— Я не осознавала, что ты никогда не отпускал её до этого момента…
— Я слушаю, — он указал на другую сторону долины.
Там, на графитовом горизонте, через всё размытое небо повисла мягкая цветная дуга.
— Радуга.
— Лили любила радугу. Всё было радужным. Её пачка, брелок, носки, карандаши… — Он прервался, словно заново открывая её красоту в новорожденном свете.
— Я сказал ей танцевать как буря. И это именно то, что она сделала. Она привлекла моё внимание. Всё это время я искал её в неправильных местах — под дождем, громом и молнией. И всё это время… вот она, прячется в радугах.
Мы сидели в молчании, являясь свидетелями чуда солнца, дождя и цвета. Затем Джек глубоко вздохнул и завёл машину.
— Увидимся на другой стороне, малышка, — сказал он радуге на той стороне долины.
***
Деревня Маймоси расположилась у реки, на лугу, усыпанном баобабами. Лишённые листьев и фруктов, они тянулись в небо, как массы когтистых корней, выглядя так, будто они были посажены вверх ногами.
Маймоси был намного больше, чем я предполагала, с широкой дорогой, вдоль которой тянулись скромные палатки. Она было грязной от дождя, но это не останавливало всех от хлюпанья по округе в резиновых шлёпанцах. Женщины с бритыми головами выбирали фрукты и овощи, громко торгуясь о цене. Мясник в красной бейсбольной кепке вешал куски блестящей козлятины, окруженный стаей надеющихся на угощение собак. Тонкий дымок вырастал из горелок с древесным углём, пока продавцы варили чай с молоком и жарили хлеб мандази для своих клиентов (Прим. восточно-африканские пончики, которые обычно подают к кофе или к чаю).
Мы припарковались у реки и вышли. Женщины сидели на корточках, стирали одежду и вешали её сушиться на кусты терновника. Дети тащили домой ведра с водой, оставляя за собой следы мокрых брызг. Пастухи с ослами и крупным рогатым скотом ждали своей очереди, чтобы подойти к ручью.
— Бонго Флава! Бонго Флава! Идёмте, посмотрим! — нас окружила процессия из детей, стучащим по кастрюлям и сковородкам, — красивые дети, лица которых были серыми от пепла.
— Что такое Бонго Флава? — спросила я их.
Они посмотрели на меня, как будто у меня выросло две головы, и начали смеяться.
— Музыка! — объяснила одна из девочек. — Тебе понравится.
— Спасибо, но я здесь не для этого. — Я попыталась вырваться из клубка рук, когда они начали тащить меня вместе с ними. — Мы ищем Сумуни. Вы знаете Сумуни?
— Да! Приходите на Бонго Флава!
Я стрельнула в Джека вопросительным взглядом, когда они тащили меня мимо него.
— Мы должны это проверить, — сказал он. — Похоже, все дети идут туда, — он указал на круг из детей, уже сидящих перед импровизированной сценой. Она была похожа на боксёрский ринг с верёвкой, подвешенной на четырёх деревянных столбах. Вышел оркестр — трое детей с самодельными инструментами. У одного из них была перевернутая тыква, стоявшая в ведре с водой. Я предположила, что это барабан. Другой держал коробку из-под обуви с резиновыми лентами, обернутыми вокруг нее. Я не могла себе представить, для чего она нужна. Последний ребенок загремел двумя консервными банками, наполненными камнями, чтобы привлечь всеобщее внимание.
— Ньямаза! — сказала она.
В тишине, последовавшей за этим, на ринг вышла невысокая фигура, одетая в халат с капюшоном. На самом деле это было одеяло, подвязанное на талии поясом в цветочек, который выглядел так, будто его стащили с женского платья.
— Ладно! Давайте начнем эту вечеринку! — сказала фигура, опустив капюшон и разворачиваясь к аудитории в стиле Майкла Джексона.
— Сумуни! Сумуни! Сумуни! — скандировали дети, поднимая свои руки вверх к нему.
— Ну, будь я проклят, — сказал Джек. — Сумуни — грёбаная суперзвезда.
Сумуни выскочил на сцену, бледный полубог с пылающими апельсиновыми волосами, читающий лирические тексты, которые были наполовину на английском, наполовину на суахили. У него не было микрофона, но его голос легко разносился, притягивая окружающих местных жителей к цене. Они смеялись над его движениями, его словами, но, прежде всего, над его слишком «звёздным» поведением. Не имело значения, что музыка была выключена, или что обувная коробка с грязными резиновыми лентами была героическим вариантом, но не могла заменить отсутствие гитары.
Все зааплодировали ему в конце выступления. Сумуни и его группа поклонились. Некоторые из взрослых клали манго и апельсины в коробку на сцене, прежде чем уйти.
— Я должен был знать, — сказал Джек, качая головой разочаровано.
— Знать что?
— Сумуни. Это означает «пятьдесят центов» на суахили. Наверное, он назвал себя в честь рэппера 5 °Cent.
Он вытащил из своего кошелька несколько купюр и передал их Сумуни.
— Спасибо, — Сумуни положил деньги в шляпу, прежде чем надеть её. — Вы туристы?
Наше присутствие, похоже, не вызывало большого любопытства. Маймоси, очевидно, было местом, которое получало свою долю посетителей.
— На самом деле, мы здесь ради тебя. Чтобы отвезти тебя в Ванзу, — сказал Джек. — Твои родители рядом?
Сумуни остановился и прищурился, глядя на Джека. Ему, должно быть, было двенадцать или тринадцать, но его глаза были глазами старой души. Они отличались от Схоластики — были скорее розовыми, чем голубыми.
— Да, но, должно быть, это какая-то ошибка. Мы ожидаем Габриэля.
Он привёл нас к себе домой и попросил подождать во дворе, пока он пошел за родителями. Они тепло поприветствовали нас, хотя они сразу же спросили о Габриэле.
— Мы не знаем, где он, — сказала я. — Я нашла имя Сумуни в заметках, которые сделала моя сестра, и мы решили приехать за ним.
Они кивнули, когда я объяснила ситуацию, но я могла сказать, что они были заняты оценкой Джека и меня.
— Мы очень благодарны, что вы совершили эту поездку, но дело в том, что мы ничего не знаем о вас. Мы не можем просто передать нашего сына вам. Отец Сумуни говорил с решительностью, которая не оставляла места для спора. И всё же, он обращался за поддержкой к матери Сумуни, пока говорил. Очевидно, она всем руководила.
— Мы не спешим отправлять Сумуни в Ванцу. В основном, это из-за школы, — сказала она. — Здесь нет средней школы, и скоро она ему понадобится, но мы будем ждать Габриэля — когда бы он не появился. Ситуация с Сумуни не похожа на ситуацию с большинством других детей-альбиносов. Его любят и защищают здесь. Вся деревня поднимется, если кто-нибудь попытается навредить ему.
— Мы понимаем, — сказала я, несмотря на то, что это было похоже на анти-кульминацию, пройти весь этот путь, только чтобы получить отказ. — Это вам решать.
— И если Габриэль не появится в ближайшее время? — вмешался Джек.
— Тогда никакой школы для меня! — Сумуни сделал жест кулаком. — Я становлюсь звездой Бонго Флавы.
— Посмотрим, — сказала его мать, подталкивая. — Если Габриэль не появится, нам нужно будет сэкономить деньги для поездки на поезде в Ванцу частным рейсом. Везти Сумуни туда на автобусе слишком рискованно. Никогда не знаешь, с кем путешествуешь.
— Мы
