Нефтида не комментировала утро, пока они ехали на такси к Деметре. А когда вышли из машины, Софи с удивлением поняла, что не думает об этом как о своем доме, хотя прожила здесь всю жизнь, которую помнит. Но теперь ей казалось, что это всего лишь временная остановка. Когда она узнала, что осязаемый мир гораздо больше и шире.
А здесь не было фиолетовых искр и мягкого, обволакивающего спокойствия.
— Лучше не пить чай, — сказала Софи, когда они приблизились к двери.
Нефтида улыбнулась:
— О, поверь, меня опоить не удастся. Так что не бойся. Спокойно собирай вещи, а мы с Деметрой поговорим.
Конечно же, мать не выглядела довольной. Но к удивлению Софи, возражать не стала. И пока Нефтида любезно улыбалась и устраивалась в гостиной, Софи юркнула наверх. Она не собиралась тянуть, но в итоге сбор вещей занял куда больше времени, чем она рассчитывала. В сумки влезли почти все вещи и даже светящиеся звездочки у окна. Комната тут же стала казаться пустой и осиротевшей — на ум Софи сразу пришло сравнение с клубом Сета, когда там обосновался Зевс.
Спускаясь по лестнице, Софи слышала голоса Нефтиды и матери. Что ж, по крайней мере, Неф не лежит усыпленной — Софи немало опасалась, что мать может попробовать провернуть что-то подобное.
— Я хочу ее защитить.
Подслушивать было нехорошо, но Софи невольно остановилась, поняв, что речь идет о ней.
— Не хочешь, — голос Нефтиды шелестел негромко, как будто она вовсе не возражала, а соглашалась. — Ты хочешь, чтобы она оставалась рядом. Разве не понимаешь, что этим только больше ее отталкиваешь? В прошлом воплощении Персефона не ушла к мужу. Тебе стало легче?
— Нет.
Софи была готова поверить, что Нефтида сама опоила чем-то Деметру. Уж слишком легко мать признавала неправоту.
— Она была счастлива? — спросила Нефтида, и ее спокойный голос звучал флейтой факира. Сама Неф сейчас была будто кобра, гипнотизирующая жертву. Софи могла бы решить, что это какая-то божественная сила, но ничего такого не ощущала.
— Не была, — признала Деметра. — Это мучило ее. Она не была ни со мной, ни… с ним.
— Ты согласилась стереть ей память. Стало легче? Нет.
— А ты вздумала учить меня жизни? — в голосе Деметры наконец-то прозвучала привычная едкость.
— Сеф моя подруга. Пусть и не помнит этого. И у меня тоже есть сын, я могу понять.
— Тебе просто плевать на него. Где он и что делает. Хотя иногда можно было бы последить.
— Он не принадлежит мне. Никому. И сам способен решать, как ему жить, какие ошибки совершать и какой путь выбирать. Он сам должен найти себя. Я помогу, когда нужно. Но навязывать не буду.
Софи не стала ждать. Она нарочито громко затопала по лестнице, чтобы о ее приближении было заранее слышно. Так что, когда спустилась, Деметра молчала, а Нефтида уже поднималась, отставив на стол чашку. Софи заметила, что пить Неф так и не стала.
— Готова? — спросила Неф. — Идем.
Мать не произнесла ни слова, а Софи уходя не могла отделаться от мысли, что этот порог она переступает в последний раз. Здесь был ее дом восемнадцать лет — но только потому, что она не помнила иного дома.
Концерт «Стикс течет вспять» в этот раз проходил в том же клубе, у которого Софи познакомилась с Гадесом. Поэтому теперь, когда у нее наконец-то были все ее вещи, Софи выбрала тот же корсет, короткую юбку и гольфы. Она надеялась, что Гадес помнит — и, судя по его взгляду, помнил он отлично.
До концерта, правда, они не успели поговорить. Гадес уехал гораздо раньше, а Софи еще долго разбирала вещи и почти дошла до последних, когда в комнату наконец-то постучал Амон, заявляя, что они отправляются.
В машине Сет уселся за руль, Нефтида устроилась рядом, а Софи оказалась зажата между Амоном и Анубисом. Последний был хмур и молчалив, но в итоге даже он повелся на бесконечные подначивания Амона, активности которого хватило если не на троих, то на двоих точно.
— Заткнись уже, — буркнул Сет, но беззлобно, и Амон его проигнорировал.
Пока дошли до клуба от стоянки, Софи успела порядком продрогнуть, но удивилась, когда ей на плечи опустилась куртка Анубиса.
— Тебе нужнее. А я всё равно холод не особо чувствую. — Он подмигнул. — И ты среди нас единственная, кто может подхватить воспаление легких.
Софи была благодарна, даже внутри клуба оказалось прохладно. Амон заявил, что ему надо выпить, и они с Анубисом отправились к бару сквозь начавшую собираться толпу. Софи сомневалась, что здесь будет хоть что-то, способное повлиять на богов, но вряд ли они хотели напиваться.
В такт звучавшей фоновой музыке Нефтида покачивала головой, а Сет рассказывал, что это звучит. На сцене то и дело появлялись люди, поправлявшие последние детали, и толпа встречала их громким улюлюканьем: группа должна была появиться с минуты на минуту.
Тогда Софи и увидела их. Точнее, когда оставила Неф и Сета и решила успеть отлучиться в туалет. В небольшой и куда более тихой комнате, чем основной зал, стояли бильярдные столы, на которых сейчас сидели люди и что-то пили. И там же — Танатос и Гипнос. Они стояли друг перед другом, один что-то говорил, положив руки на плечи брату, а второй опустил голову.
Они действительно были близнецами. Софи застыла и с удивлением и любопытством рассматривала их. Она сразу узнала Стива-Гипноса, хотя, может, исключительно из-за его сценической одежды. Но даже сейчас, одетый в черное, он казался как будто мягче брата.
На футболке Танатоса красовалась эмблема группы и надпись «Стикс течет вспять», будто в насмешку. Черты его лица, такие же, как у Стива, казались жестче, острее. Его руки сжимали плечи брата, но Софи, конечно, не могла слышать, о чем они говорят.
Ей показалось, Танатос то ли отчитывает, то ли убеждает брата, но потом внезапно наклонился, а Стив, наоборот, поднял голову и руки, тоже положив свои на плечи Танатоса. Они оба одновременно прикрыли глаза и коснулись лбами. И в этом жесте было что-то близкое, почти интимное, как будто Софи подглядывает за чем-то, не предназначенным для чужих глаз.
Может, близнецы Подземного мира и не были особенно близки, но они явно понимали друг друга. И наверняка чувствовали. Они одновременно и почти синхронно подняли головы, расцепили руки и повернулись в одну сторону.
Там стоял Гадес. Как и всегда, в черном, обнимаемый силой смерти. Выражение лица Танатоса тут же изменилось — еще секунду
