— Но ведь на самом деле всё не совсем так.
— Видят то, что кажется, — жестко ответил Сет. — Никто не будет разбираться. Пусть Персефона сотню раз говорила, что ушла добровольно. Пусть многие бывали в твоем Подземном мире. Кстати, царство мертвецов Осириса действительно довольно мрачное.
— Кто же добровольно захочет такого посмертия?
— Представления людей о загробном мире порой довольно извращенны. А во что верят, туда и попадают.
Сет был прав, конечно. Гадес представлял, что думают многие — и понимал, что видит Деметра. Сколько он ни пытался с ней разговаривать, она так и не слушала.
Он вздохнул:
— Надеюсь, Деметра хоть сейчас уймется. Когда кто-то убивает богов. И так бессистемно.
— Разве? — Сет отпил кофе. — Бальдр был легкой мишенью и, если честно, он был тем еще тугодумом. Потренироваться на нем было просто. Амон — глава пантеона. Солнце, со смерти которого начинается любой конец света. Нападение на нас было нужно, только чтобы собрать богов-лекарей. И лишить нас их. Нуаду — тоже глава пантеона. Надо поинтересоваться у наших кельтских друзей, как они без него.
Гадесу не приходило в голову посмотреть на всё под таким углом. Но теперь, когда Сет разложил по полочкам, оно действительно казалось очевидным. Неприятно кольнула мысль, что стоит поговорить об этом с Зевсом. Он тоже глава пантеона, да еще так удобно явился прямо в Лондон, где сейчас убийцы.
То ли Гадес не пытался сейчас скрыть свои мысли, и они были написаны у него на лице — то ли Сет хорошо его знал. Он кивнул:
— Да, не хочу лезть в ваши дела, но поговори с Зевсом. Ему стоит быть осторожнее. А за Амоном я присмотрю.
— Кто бы за тобой присмотрел, — проворчал Гадес.
Но Сет сделал вид, что не услышал:
— Мне пока непонятно, как во всё вписывается Подземный мир. Твой да Хель.
Сет хотел отпить еще кофе, но с нескрываемым сожалением уставился в пустую чашку. Он поднялся — как будто перевернули песочные часы.
— Пошли, Аид.
— Куда? — не понял он.
— Не знаю, в какой-нибудь бар. У тебя явно было в планах сидеть унылым. Лучше устроить выходной. Мы заслужили.
Гадес не очень ориентировался в лондонских барах. Точнее, совсем не ориентировался. Он знал только тот, где работал муж Роуз, еще парочку, в которые его водили парни из группы. Еще меньше он имел представление о клубах — хотя в заведении Сета бывал.
Оно было странным даже по меркам Лондона, где можно найти места на любой вкус. Высотка из стекла и бетона, на одном из верхних этажей располагались клубные офисы, а на лифте можно было спуститься почти в подвал. Правда, сейчас они заходили с улицы, хоть и не с главного входа. Но Гадес вообще не был уверен, что здесь существует как таковой «главный вход». Потому что никаких вывесок он не видел — все просто знали, куда идти.
— Как это место находят? — как-то спросил он у Сета.
— Рассказывают друг другу. Ощущение запретности и элитарности только подстегивают.
Гадес ничего в этом не понимал и не спорил. Они прошли через коридор, обитый красным, полный зеркал и неона. В клубе было несколько залов, но они остались в главном: большой танцпол, черные кожаные сидения, фиолетовый свет. И огромный бар, тянущийся во всю стену. Народу было пока что не очень много, но постепенно люди прибывали.
Что особенно нравилось Гадесу, здесь играла рок-музыка и метал. Не слишком громко — ровно так, чтобы позволять разговаривать, слыша друг друга, но и со стороны сложно подслушать.
И Гадес не сомневался, что это сделано специально.
Боги любили это место. И бывая в Лондоне, обязательно заходили — или даже приезжали специально. Потому что помимо удобного места для разговоров, тут можно попросить у бармена то, чего нет в меню — алкоголь, который действует даже на богов.
— Надеюсь, тебе есть восемнадцать? — спросил Сет у Софи.
— Вы утверждаете, что на пару тысячелетий больше.
— Я о том, что написано у тебя в паспорте. У нас тут законы не нарушают.
— Человеческие, — хихикнул Амон.
Гадес знал, что Амон не оставался в Лондоне надолго, но когда бывал, часто заходил сюда.
Усаживаясь за столик, Нефтида тут же начала рассказывать Софи о том, что здесь нельзя получить и — гораздо больше — о том, что можно. Сет вызвался сам принести напитки, а Гадесу указал на бар:
— Тебя там ждут.
Зевс сидел в баре и о чем-то беседовал с милой девушкой, прямо-таки излучая обаяние и открытость. Насколько мог судить Гадес, девушка была человеком. Заметив брата, Зевс наклонился и о чем-то шепнул спутнице. Она выглядела очень довольной, кивнула, написала что-то на салфетке — и Гадес даже не представлял, сколько телефонов таких случайных знакомых соберет сегодня Зевс.
Дождавшись, пока девушка уйдет, Гадес уселся на ее место.
— Что бы сказала Гера.
Зевс улыбался лучезарно и жестом показал бармену налить и Гадесу.
— Гера оторвала бы мне голову. Или что другое. Но она угрожает последние три тысячи лет, а теперь у нее есть фонд, вся эта благотворительность. — Зевс пожал плечами. — И давай не будем о моей жене.
— Тогда расскажи, что узнал о Нуаду.
— Немного. Он сам виноват — сотрудничать отказался, решил, что отсидится в тишине. Не вышло. Его даже подкарауливать не пришлось. Он сопротивлялся. Но либо нападавшие оказались сильнее, либо задавили числом. Нуаду убили Оружием Трех Богов.
— Что его пантеон?
— Разброд и шатание. Я помогу им навести порядок.
Гадес воздержался от комментариев. Он знал, что Зевс влезет в эти разборки, даже если его об этом не просили — скорее всего, так и было. Оставалось надеяться, это не закончится разборками уже между пантеонами. Но говорить об этом Зевсу сейчас — бесполезно. Он искренне верит, что может навести порядок.
Бармен поставил перед Гадесом и Зевсом по стопке мутноватой жидкости — то ли так казалось в неоновом свете, то ли пойло и правда кислотно светилось зеленым.
— Что это?
— Понятия не имею, — пожал плечами Зевс. — Но это действует на богов.
Гадес не торопился. Он мельком глянул на стол, который оставил: Амон и Сет пили то же самое, коктейль Нефтиды отливал тем же зеленым,
