— Он же вроде аврор?
— Самый лучший.
Война научила Тесея не загадывать.
Не откладывать.
Не думать, что завтра ты сможешь исправить или наверстать не сделанное сегодня.
Он знает, что завтра может не наступить.
Поэтому пишет каждый день, если есть возможность, записки матери и брату. Ему кажется, они короткие и невнятные, но Тесей никогда не умел выражать чувства. Он надеется, его и так поймут.
Поэтому, когда лекарка приходит к нему в последнюю ночь перед выпиской, Тесей ее не прогоняет. Он знает, она видела смертей даже больше, чем он.
Лекарка бережно снимает его рубашку, касается губами шрамов. Почти невесомо, будто крылья бабочки, целует каждый. А после шепчет заклинания, залечивая их. Ее пальцы бережно касаются его кожи, рисуют невидимые узоры, проводят по его губам.
Тесей осторожен. Он ласкает грудь лекарки, очерчивает языком соски, проводит пальцами, на которых единственных остались шрамы, по ключице девушки. Ее густые светлые волосы щекочут и пахнут лавандой.
Завтра может не наступить. Но пока бьется сердце, есть сегодня.
Тесей укладывает лекарку на узкую больничную койку, проводит языком по ее животу, ласкает бедра. Она выгибается ему навстречу, цепляется за его плечи.
Их поцелуи горчат лечебными зельями и войной.
Они живы. Они все ещё живы.
Тесей так и не узнал ее имени. Но навсегда запомнил, как увидел лекарку еще раз.
Как не до конца оправившегося от ранения, его отправили на какое-то время оформлять бумаги. К ним свозили мертвых магов со всех окрестностей, и он сразу узнал эти светлые волосы, испачканные в крови. Ей не повезло: попала под магловский обстрел.
Ее губы горчили кровью.
«Дорогой Ньют… извини, сегодня я совсем не знаю, что написать. Просто очень устал. От всего. Расскажи лучше, как там те два детеныша? Вы же придумали им достойные драконов имена?»
***
Выходной, так что никто не торопится на работу. Тесей чувствует только легкую слабость после проклятия и собирается наведаться в аврорат, пока там тихо и спокойно. Правда, до этого он с интересом предлагает связку полыни жмыру, который шарахается от слишком сильного для него запаха.
Ньют гремит на кухне, разбивает очередную чашку и затихает на несколько минут, видимо, склеивая.
Всё еще кутаясь в плед, Тесей тоже идет на кухню. Кидает полынь на стол и усаживается, обнимая колени. Из пледа торчит только его голова.
Он замечает, как торопливо брат сгребает свежий номер «Ежедневного пророка» и не знает, куда бы его убрать с глаз долой.
— Ньют. Дай сюда газету.
Причина обнаруживается на второй же странице: броский заголовок о маньяке, против которого не в силах ничего сделать аврорат и Тесей Скамандер в частности.
— Хоть не на первой странице, — ворчит Тесей. — Зато понятно, откуда убийца знает меня. Перетрясу аврорат, но узнаю, кто проинформировал прытких журналистов.
Ньют ставит чашку с кофе. Тесей знает, что тот его не пьёт и варит исключительно для брата. Кофе получается отвратительным, но Тесею ни разу не пришло в голову пожаловаться.
— Ты думаешь? — хмурится Ньют. — Та записка…
— Записка показывает самоуверенность. Такие совершают ошибки.
За строгим тоном Тесей умело скрывает страх.
«Ты не успеешь поймать меня, Тесей».
Он хотел бы, чтобы убийца имел в виду его самого или новую жертву. Но к горлу поднимается ледяная паника, когда Тесей думает, что речь может идти о Ньюте. Маньяк явно его знает.
Тесей закуривает, и едкий дым прогоняет панику, заставляет немного расслабиться. Он найдет убийцу.
Ньют сидит напротив, опустив голову, потерянный, сцепивший руки на столе. Он явно заметил, как Тесей задумался и закрылся.
— А раньше мы подолгу разговаривали.
— Не знаю, Ньют, — тихо говорит Тесей, — мне кажется, я разучился разговаривать.
Они всегда были близки с братом. Потому что понимали друг друга, потому что были похожи. Они сами с детства остались двумя дракончиками, которые рано поняли, что мир жесток, отцы умирают — и были готовы противостоять, чему угодно.
Ньюта обычно считают мягким. Но Тесей отлично знает, у брата стальной стержень и не менее острые клыки и когти.
Их разделили не четыре года, а война. Оба изменились, оба вернулись, не уверенные, всё те же они или видят незнакомцев.
Тесей ощущает страх: большинство из тех, кого он мог назвать друзьями в последние годы, не вернулись живыми. Ему кажется, так будет всегда, стоит приблизиться — и в следующий раз ты увидишь человека мертвецом. Он бы не выдержал смотреть в безжизненные глаза брата.
Но война закончилась.
Тесей понимает, что хочет вцепиться в этот дым, не откладывать, остаться в «сегодня». Выплеснуть всё, что накопилось. Потому что брат поймет. Потому что путеводная нить не в руках Ньюта — он сам и есть эта нить.
Пусть Минотавр в лабиринте еще не побежден, но Тесей верит, у него хватит сил.
— Ньют, — он опускает голову и сам слышит, как неуверенно звучит, — думаю, в выходной в Министерстве без нас переживут. Ты не хочешь остаться дома? Мы могли бы поговорить… ты еще про драконов особо не рассказывал…
Ньют быстро улыбается уголками губ, смущенно опускает голову и кивает.
Но тут же становится серьезным, когда всё той же рукой, свободной от пледа, Тесей снова берет веточку.
— Тесей! Не тычь в жмыра полынью!
Комментарий к 10.
Уверенно движемся к концу, хотя Минотавры внутренние и внешние еще предстоят.
Честно говоря, пока не знаю, это будет совсем конец или можно какую-нибудь вторую часть пилить. Увы, размениваться на разные мидики или драбблы не умею, мне проще всё в одном месте и развиваааать. Но не всегда это нужно.
========== 11. ==========
Тесею кажется, от пальто еще раздается дымный запах трав. Ньют с утра снова жёг полынь, к вящему неудовольствию жмыра, который таких изысков не понимал.
День больше всего походит на осенний, и Тесей поднимает воротник повыше, прячет руки в карманы. Он цепляется за травы, за морось с неба, лишь бы не сосредотачиваться на том, что происходит прямо перед ним.
На аккуратной могиле в слегка раскисшей от дождя земле.
На деревянном гробу, который готовятся опустить вниз.
На словах священника о боге, в которого Бродерик вряд ли верил.
Его тело сейчас в простом ящике, и ему плевать, кто собрался вокруг, плевать на плохую погоду и холод. Плевать даже на дырку в собственной голове. В какой-то степени Тесей ему почти завидует.
Вокруг только коллеги. Когда священник захлопывает книгу, а первые комья земли падают на опущенный гроб, Тесей не сразу понимает, что всё закончилось. Миллисент тихонько трогает его за плечо.
Но Тесей еще долго стоит, вглядываясь в могилу и скрывающийся в земле гроб.
Вернувшись в аврорат, он скидывает пальто, но не сушит волосы. Мокрые пряди липнут к шее, но это почти приятно — напоминает, что сам он еще живой. Способный
