Тесей злился, но упорно продолжал тренироваться и пробовать.
Пока не стемнело и не разболелась голова, а у чернильницы отрос мышиный хвост, но не более того.
Отчаявшись, Тесей лежал на парте, накрыв голову руками, когда дверь тихо открылась. Это был всего лишь Ньют: Тесей сам показал брату, где можно спокойно тренироваться, одна из дальних классных комнат, куда никто не заходил.
— Ой, — сказал Ньют. И попятился, явно решив, что не вовремя.
— Да заходи. Я на сегодня закончил. А ты с чем?
Ньют нерешительно показал учебник по заклинаниям:
— Обезоруживающее заклинание. Совсем не выходит.
— Экспеллиармус, — кивнул Тесей и взял палочку. — Это несложно. Я помогу.
К концу вечера у Ньюта уже неплохо получалось.
На следующий день Тесей вернулся в комнату и продолжил мучить несчастную чернильницу. И следующий. И следующий.
Пока на пол не юркнула маленькая черная мышка.
— Многие считают, тебе легко всё дается, — как-то летом сказал Ньют про школу. — Они правда не понимают, сколько ты для этого трудишься.
Сам Ньют тоже пытался, пока Тесей же его не отговорил.
— Тебе же не нравится. Тебя устраивает результат. Так зачем? Лучше иди, помоги маме с гиппогрифами.
Тесей спокойно слушал фразу «тебе просто легко всё дается» в школе и позже, на курсах авроров.
Его задело только однажды, во время войны. Он с небольшим отрядом едва выбрался из окружения, даже палочки, казалось, дрожали от напряжения. А их чистенький начальник только фыркнул:
— Тебе легко всё дается, Скамандер.
Тогда Тесей вспылил, и даже уставшая палочка лихо отбросила начальство. Тесея на неделю отправили на гауптвахту, но уже через три дня ему пришлось занять место бывшего начальника — того быстро достало вражеское проклятие.
Бродерик Браун мертв.
Прошедший войну, доблестный аврор. Он купил маггловский револьвер, сунул дуло себе в рот и спустил курок.
Новость врывается в аврорат и переворачивает всё вверх дном. Работать никто не может, всех отпускают чуть раньше.
Тесей не помнит, как добирается до дома — но точно пешком, он не уверен, что сможет сосредоточиться и трансгрессировать. Садится на диван и закуривает. Не замечает, как заканчивается одна сигарета и тут же прикуривает новую.
Ньют появляется взъерошенный и со свежей царапиной на щеке — их отдел сегодня даже запечатали от проникновения, таким редким зверем они занимались.
— Извини, что курил здесь, — Тесей торопливо тушит сигарету, смотрит на брата. — Что с тобой? Надо залечить.
Ньют касается царапины, машет рукой, начиная рассказывать что-то о хищнике, которого привезли. Но быстро осекается и хмурится:
— Что случилось, Тесей?
Он пожимает плечами. Если брат ни о чем не знает, пусть лучше расскажет о своем звере, его это явно волнует.
Ньют решительно садится рядом:
— Поговори со мною, Тесей.
И он говорит. Рассказывает о том, как Бродерик Браун не смог жить. Заканчивает:
— Я должен был заметить…
— Тесей!
В голосе брата звучит столько ярости, что Тесей смотрит на него с удивлением.
— Тесей! Ты не можешь быть ответственным за всё.
— Я понимаю. Но…
Тесей не знает, как закончить. У него ощущение, что даже путеводная нить, казавшаяся такой крепкой, выскользнула из рук. Он теряется в лабиринте, стены которого стали непомерно высокими.
— Надо забрать его кошку, — говорит Тесей. — О ней никто не позаботится.
Ньют как будто задумывается, потом подскакивает на месте:
— Собирайся.
— Куда?
— За кошкой. Потом через камин к маме в Дорсет. Переночуем там. А завтра у тебя выходной.
— Я не могу… — пытается слабо возразить Тесей. — Меня не отпустят. И убийца…
— Я договорюсь. А для убийцы один день ничего не решит.
Тесей молчит. У него в голове — пустота, он сам не знает, стоит ли возражать, и хорошо ли это. Ньют хмурится. Братьям не раз говорили, что так Ньют становится очень похож на Тесея.
— Я уже давно вырос, — говорит Ньют. — Позволь и мне немного позаботиться о тебе.
Тесей помнит, как Ньют пускал пузыри слюнями и кидался кашей на пол кухни. Но сейчас он действительно взрослый человек, состоявшийся, со своими идеалами и путем, непривычно сосредоточенный.
Возможно, единственный, рядом с которым Тесей может позволить себе кивнуть и позволить мрамору наконец-то полностью осыпаться, раскрошиться. Без привычной опоры Тесею кажется, что он завис в пустоте.
— Я и сейчас иногда боюсь, что ты не вернешься, — тихо говорит Ньют. — Мне не нужен идеальный брат. Мне нужен ты.
Тесею кажется, стены лабиринта почти прозрачны, а в руках снова появляется крепкая нить. Ее нельзя выпустить из рук. Она давно и навсегда обвязана вокруг него, на груди, на запястьях.
========== 8. ==========
Ночь в Дорсете привычна, старый дом спит, но как будто дышит: снаружи ровный стрекот ночных насекомых, где-то в досках скребутся мыши и еще какие-то зверьки.
Тесей сидит на кухне, прямо на полу и прикуривает от волшебной палочки — в остальное время она тусклым огоньком освещает всё вокруг.
Пока кухонный полумрак решительно не освещает еще одна палочка: в Лондоне в квартире проведено электричество, но до ферм Дорсета оно еще не добралось.
Ньют встрепанный, заспанный плюхается рядом с Тесеем, скрестив ноги.
— Сонное зелье закончило действовать? — спрашивает Ньют.
— Ага.
Тесей молчит, отводя сигарету в сторону, чтобы дым не попадал на брата.
— Иди спать, Ньют.
— Без тебя не пойду.
Упрямство удивляет, Тесей видит, как Ньют внимательно смотрит на него из-под лохматой челки. Наконец, понимает:
— Я бы никогда не сделал то, что Бродерик. Не поступил бы так с тобой и с мамой.
Он знает, что у Бродерика никого не осталось. Некому было стать его путеводной нитью.
— Может, ты и не хочешь, — говорит Ньют. Как будто подразумевает, что это может быть сильнее желаний. Но переводит тему. — Не уснуть?
— Не могу. Каждый раз, когда закрываю глаза… — Тесей мотает головой. — Просто не могу.
— Пойдем к Пушку.
— Он не обрадуется.
— Пойдем.
Тесей не хочет, чтобы сейчас его кто-то видел, даже Пушок. Но хорошо знает выражение лица брата: Ньют не отстанет. Они почти крадутся к стойлу, где в эту прохладную ночь спят гиппогрифы. Пушок встречает их недовольным урчанием, но быстро склоняет голову.
Под его крылом уютно и тепло, а перья щекочут нос, как в детстве.
Но в детстве не было удушающих кошмаров, мрачных невнятных картин, которые заполняют сознание паникой.
Тесей привык себя контролировать, но сейчас не может. Ему кажется, он задыхается, ему мерещится Бродерик с кровавой кашей вместо головы, он видел таких солдат на войне — но сейчас труп скалится, приставляет револьвер к виску Тесея.
Один Мерлин знает, как он хочет всё это прекратить.
— Тише, Тесей, ты здесь, а мы рядом.
И перья щекочут нос, а солома пахнет домом, и рука брата тихонько ложится
