— Идем с нами.
Это не предложение, это приказ вожака. Генри семнадцать лет не слышал подобных интонаций, но ни с чем их не спутает. Джек следует за братом, и Генри кидает последний взгляд на мать, она явно собирается остаться.
Они едут за город. Туда, где дорога сворачивает к лесу, где уже собралась вся стая. Генри выбирается из машины и с удивлением оглядывает собравшихся. Он помнит, как Джек оставил его рассказывать, кто он, и надеется, что сейчас не придется проделывать что-то в том же духе.
Ричард молча снимает перстни с рук, поворачивается к Генри:
— Мы идем говорить с Мортонами. На поляне в лесу. Я хочу, чтобы ты пошел с нами.
Генри кивает и только после этого понимает, что именно сказал Ричард. На поляне в лесу… они побегут туда оборотнями.
Генри хочет возразить, что подождет здесь, но Ричард уже отворачивается, первым стягивает кофту, не смущаясь новых лиловых синяков и старых шрамов на спине. Остальные оборотни тоже раздеваются.
Генри следует их примеру, в панике думая, как же теперь отказаться. Это невозможно. Они зовут его с собой — они зовут в стаю. И Генри пойдет, потому что это значит, что и Коди будет в стае. А еще это значит, что он сам может вернуться. По-настоящему вернуться.
Только что, если не получится? Он не делал этого столько лет!
— Слушай лес, — коротко говорит Ричард.
Он начинает обращаться, и Генри ничего не остается, кроме как торопливо скинуть белье и закрыть глаза. Слушать лес.
К его удивлению, он почти сразу ощущает ту тоску, что сворачивалась внутри — теперь ее заменяет радость от близости леса. Кровь Генри бежит по венам так же, как соки дерева в стволах. Его дыхание — листья в кронах на ветру. Его желания, его тело — это корни и рыхлая земля.
Оборотни — дети леса.
Даже если ты много лет назад ушел от родителей, они всегда примут тебя обратно, стоит только прийти.
Тело ломается, искривляется, Генри не может сдержать стон, который сменяется рыком из волчьей пасти. Он и забыл, как это больно! Но когда земли касаются лапы, когда ветерок обдувает шерсть, Генри понимает, что оно всё стоило того.
Ричард тычется носом в его шею, оставляет свой запах. Разворачивается и бежит в лес. Справа и чуть позади него Джек, следом вся остальная стая. У Генри пока нет места в иерархии, поэтому он пристраивается одним из последних. Но не жалеет, слишком поглощенный ощущениями.
Они ошеломляют, поглощают, почти сбивают с ног, но скорее подгоняют сзади. Корни и листья, ягоды и папоротники, мелкие мошки и животные покрупнее. Генри чует их всех, ощущает, видит.
Он так увлечен, что почти не замечает момента, когда Ричард выводит стаю на поляну. Волки лениво укладываются под деревьями, ждут чего-то. Ричард обращается в человека, вычерчивает в земле посреди поляны какие-то знаки, нашептывает слова. Потом садится на землю, скрестив ноги. Стая располагается полукругом позади него, только один волк устраивается рядом, привалившись к боку Ричард. Тот кладет руку на лобастую голову, почесывает. Это Джек.
Земля так приятна под шкурой и мехом, Генри раскидывает лапы, искренне наслаждается. Не замечает, как с другой стороны поляны показываются несколько человек в окружении волков.
Скайлер Мортон молода, красива и насмешлива. Обнаженная, как и ее спутник, значит, пришли в облике волков. Рядом с ней мужчина, высокий, поджарый, на теле несколько шрамов, как и на лице. Он кажется возраста отца.
Видимо, тот колдун, о котором говорил Ричард. Кевин Стаффорд.
— Зачем ты это делаешь? — Ричард обращается именно к нему. — Ты был моим наставником…
Он пожимает плечами и отвечает спокойно:
— Это всего лишь работа, малыш. Мне хорошо заплатили.
— Здравствуй, Ричард, — Скайлер улыбается и смотрит на него сверху вниз. — Мы ждем кого-то еще?
— Ждем.
Она пожимает плечами и устраивается напротив него:
— У меня есть всё время мира. Потому что нет семьи, к которой я могла бы вернуться. Благодаря тебе.
— Ты ведь была бы с ними. Если бы не уехала учиться, ты бы тоже пытала меня.
Скайлер вскидывает брови. Кажется, она не готова к упоминанию учебы. Пожимает плечами:
— Не вижу ничего плохого в том, чтобы надеть ошейник на неразумного пса.
— А тебе самой он бы понравился? А пытки?
— Мы пришли поговорить обо мне?
Ричард качает головой и молчит. Джек рядом с ним шевелиться и превращается в человека, садится чуть позади, не касаясь.
В это время приходят еще волки. Показываются с разных сторон поляны, садятся во тьме среди деревьев и просто смотрят.
— Вожаки других стай прибыли, — спокойно говорит Ричард. — Нам не нравится, что ты творишь, Скайлер. Мы постановили сместить тебя как вожака стаи.
— Да пожалуйста, — она пожимает хрупкими плечами, как будто ее это не касается. — Может, ты и хочешь власти, но моя цель другая. Или, может, ты даже благодарен мне, что я помогла избавиться от отца? Теперь ты здесь, на его месте, творишь, что хочешь.
Генри видит, что плечи Ричарда напрягаются. На спине становятся лучше видны уродливые рубцы шрамов. Джек незаметно поднимает руку и кончиками пальцев касается спины Ричарда. Тот расслабляется.
— Ты будешь изгнана из города, Скайлер.
— Нет, Ричард. Волки — это право сильного. А я тут сильнее всех!
Видимо, она отдает неуловимый приказ, потому что мужчина рядом с ней вскидывает руку и шепчет слова. Земля перед Ричардом взрывается, именно там, где он чертил знаки, видимо, защитные.
Кевин Стаффорд не выглядит разочарованным. Наоборот, кивает удовлетворенно:
— Не зря учил. Только не забывай, что я знаю все твои приемы.
Генри не очень понимает, чего они хотят. Вожаки других стай уже рычат угрожающе, просто не хотят ввязываться в схватку колдунов. Но стоит им закончить, волки не дадут Скайлер что-то сделать.
Кевин делает короткие пассы, несколько слов — и на его лице появляется удивление. Ричард всё так же сидит на земле, скрестив ноги. Он спокоен. Джек за его спиной стоит на коленях, положив руки на плечи брата.
Генри внезапно понимает: то, что может показаться братской поддержкой, на самом деле объединение колдовства и духов.
Такому Кевин вряд ли учил.
Братья знали, что их ждет. Они подготовились.
Скайлер хищно улыбается, кладет руку на локоть Кевина. Генри помнит, что она шаманка… но что могут мстящая шаманка и купленный колдун? Они не росли вместе, не оттачивали способность вот так соединять силу.
Они не братья и не стоят друг за друга.
Ричард разводит руки в стороны, а потом резко хлопает, отрывисто выкрикивая одно слово. Кевин даже среагировать не успевает, просто валиться в траву. Генри принюхивается: жив, просто оглушен.
Волки рычат и подбираются ближе.
