Но Леголас не был бы собой, если бы поспешил исполнить приказ Короля. Вместо этого строптивец сделал всё с точностью до наоборот. Рука юноши сжалась на члене мужчины ещё крепче. Вот только отец был явно не в настроении, а потому не прошло и минуты, как наглеца уже сбросили с колен, как котёнка, осмелившегося впиться коготками в ногу хозяина. Но подобно котёнку, принц всегда приземлялся на лапки да ещё и улыбался во все тридцать два зуба, явно довольный тем, какие мысли породила его рука в голове Трандуила. И не только в голове, судя по тому, какой лихорадочный румянец украшал ещё недавно бледные щёки отца.
— Ах ты, сучонок! — прорычал мужчина, стоило ему осознать истинные мотивы Леголаса. Наградой наглецу стал увесистый шлепок по попе. Принц взвизгнул и отскочил на безопасное расстояние, где его не могла настигнуть заслуженная кара. — Играть со мной вздумал?
— Что вы, милорд. Я не осмелился бы, — с невинной улыбочкой солгал принц.
— Ты совершенно отбился от рук и растерял все манеры, которым я тебя учил! — Трандуил угрожающе изогнул бровь и смерил улыбавшегося до ушей сына строгим взглядом. Тёплый обволакивающий тембр в один миг стал обжигающе холодным.
От тона, которым это было сказано, у Леголаса по спине пробежала стая мурашек. Когда-то он был к нему абсолютно равнодушен, теперь же грозный рык Короля возбуждал его, заставляя трепетать в предвкушении.
— Нет, милорд, — прошептал сын, невинно хлопая ресницами.
— Мне так не кажется, Леголас. Ты просто напрашиваешься, чтобы тебе преподали урок послушания… Снова.
Леголас покраснел до кончиков ушек. Слишком живы были в его памяти воспоминания об одном из таких уроков… И их оказалось достаточно, чтобы член под тяжёлыми слоями официальной туники восстал ото сна.
— Ada… — затерявшись в мире извращённых фантазий, умоляюще прошептал Леголас, не сводя широко распахнутых глаз с объекта своего вожделения. За долгие столетия они воплотили в жизнь множество самых разнообразных сценариев, но этот был в числе трёх его фаворитов. И тем не менее, всякий раз, когда Леголас считал, что лучше уже просто быть не может, отец открывал для него новые грани наслаждения.
Принц замер в предвкушении, как гончая, почуявшая дичь в зарослях камышей.
— Мой дорогой Леголас, — Трандуил медленно поднялся из кресла и запечатлел целомудренный поцелуй на челе преступно прекрасного юноши. — Поркой за свои выкрутасы ты не отделаешься. Хотя, видят Валар, когда ты сбежал из дома, мне хотелось перекинуть тебя через колено и как следует всыпать по твоей неугомонной заднице.
— И что же тебя сдерживает? — плотоядно ухмыльнувшись, поинтересовался Леголас.
— Одна существенная деталь, эльфёнок, — щёлкнул его по носу отец. — Тебе всё это чересчур по душе. А какой смысл в наказании, от которого ты получаешь удовольствие? Пойдём, не стоит заставлять нашего гостя ждать.
С предательской ухмылкой на губах Трандуил скрылся за дверью. Он сравнял счёт. И ему даже не нужно было прикасаться к мальчишке, чтобы заставить того биться в мучительной агонии долгие… очень долгие часы.
====== Часть 3. Почётный гость ======
Бард ни разу не бывал в зачарованном лесу, помня страшилки, которыми взрослые пугали детишек долгими зимними вечерами. «Граница эльфийского королевства пролегает до речной заводи. Не вздумай её нарушить!» — стращала его мать. Год за годом мужчина собирал пустые бочки из-под вина, которые быстрая река приносила из дворца Лесного Короля, но так и не набрался смелости исследовать эльфийское королевство, наплевав на глупые законы и запреты.
Весна только вступила в свои права, и теперь лесная подстилка была усыпана тысячей маленьких цветков, — фиолетовых, синих и жёлтых, — наполняя воздух неповторимыми ароматами, от которых кружилась голова и хотелось пуститься в пляс. Великий Лес простирался на многие лиги вперёд, подобно бесконечному зелёному морю. Бард никогда не бывал на море, но в его воображении оно выглядело в точности так же, как владения Лесного Короля — бескрайнее, зелёное и величественное, — при взгляде на которое сердце замирало в благоговении. Древний лес был столь же прекрасен и загадочен, как и тот эльф, что им правил.
Королевские стражи встретили Барда у границы Зелёного Леса, дабы сопроводить к Великим Вратам. До того рокового дня он не имел ни малейшего представления о том, как выглядит дворец Его Величества Трандуила изнутри. Но, учитывая страсть, которую эльфийский Владыка питал к деталям и роскоши, зрелище должно было быть поистине впечатляющим. Воображение рисовало смертному нечто отдалённо напоминавшее Чертоги Эребора, но дворец Лесного Владыки превзошёл его самые смелые ожидания.
Белоснежные каменные врата распахнулись, и взору Барда предстал дворец эльфийского Владыки во всём его великолепии, от которого у смертного отвисла челюсть и закружилась голова. Над их головами возвышались бесчисленные лестницы и массивные каменные мосты, пронизывавшие весь дворец, словно ходы в муравейнике, и связывавшие разветвлённую систему пещер воедино. Бард с нескрываемым восхищением разглядывал водопады, бурным каскадом струившиеся прямо из каменных стен; замысловатые фонари, мерцавшие в полумраке запутанных лабиринтов; высоченные, покрытые древними орнаментами колонны, удерживавшие свод от обрушения, и не уставал поражаться мастерству горных дел мастеров, создавших всё это великолепие. Наверное, он застыл, как ребёнок, очутившийся в сказочном мире, потому как из транса его вывел нетерпеливый окрик одного из стражей, уже было отчаявшегося до него докричаться. Бард не разобрал приказа, но по резкому жесту воина догадался, что тот хочет, чтобы он следовал за ним. Возражать лучник не стал и покорно поплёлся за эльфом, не переставая крутить головой по сторонам всё то время, пока они пробирались по запутанным коридорам дворца. Даже по тем крохам, которые он смог увидеть, Бард пришёл к выводу, что древние пещеры скрывают под своими сводами множество тайн, равно как и хозяин всего этого великолепия.
Общее впечатление от торжественного момента портило лишь одно обстоятельство: лесные эльфы без умолку болтали о чём-то на своём странном лесном наречии, отдалённо напоминавшем Синдарин, а так как король Дейла и его-то толком не знал (лишь парочку слов, которые услышал от Трандуила), то он ровным счётом ничего не понимал. Но по восторженным возгласам эльфов он смутно догадывался, что предметом их обсуждения была его скромная персона. А причин, чтобы перемыть косточки новоявленному королю Дейла, у лесных эльфов было в избытке.
«И винить в этом нужно прежде всего себя», — вздохнул Бард.
Не он ли орал, как резанный, когда Трандуил драл его в своём роскошном шатре. Хотя они оба были хороши. Тонкие и полупрозрачные шторки королевского шатра не шли ни в какое сравнение с каменными стенами, да и те вряд ли смогли бы проглотить неистовые стоны человека и победный рык эльфийского Короля, предъявившего своё первоочерёдное право на девственный зад убийцы дракона. При воспоминании о той ночи в
