— Какая встреча! — громко сказал Танатос и ткнул себя пальцем в грудь. — Смотри, я подготовился. Купил вашу футболку.
Гадес не шевельнулся, но вокруг него сгустилась сила. Отчетливо повеяло запахом сладковатых цветов и земли — как будто кто-то положил букет на могилу.
— Я знаю, это был ты, — голос Гадеса звучал спокойно и неотвратимо, как смерть. — Ты убил Осириса. Так же, как хотел убить Амона.
Танатос в притворном изумлении вскинул брови:
— Тебя удивляет сам факт или то, что кто-то осмелился не подчиниться тебе?
Он либо намеренно провоцировал Гадеса, либо едва ли не признавался в убийстве. Либо и то, и другое. Софи не могла понять зачем, но, взглянув в лицо Танатоса, увидела только безбашенный восторг. Как будто он упивался мыслью о том, что смог в чем-то обыграть Гадеса, пойти против его воли.
Софи не успела понять, когда сила Гадеса не просто уплотнилась, а взвихрилась, ударила в нос затхлым запахом склепа, протянула почти видимые извивающиеся щупальца тьмы к Танатосу.
Он продолжал улыбаться. Палач Подземного мира даже не дрогнул.
— Пожалуйста, не надо, — глаза Стива расширились.
Гадес его не слушал. Он даже не обратил внимания на Софи, которая встала рядом, положив руку ему на спину.
— Ты давно был в Подземном мире? — продолжал Танатос. — Может, там еще что произошло?
— Ты угрожаешь Подземному миру?
Негромкий голос Гадеса шелестел крыльями сотен летучих мышей. И нес неприкрытую угрозу, от которой даже Софи стало не по себе. Но в глазах Танатоса не промелькнуло страха. В них тоже отразился Подземный мир.
— Я бы не стал угрожать дому. Но ты не очень-то хорошо его защищаешь.
— Как ты смеешь…
— Смею! Или защитишь всех, как защитил ее? Она была мне как сестра! Если ты даже ее не смог защитить?..
Софи понятия не имела, о ком говорит Танатос. Насколько она помнила мифологию, у близнецов точно никаких сестер не было. Стив явно понял, о ком речь, его губы сжались в тонкую линию.
Гадес тоже знал. Софи ощутила, как напряглась его спина под ее ладонью. Сила тут же схлынула, оставляя ощущение легкой опустошенности, а звуки клуба вновь вернулись — Софи и не заметила, что они стихали.
Танатос пошел прочь. Гипнос несколько мгновений мялся, но тоже исчез.
— Аид, — тихо позвала Софи. — О ком он?
Он повернулся к ней, руки скользнули на плечи. Гадес был выше Софи на голову, и она уткнулась в его грудь, ощущая запах сигарет и цветов.
— Я расскажу тебе в другой раз, Сеф. Пока это неважно.
Он погладил ее по распущенным волосам, и в этом движении было вернувшееся к Гадесу спокойствие.
— Иди на сцену. Тебя заждались.
Этим вечером «Стикс течет вспять» отыграли на отлично. Ну, или так показалось Софи. Голос Аида обволакивал ее, проникал в самые потаенные уголки, и Софи была рада раскрываться перед ним. Смотреть во все глаза на сцену, где не существует ничего, кроме Гадеса и музыки. И много после касаться его самого, как будто живого воплощения всего, о чем он пел.
Стив оставался невозмутимым, как и всегда. Роуз, Эллиот и Майки явно искренне наслаждались происходящим. Анубис с Амоном так и не вернулись, но позже Софи заметила их у самой сцены. Интересно, что бы подумали девицы, которые там танцевали, если им рассказать, что древний бог не только поет для них, но и они наступили на ногу еще одному.
На бис выходили дважды. А когда после Гадес наконец-то нашел Софи, то не был против, когда она прильнула к нему, обнимая и будто ощущая еще вибрирующую вокруг него музыку.
— Пошли на улицу, — предложил Сет. — Вернемся, когда народ схлынет.
Все вместе они высыпали на улицу, и Софи порадовалась, что у нее все еще есть куртка Анубиса. Они отошли в сторону, кто-то достал сигареты, а Софи не могла не вспомнить: именно здесь она заметила Гадеса. Кажется, невообразимо давно.
С тех пор многое изменилось. Теперь она стоит в окружении богов, да и сама — не совсем человек. Пусть Софи не помнит прежней жизни, но у нее уже начали появляться новые памятные воспоминания об этой.
— Что за ерунда? — Амон хмурился, тыкаясь в телефоне. — Что за новое приложение? Кто поставил?
Сет выдохнул сигаретный дым:
— Нечего бросать телефон где попало. В отместку за мелодию лошадки.
— И что это?
— Тиндер. Наслаждайся.
Нефтида отвернулась, чтобы Амон не увидел, как она улыбается, но потом вместе с ним пошла в клуб, по пути рассказывая, что может приложение.
Одной рукой Гадес обнимал прижавшуюся к нему Софи, а другой курил, передавая сигарету Сету — вроде бы в пачках еще было достаточно, но они курили одну на двоих. В очередной раз выдохнув дым, Сет передал окурок Гадесу и с удовлетворением сказал:
— Да ебись оно всё конем.
И прежде чем тоже вернуться в нутро клуба, добавил:
— Догоняйте. Предлагаю остаться здесь на ночь.
Затушив окурок, Гадес обнял Софи уже обеими руками. Им не требовались слова или долгие объяснения — тишина, бархат ночи и огней обволакивали.
Рядом остался только Анубис. Он был хмурым, и Софи не знала, какую по счету сигарету он курит. После возвращения из царства мертвых Софи ни разу с ним не говорила, но он успел за две ночи привести двух разных женщин и перессориться и с Сетом, и с Нефтидой, и, кажется, даже с Амоном. Хотя никто на него не злился.
Софи могла понять Анубиса. Она еще хорошо помнила, как вихрилась сила в гостиной, как Анубис все-таки смог удержать границы Дуата. Теперь для него наверняка многое изменилось. И Софи, еще недавно полагавшая, что она — обычная девушка с матерью, которая просто хочет контролировать, понимала, что теперь Анубису приходится приспосабливаться к тому, что есть.
Но Софи никого не теряла. Ей не приходилось опасаться собственной силы, которую она не могла удержать.
И она не знала, беспокоит Анубиса свалившаяся ответственность за Дуат — или что-то иное.
— Гадес, — сказал он негромко. — Мне понадобится помощь.
— М?
— Я хочу понять, что за яд в Оружии. Фенрир сказал, его изменили.
— Могу посоветоваться кое с кем. Оружие у нас, с ним Зевс работает, но вряд ли что поймет.
— Надо выяснить. Не хочу, чтобы умер… еще кто-то.
Гадес кивнул, и Софи ощущала, как он напрягся. Прикрыв глаза, она ощутила его тьму — сейчас отчаянно горчащую на губах.
В нее отлично вписался голос Анубиса, такой же отдающий тьмой и горечью:
— Ты видишь, Гадес. Тоже чувствуешь. Он слабеет. Не знаю,
