— Вам двоим стоит зайти в сарай.
Мы оба подпрыгнули от голоса Гомы.
— Ты что, серьезно, с тушей у твоих ног? — она посмотрела на меня с Джеком. — Нет. Я не хочу этого слышать, — женщина подняла ладонь, когда Джек начал что-то говорить.
— Ты можешь отрицать всё, что хочешь. Вы оба. Но ты не проведёшь эту старуху. Здесь происходят важное сближение. Искры и всё такое.
Мы смотрели на неё в неловком молчании. Что можно сказать насчёт этого?
— Вернись в дом, Гома, — сказал Джек.
— С удовольствием, — ответила она, лукаво посмотрев на нас.
«О, Боже». Может ли земля просто разверзнуться и поглотить меня?
Мы оба уставились на свои ноги, когда она ушла.
— Мне жаль, что она…
— Всё в порядке, — перебила я его. — Мне нужно сегодня съездить в город и забрать свои вещи из общежития. «Чтобы я не блуждала вокруг в мууму твоей бабушки, которая так далека от сексуальной одежды, так что это своего рода ненормально, что между нами даже был этот момент, и может быть, если я просто продолжу разговаривать с собой достаточно долго, я смогу стереть этот смущающий инцидент из моей головы, а потом мы сможем просто вернуться».
— Ты слышишь это? — Джек развернулся, защищая меня своим большим телом. — Что-то там, — сказал он.
— Это просто я, — Бахати вышел из тени. — Я слышал выстрел.
— Это было полчаса назад. Где ты был?
— Наблюдал. Из моего окна, — он указал на верхний этаж дома.
— И ты позволил Гоме и Родел первыми проверить ситуацию? Из тебя получился паршивый охранник, Бахати.
— Я не охранник. Никогда не утверждал, что был им. Я актер. Ты заплатил мне, чтобы я оставался здесь, пока ты не вернёшься. Ты вернулся вчера вечером. С моей точки зрения, мой контракт уже закончился. Кроме того, я только играю роль стража. Когда люди видят меня, они видят жестокого воина Масаи, с которым им не хочется пересечься. Это всё, что имеет значение. Их восприятие. Им не нужно знать, что я бы не навредил и мухе. Итак, ты видишь, всё решается мирно. Нет боя, нет борьбы. Но гиены посреди ночи? Они все твои.
— Ну, ты можешь помочь мне похоронить эту, — сказал Джек. — И потом, я надеюсь, что ты сможешь отвезти Родел в Амошу, чтобы она могла забрать свои вещи. Получается, я вынужден просить тебя еще немного задержаться. Меня не было пару дней, и нужно наверстать упущенное. Мне не помешала бы помощь, пока мы с Родел не отправимся в Ванзу. Как думаешь, ты справишься?
Бахати потер подбородок и взглянул на гиену.
— Оплата та же?
— Та же.
— Никакого бонуса за уничтожение трупов?
— Никакого бонуса. Это всё равно намного больше, чем то, что ты зарабатываешь в своих поездках и в «The Grand Tulip», — сказал Джек. — Ты согласен или нет?
— Да, да. Конечно. Просто проверяю. Но я думаю, что у нас должен быть код. Для чрезвычайных ситуаций, понимаешь? В случае, если я тебе нужен. Твоя ферма — опасное место. Вчера я видел змею. Она проползла, пересекая тропинку прямо передо мной. Может быть, у меня должен быть свисток. Как ты думаешь? И из-за всей этой истории со Схоластикой у меня начинается изжога. Я почти не сомкнул глаз, пока тебя не было. Гома забывает запереть входную дверь. И твой дом старый. Из-за этого ночью в нём очень шумно. У меня постоянные приступы паники. А потом эта стрельба. Дикие животные ошиваются вокруг. Я должен получить компенсацию. Угроза здоровью и опасность…
Я медленно отступала, пока он болтал. Я хотела исчезнуть и притвориться, что всё у меня внутри не было натянуто, что покалывание глубоко у меня в животе было следствием того, что я испугалась с утра пораньше, и не имело никакого отношения к опаляющей оценке Джека.
Когда я добралась до дома, то обернулась.
Я могла бы поклясться, что Джек всё ещё наблюдает за мной.
***
— Я съезжу в город с Родел и Бахати, — объявила Гома.
— Зачем? — Джек снова наполнил бутылку водой и прислонился к стойке. Всё утро он был на улице, и его лицо покраснело от солнца.
— Кто-то должен принять меры насчёт отца этой девочки, — она указала на Схоластику. — Он пропал, и всем, кажется, наплевать.
— Его сестра уже написала заявление в полицию.
— Да, я говорила с ней. Родел оставила мне её номер телефона на случай чрезвычайной ситуации со Схоластикой. Анна сказала, что полиция считает, что Габриэль отказался от своей дочери. Если это так, отлично. Но я хочу услышать это от него. Я записала все его данные. Я собираюсь навестить своего друга в полицейском участке и заставить их отследить путь Габриэля.
— Будь осторожна, хорошо? — Джек не мог скрыть беспокойства, которое он испытывал из-за своей бабушки. — Не дай им понять, что Схоластика у нас, здесь. На тот случай, если кто-нибудь знает, что у него есть дочь-альбинос.
— Я не дура, мальчик, — Гома надела зеркальные солнцезащитные очки с радугой. Они закрывали большую часть ее лица и отражали мир в двух красочных круглых блюдцах. — Ты будешь следить за Схоластикой?
— Мы проверим телёнка, — ответил Джек. — Хочешь, Схоластика?
Он переключился на суахили и сел рядом с ней.
Мы с Джеком избегали смотреть друг на друга, что меня вполне устраивало. Иметь дело с сильным напряжением, что царило между нами, это одно; но озвучивание этого Гомой только усилило все касаемо этой напряженности. Мы оба чувствовали себя виноватыми за это, потому что желанию не место за столом горя, и всё же, оно было, сидя между нами, как бесстыдный, незваный гость.
— Ну, мы ушли, — сказала Гома, когда мы вышли за дверь.
— Квахери! — Схоластика махнула рукой. Казалось, она сблизилась с Гомой, пока нас с Джеком не было.
— Посмотри, как моя Сьюзи сияет сегодня! — красовался Бахати, пока Гома и я садились в его джип. Он натер и отполировал машину до ослепительного блеска.
— Если бы ты проводил половину это времени, обращая внимание на милую юную леди так же, как и на свою Сьюзи, сейчас у тебя была бы уже семья.
— Семья непостоянна. Моя Сьюзи, — он ударил по приборной панели, — она прочная. Надежная. Джек сказал, что вы встретили моего отца, мисс Родел?
— Просто Ро.
Было забавно, что он назвал Джека и Гому по именам, но был более формальным со мной. Я узнала, что это был его способ дистанцироваться.
— И да, я встретила Олонану. Твоя бабушка дала мне это.
Я подняла браслет, чтобы он мог увидеть его в зеркале заднего вида.
— C тобой они были добрее, чем со мной. Ты знаешь, что дал мне мой отец? Моё прозвище. Бахати. Бахати Мбайя.
— Тебе оно не нравится? — спросила я. Мы оставили позади каменные колонны поместья Кабури и ехали по главной дороге в
