, типа банно-прачечных батальонов! А ещё полевых госпиталей, запасных авиаполков, полевых хлебопекарен и всего такого прочего. Банно-прачечные батальоны! Они-то ему зачем?! Или полевые хлебопекарни? Но когда Алекс попытался это осторожно выяснить, тот только рассмеялся:

– Эх, господин До’Урден, армия наша, как я понял, во многом благодаря вам стала сильной. Теперь надобно сделать так, чтобы она могла постоянно оставаться боеспособной. Либо, если случится что плохое навроде того же Минско-Борисовского котла[54], как можно быстрее эту боеспособность восстановить. А сего без снабжения, медицины и таких вещей, как бани и прачечные, не сдюжить. – Он сделал паузу, после чего закончил: – И вообще, я вам так скажу: боевые-то части мы и там, у себя, вполне себе развернём и сформируем. И по кадровому составу, и по приписным у нас достаточно подробные учёты имеются. А вот по всем этим хоть и вспомогательным, но очень важным частям у нас там полная пустыня. Даже общей цифры не то что подлежащего, но даже доступного для мобилизации в целях укомплектования данных подразделений контингента нет! Здесь же у вас с этим – полный рай! Даже по нашему времени ой как многое найти можно. И как бы даже не больше, чем у нас…

Причём все эти его проекты к настоящему моменту уже набрали довольно солидный темп. В них были задействованы десятки организаций и сотни людей. Итогом же всей этой работы должна была стать, как он это называл, «табель-схема», которая, при удаче, позволит уже к сентябрю сорок первого развернуть все эти подразделения по полному штату, с точным указанием, откуда взять весь старший и средний медперсонал. Вот прям какой хирург какой больницы на какую должность в какой полевой госпиталь будет направлен. Откуда к нему будет направлена старшая хирургическая сестра. И где и из кого будет сформирован тот или иной банно-прачечный батальон…

Впрочем, по технике Триандафилов тоже весьма сильно удивил. Он почему-то не бросился сразу на всякие там танки и самолёты, зато прямо-таки вцепился в такие вещи, как… прицепы-трейлеры. А также минные тралы, танковые мостоукладчики, прицепные минные заградители и всякие землеройные машины. А самым большим его интересом