Звонок Амона застал их в офисе Сета. Нефтида не особенно любила туда приезжать, считая это территорией Сета, но здесь ей хотелось рассказать ему о ритуале.
Номер не определился, но Сет всегда брал трубку.
Он выслушал с невозмутимым видом и задал только один вопрос:
— Какая больница?
В этот момент Нефтида вскинула голову и поняла, что планы на вечер слегка меняются. Она даже не спрашивала, потому что знала, что подобные вещи чаще всего касаются Анубиса. Всегда. И знала это выражение лица Сета. Он молчал всё время, пока они выходили из офиса и садились в холодную машину. Пока ехали по вечерним лондонским улицам, расцвеченным огнями и тьмой.
— Не будь к нему строг, — вздохнула Нефтида.
— Он давно взрослый, Неф. Он правит Дуатом.
— Он всё равно мальчишка, который нуждается в тебе.
Нефтида отлично понимала, что Анубис наверняка чувствовал себя запертым и просто хотел убедить сам себя, что всё в порядке.
Он всегда плохо просчитывал последствия. Точнее, последствия в мире людей. Как-то раз, после очередной истории, в которую он влип, Анубис рассказал Нефтиде, что не хотел бы доставлять столько проблем.
— Но я просто… теряюсь. Мне кажется, всё будет нормально, но я не учитываю чего-то в мире людей. Слишком привык к Дуату, а там всё иначе.
В Дуате и правда было иначе. Тот мир подчинялся Анубису, как и Осирису. Там дороги сворачивали туда, куда нужно их принцу, там не существовало аварий и медиков, которые приезжали с мигалками скорой помощи, и с которыми надо было разбираться.
Нефтида знала, что Анубис не пытался сделать что-то назло, никогда не пытался, но иногда просто не продумывал последствия. И то, что Амон его не останавливал и сам был готов на авантюры, ничуть не помогало.
Сет тоже это знал.
Он сам пошел разбираться с персоналом и выяснять, где Анубис с Амоном, пока Нефтида стояла в стороне, рассматривая стены больничного коридора.
Она ощущала здесь чужую боль, будто неприятную щекотку, будто что-то между ударами сердца, слегка сдавливающее ребра. Нефтида потерла виски, чтобы избавиться от неприятного ощущения, и заметила, что Сет разговаривает уже с врачом. Она неслышно подошла рядом и взяла Сета под руку. Он кивнул ей, но смотрел только на врача.
— Он совершеннолетний и подписал бумаги о том, что понимает всю ответственность и хочет уйти домой. Я так понимаю, вы заберете их обоих?
— Да.
— Мой долг всё равно сообщить о том, что я как врач не советовал бы этого делать. Ушибы не вызывают опасений, но с таким сотрясением мозга я бы посоветовал понаблюдаться хотя бы до утра.
— Мы уедем сейчас.
Нефтида прекрасно понимала, почему Сет настаивает. К утру Анубис, скорее всего, полностью излечится, и лишний раз оставаться перед этим на глазах у врачей точно не стоило. Иначе они очень удивятся, как это исчезли даже ссадины.
— Еще кое-что, — вздохнул врач и достал из папки в руках какой-то снимок, похожий на рентгеновский. Ткнул пальцем в какую-то область в мозге. — Видите вот это затемнение? Я бы хотел провести дополнительные обследования. Дело в том, что это может быть вызвано травмой, но не похоже. Повреждение этой области может вызывать головокружения, даже галлюцинации.
Нефтида почувствовала, как напрягся Сет. Голос его оставался таким же ровным:
— Он сам знает?
— Да, конечно, мы показали снимки.
Анубис закончил медицинский, так что наверняка разбирался в этом куда лучше Сета, который не отличил бы один снимок от другого. Нефтида тоже разбиралась в картинах, но не в рентгенах.
— Я не уверен, — продолжил доктор, — что это опасно, но утром мы могли бы провести еще несколько…
— Спасибо. У нас частная клиника.
— О. Понятно. Тогда я проведу вас. И нужно уладить еще несколько формальностей.
— Можно мы сначала поговорим с ними?
Врач кивнул и повел их коридорами и лестницами на второй этаж, где остановился перед одной из палат. Внутрь он деликатно заходить не стал, и Сет решительно толкнул дверь. Нефтида скользнула следом.
Амон сидел на единственной узкой кровати, поверх заправленного покрывала. Обнимал колени и вздрогнул, когда услышал вошедших.
— Это мы, Амон, — сказала Нефтида, чтобы он мог сориентироваться. — Я и Сет.
Анубис сидел на стуле рядом, сцепив руки на коленях и уставившись на них.
— Вы в порядке? — спросил Сет.
И он уточнял не о том, что мог бы рассказать врач, а как раз о том, чего он точно не знал.
— Да, — отозвался Амон. — У Инпу сотрясение, но завтра будет в норме. Мне вообще повезло.
Сет смотрел на Анубиса, и тот наконец-то поднял голову. Он выглядел почти испуганным и абсолютно потерянным, а пирсинг в больничном освещении делал его еще более юным.
— Извините, — негромко сказал Анубис. — Мне казалось, всё нормально, галлюцинации больше не появлялись. Я не думал… но на дороге что-то увидел. Простите. Я мог угробить и себя, и Амона.
— Вот именно, — мрачно сказал Сет. — Вы хоть иногда думаете? Долбаные придурки! Куда вас понесло? Амон, ты же глава пантеона, вроде как должен быть соображающим! Ты ни хрена не видишь, а решил покататься. Именно сейчас отправились приключаться. А ты, Инпу? Не подумал, что сейчас твоя регенерация может не так сработать?
Анубис посмотрел почти испуганно, и Нефтида не сомневалась, он вряд ли подумал о том, что сейчас его восстановление может сбоить.
— Ты прав, Сет, — вздохнул Амон. — Спасибо, что приехал за нами. Мы можем уходить?
— Когда посчитаю нужным, тогда и пойдем, — отрезал Сет. — Инпу, врач успел показать снимок. Почему… тот кусок не восстанавливается?
— Думаю, это последствия яда Гекаты.
— А что насчет жара? От этого же?..
— Нет… — Анубис замялся. — Дуат разрушается, и жар — я просто начал ощущать этот процесс. Поэтому знаю, что у Хару мало времени. А яд, видимо, повредил часть мозга, из-за этого и галлюцинации. И так просто не восстановится.
— Подождите, — Амон явно не очень понимал. — И что это значит?
Анубис снова опустил голову, смотря на сцепленные руки.
— Это значит, что я таким и останусь. С глюками.
В Подземном мире снова шел кровавый дождь.
Точнее, накрапывал. Навязчивые жирные капли, они расплывались на одежде уродливыми пятнами, пачкали волосы. Совсем противно становилось, когда будто бы подкрашенная красным вода попадала на руки и лицо.
Нефтида предложила бы использовать зонтик, но вряд ли Персефоне это понравится. Это бы могло быть… как неуважение к Подземному миру.
Он расстилался вокруг полями асфоделей, сейчас поникших и
