— Ты должен осознать, тогда сможешь не потеряться и дойти до конца.
Гор очень хотел выйти. И не просто выйти, а решив проблему.
Когда Анубис услышал идею, то сначала приподнял брови, но потом кивнул: это может сработать. Если у Анубиса не выходит приказать Дуату, возможно, сам Гор должен это сделать. Но просто так соскользнуть в Дуат бессмысленно, и Гор посчитал, что ему одному нужно пройти изнанку. Чтобы Дуат услышал его.
И пока Персефона и Нефтида отправились пробовать ритуал, Анубис выдавал инструкции и терпеливо ждал, когда Гор вернется. А он сам соскользнул глубже, с раздражением думая, что Анубис слишком волнуется. И это была последняя осознанная мысль, прежде чем видения изнанки захватили его.
Воробушек.
Он появился из ниоткуда. Стоял на фоне жаркого марева пожара и искореженных обломков. Он был привычным и в то же время немного иным. Не такая живая мимика, чуть более холодная улыбка, слишком аккуратно уложенные волосы. Даже темная современная одежда, неуместная в пустыне времен Второй мировой, казалась чуточку, неуловимо иной.
Под мышкой у Анубиса был мотошлем, второй он сжимал в руке и протянул Гору:
— Покатаемся?
Если изнанка звала его образом Анубиса, это мог быть и выход. Или переход в следующее видение, что тоже неплохо. Гор хотел выкинуть кокарду в песок, но потом сжал ее в руке и сунул в потертый, запачканный гарью карман.
Мотоцикл появился из ниоткуда. Аккуратный, неуместный здесь.
— Ты помог тогда, — зачем-то сказал Гор, беря шлем.
Анубис подмигнул:
— Это ты мне поможешь.
Гор смутно помнил, что слова имеют значение. Всё имеет значение на изнанке, потому что таким образом Дуат говорит даже не с богом, а с самой сутью бога. Правда, пока Гор искренне не понимал, что же хочет сказать изнанка — и как вообще ее пройти.
Идея уже не казалась такой замечательной и здравой, как она представлялась в комнате Анубиса, в неоновом сиянии ламп. Тогда Гор уверенно заявлял, что ему самому надо доказать изнанке и Дуату не забирать его жизненные силы. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Теперь же оставалось только крепко ухватиться за местного Анубиса, пока мотоцикл без труда ехал по песку.
Нет, уже по асфальту.
Гор поднял голову, оглядываясь, и с удивлением увидел, что они едут через город. Судя по всему, ночной Лондон, только его скрадывал туман, размывавший свет.
И ни единого человека. Ни одного живого существа, кроме них самих. Никаких движений, кроме разрезающего туман мотоцикла.
Они остановились около небольшого здания на окраине города. Простая металлическая ограда, за которой аккуратное здание и мутная неоновая вывеска. Гор обратил на нее внимание, потому что светилась она не зеленым или синим, а странным желтоватым светом.
«Отель «Золотая звезда».
Гор моргнул, и название сменилось на «Отель «Тиамат».
Он хотел подумать, но в этот момент ощутил что-то странное. Как будто его руки, крепко держащиеся за Анубиса, куда-то окунули. Гор дернулся, а в следующий миг мотоцикл исчез, и они с братом стояли друг напротив друга.
Шлемов не было, пирсинг особенно выделялся на лице Анубиса, подсвеченном золотистым неоном вывески. Кожаная куртка была распахнута, и под ней виднелось месиво… Гор не сразу понял, а потом посмотрел на свои руки и увидел, что они в крови.
— Ты можешь лечить? Ты помог мне, когда я умирал.
По спине Гора невольно поползли мурашки. Это были слова, которые говорил реальный Анубис не так давно. Только интонации стали другими, а кровь казалась такой реальной.
— Помоги мне, — невозмутимо сказала изнанка голосом Анубиса.
Кровь капала на асфальт, ее натекла целая лужа.
— Или ты хочешь остаться один?
Анубис исчез. Руки Гора еще были испачканы в его крови, натекшая лужа поблескивала, отражая неон, но Анубиса больше не было. Гор крутанулся на месте, но исчез даже мотоцикл. Только мутный город топорщился вокруг темными домами, мерцали фонари и неон вывески.
— Инпу? — зачем-то позвал Гор, хотя прекрасно знал, что настоящий Анубис ждет его в мире людей.
Гор стиснул кулаки, испачканные в призрачной крови брата. Обернулся к туману, из которого, как ему казалось, они приехали.
— Дуат! Я пришел к тебе…
Гор запнулся. Почему-то туман показался ему насмешливым. Что он вообще собирался делать? Просить? Уговаривать? Скромно потупившись, намекнуть, что его жизненные силы пригодятся ему самому?
У Дуата всегда было два принца. Если один из них сейчас правит этим местом, второй всё равно остается принцем.
Гор расправил плечи и уверенно заявил в темноту:
— Я приказываю. Прекрати забирать мои силы. И никогда — никогда! — не делай так больше.
Он помолчал и тихо добавил:
— Я не хочу умирать.
Изнанка Дуата взметнулась вокруг него, будто само пространство пошло рябью. Золотые крылья, рассыпающие искры.
Внутри Гора словно отпустила стискивающая его сердце рука. Он едва не задохнулся, понимая, что делает первый вдох полной грудью — первый за долгое время. Он и не понимал, как крепко держит Дуат, пока тот не отпустил.
Гор очнулся на земле. Он стоял на коленях, упираясь ладонями в асфальт — руки были чистыми.
Вскинул голову, оглядываясь на пустой мир. У него точно получилось, он ощущал туман вокруг не как влажный, липнущий к одежде и коже, а как обнимающий, почти ласкающий.
Ластящийся к хозяину пёс.
Оставалось только вернуться в обычный мир, вынырнуть с глубин изнанки. Анубис говорил, что это просто. Если понимаешь, что всё вокруг видения, то стоит только захотеть и переместишься в Дуат, а потом и в обычный мир.
Гор хотел. Но не выходило. Никто его не удерживал, но он сам как будто не знал направления, не понимал, куда двигаться.
Он вспомнил, как с дороги мертвецов Анубис переместился к Сету. Тогда они оба тоже потерялись, не понимали, куда двигаться, но Сет всегда оставался для Анубиса четким маяком. Он чувствовал его, где бы ни был, всегда безошибочно мог скользить к нему.
Для Гора Сет не был таким четким, он его слишком плохо знал. И даже общая кровь не очень-то помогала. Но у Гора был другой ориентир.
— Воробушек…
Он не сразу понял, что мутный неоновый свет вокруг от ламп по сторонам кровати, а не от вывески. Что города вокруг больше нет, как и тумана, зато есть теплая комната и негромкая музыка.
И лицо Анубиса вполне себе настоящее. И его поддерживающие руки, и едва заметный запах ладана.
— Хару, ты меня слышишь?
— Угу, — отозвался Гор.
— Тебе надо отдохнуть после изнанки. Потом расскажешь. Но хоть получилось?
— Угу…
— Хорошо! Значит, оно стоило того.
— Стоило, — выдохнул Гор. — Я знаю, как тебе помочь.
Анубису было больно.
Настолько, что он не мог сдержаться и снова готов был застонать, но стиснул зубы и издал только сдавленный звук.
Гор отдернул
