— Воробушек, не выходит.
— Продолжай!
— Да я тебе больно делаю! Я так не могу!
— Потерплю.
Гор сжал губы, но продолжать не стал, а сам Анубис просто пытался перевести дыхание, не особо способный возражать.
В теории всё казалось чудесно. Стоило Гору проснуться, он рассказал о том, как изнанка упорно показывала, что он может помочь Анубису, что его сила способна не только утихомиривать боль, но и как-то помогать, лечить. Всё казалось очень простым, Анубис даже потыкал в снимок, рассказывая, что конкретно не так у него в голове.
Гор имел весьма смутные познания в медицине, он явно крайне редко сталкивался с чем-то таким за свою долгую, но аккуратную жизнь. Но за дело взялся решительно.
Вот только стоило Гору положить пальцы на виски Анубиса и начать мягко воздействовать своей силой жизни, как Анубис взвыл от боли.
Ощущение было таким, будто внутрь него загоняют раскаленные металлические прутья — хотя не то чтобы у него имелся подобный опыт. Сначала Гор перепугался, но Анубис велел продолжать. И во второй раз выдержал гораздо дольше.
Теперь Гор скрестил руки на груди, спрятав ладони подмышками, как будто решительно не хотел даже пытаться.
— Инпу, я не понимаю, как это работает. Никогда ничего подобного не пытался! Наверное, стоит сначала лучше понять…
Они сидели в комнате Анубиса, на кровати, друг напротив друга. И одновременно повернули головы, когда дверь открылась и на пороге возник хмурый Сет.
— Вы тут что творите?
Он спрашивал так, будто зашел к нашкодившим детям, а не тысячелетним богам. И отчасти именно так Анубис себя и ощущал, как будто они занимались чем-то таким, о чем нельзя рассказывать «взрослым».
— Я его пытаю, — буркнул Гор.
Сет приподнял брови и закрыл за собою дверь.
— Он может лечить, — вздохнул Анубис. — На Амоне такое не прокатит, его зрение исчезло из-за сил, там нет физических повреждений. А у меня есть. Мы пытаемся хоть чуточку поправить. Но его сила жизни не очень-то сочетается с моей смерти.
Гор фыркнул, всем своим видом показывая, что это определение явно слишком слабое. Почему-то он категорически не мог причинять боль, особенно боль брату. Анубис же злился, что так просто не выходит.
— Я могу сделать хуже, — пробормотал Гор. — Дурацкая затея.
— Хуже? — вспылил Анубис. — Да куда хуже! Я боюсь отсюда выйти, потому что из-за глюков не понимаю, что реально, а что нет! Чуть Амона не убил!
Анубис не заметил, как Сет сел на кровать позади него и решительно сказал Гору:
— Давай, попробуй еще раз. Я подстрахую.
Анубис не очень понимал, как Сет собирается это делать. Но когда на виски снова легли пальцы брата, а его искристая, яркая сила скользнула в голову, Анубис действительно ощутил поддержку. Густую вязкую песочную силу, которая ничего не могла сделать с болью, но в нее как будто можно было упереться спиной, как в надежную стену. Почувствовать опору.
Боль накатывала волнами, плетью шарилась в голове, и Анубис уже вообще перестал понимать, что происходит.
Пока всё резко не прекратилось. Боль отступила, оставляя только мягкое золотистое тепло. Анубис выдохнул и поморгал. Он снова видел комнату и сосредоточенное лицо Гора. Между бровей у него залегла складка, но кивнул он с удовлетворением:
— До конца поправить у меня не вышло, но думаю, теперь будет лучше. Без глюков.
Анубис с облегчением вздохнул и расслабился, откинулся на грудь Сета, который крепко его держал.
Персефона обнимала Гадеса сзади, и ее ладошки ловко расстегнули пуговицы на пальто, чтобы нырнуть внутрь. Она грелась сама и согревала его.
Они оба стояли на проржавевшей детской площадке и вокруг носилась маленькая собачка Мики. Отчаянно лающая, и, как ни странно, это звук совсем не был похож на попискивание комнатных собачек. Может, пёс и был небольшим, но уж точно не комнатным.
Сама Мика разговаривала с Тесом, тут же были еще ацтеки и другие боги. Даже Локи крутился здесь же, хотя не имел никакого отношения ни к мертвецам, ни к их дороге.
— Стоило взять Анубиса, — заметила Персефона. Она вынырнула чуть со стороны, прижимаясь щекой к плечу Гадеса. — Три бога смерти лучше, чем два.
Он легонько пожал плечами:
— Анубис сам отказался. Наотрез. Заявил, что со своими глюками будет только мешать. И он прав.
— Гор может видеть дорогу мертвецов.
— Когда я уходил, Гор еще отсыпался после изнанки.
— У него хотя бы получилось! Теперь мы с Неф сможем провести ритуал и в Дуате.
— Не переусердствуй, вам тоже надо отдыхать.
Персефона только хмыкнула, но не стала возражать. Гадес нашел взглядом Нефтиду, она пожелала отправиться с ними и сейчас спорила о чем-то с Микой. Та в итоге пожала плечами и подошла к Гадесу с Персефоной.
Сегодня на ней было яркое цветастое пальто, будто из лоскутков, поверх ткани лежали толстые косы, перевитые нитями с бусинами. Сегодня Мика тоже казалась нездешней, но совсем иначе, чем в прошлый раз, контрастируя с обычными осенними пальто других богов.
— Сменила имидж? — поинтересовался Гадес.
— Пришел мой багаж. Затерялся где-то между аэропортами. У людей всегда всё работает так плохо?
— Давай тогда как боги поработаем хорошо.
Гадесу не хотелось расставаться с Персефоной, но она сама поняла, что наступает время действий. Ее ладони выскользнули из его пальто, она отошла, а после и вовсе направилась к Нефтиде. Та вместе с остальными богами уже благоразумно отступила в сторону, оставляя богов смерти вместе с дорогой.
Гадес вообще не очень понимал, откуда набралось столько зрителей. Персефона пожимала плечами и говорила, что это неплохая подстраховка, но всем было понятно, что это просто зеваки.
Хорошо хоть попкорн с собой не взяли.
— Мой муж управляет мертвецами, — неожиданно сказала Мика. Негромко, так что никто больше не мог их услышать. Она спрятала ладони в рукава лоскутного пальто и смотрела на площадку, где сейчас шагали невидимые мертвецы. — Ты знаешь, он в этом хорош. Но в последнее время у нас возникли сложности. Не с мертвецами. Друг с другом.
Гадес кивнул. Он понятия не имел о личной жизни ацтекской богини, даже не был с ней знаком раньше. Хотя о муже ее знал. Миктлантекутли редко покидал границы своего загробного мира, его не очень интересовали люди как таковые, хотя во многом он был более мирным, чем другие ацтекские боги. Гадес видел его раз или два, но это было больше тысячи лет назад.
— Мой муж давно заперся в нашем доме без окон среди мертвецов, — продолжила Мика. — Ты знаешь, боги смерти больше, чем другие становятся… странными.
Она произнесла последнее слова и нахмурилась, как будто англоязычный аналог
