— Доброе утро, — я улыбнулась. Его волосы выглядели по-другому, возможно, потому, что он заснул непричёсанным, а волосы еще были немного влажными. Они упали на один бок, и он выглядел как модель для рекламы шампуня. «Густые, блестящие, объем на весь день». Моя улыбка стала шире. — Ты смотрел, как я сплю?
— Я смотрел на звёзды. — Он провёл пальцем по моему носу.
Это было довольно красиво, то, как он чувствовал. Это все, о чем я мечтала. Его руки идеально обнимали меня, как будто были вылеплены скульптором специально для меня.
— Что это? — спросил он, закинув свою ногу на меня, пока я рассматривала его.
— Когда я смотрю на твоё лицо… это лицо, — я провела большим пальцем по полоске света, что отражался от его скулы. — Я чувствую, что это именно то место, где я должна быть.
Мы начали медленно — будто немного опьяненные, так, что кружилась голова, как будто делая глотки медового блаженства с губ рассветного цвета. Мир вращался под нами — велосипедные гудки и газетчики, и никто не подозревал, что мы медленно поджигаем комнату.
Джек украл дыхание из моих лёгких. Он провёл губами по моим бёдрам, попробовал мои изгибы, научил меня получать удовольствие, пока я не опьянела от него. И в пылу наполненных электричеством вздохов, когда наши тела расплавились, а кости распались, казалось, что мы были сделаны из одного и того же скопления сталкивающихся звёзд. Мы цеплялись друг за друга и погружались в сладкий сон влюбленных, дрейфующих в мечтах.
Когда Бахати позвонил узнать, готовы ли мы ехать, мы снова отвлеклись, пока он не начал стучать в нашу дверь. Когда мы, наконец, открыли дверь, горничная поспешила скрыться. Время, назначенное для отъезда, давно миновало.
— «Кока-кола» для тебя. Кофе для тебя, — Бахати выпрямился и протянул нам напитки. — Я подумал, что вы не побеспокоились о завтраке сегодня утром. Не слишком много спали, а? — Он осмотрел наши лица и улыбнулся. — Это долгий путь назад, но я бы предпочёл вести всю дорогу сам, — сказал он Джеку. — Я не хочу, чтобы ты заснул за рулём. Моя фотография будет напечатана в завтрашней газете. Мои дела наконец-то пошли в гору. Я не хочу умирать, потому что ты и Ро водите, как шимпанзе ночью. Я имею в виду, это здорово и всё такое, но я только что починил Сьюзи насколько смог. Будет немного больше работы, когда мы вернемся, и всё, что мне нужно будет сделать, это поставить новые кожаные сиденья, которые ты мне обещал. Хотите увидеть образцы? У них также была крокодиловая кожа. Вы можете в это поверить? Это немного глупо. Так я им и сказал…
Это была долгая дорога назад, но я задремала на заднем сиденье, пока Бахати болтал. Мышцы, о существовании которых я никогда не подозревала, болели, но так… правильно. Время от времени Джек смотрел на меня с пассажирского сиденья. У нас был секретный язык, целые фразы, скрытые в наших глазах.
Когда мы проезжали мимо Магесы, вокруг нас опускался вечер. Джек привёз Бахати к месту, где сломалась наша машина. Она всё ещё была там, одинокая и пыльная. Мы подобрали запасные части в Ванце, и земля, наконец, высохла, но понадобилось время, чтобы её починить. К тому времени, когда мы вернулись на тропу, луна уже была высоко, и фары машины Бахати отражались позади нас по дороге к поместью «Кабури».
— Думаешь, они не спят? — спросила я у Джека, когда мы проезжали через каменные колонны у ворот. Гома потребовала назвать приблизительное время нашего прибытия.
— Надеюсь, нет. Уже почти рассвет. — Его глаза блуждали по рядам кофейных деревьев, по привычке оценивая их. Верхушки стали серебристо-розовыми, когда утро перевалило за величественные пики Килиманджаро.
Бахати припарковался рядом с нами, и мы вышли, таща за собой наши рюкзаки.
Джек возился с ключами, прежде чем покачать головой.
— Гома снова оставила дверь открытой.
Бахати усмехнулся, когда я вошла внутрь. Было приятно сбросить мои сумки и впитать тепло этого места. Это заставило меня понять, насколько ферма стала важна мне, и как сильно я скучала по ней.
— Думаю, я… — я замерла, оглядывая гостиную.
Что-то было не так. Что-то было сильно не так.
Семейные портреты лежали разбитыми на полу, стекло было разбросано, как сверкающее конфетти; лампы опрокинуты, подушки разбросаны, занавески висели криво.
— Джек, кто-то был здесь… — я замолчала, когда увидела, как он поднимает пропитанную кровью бандану.
Он выпрямился, подняв её, его лицо искривилось темной ослепляющей яростью.
— К.К.
О н сжал бандану в кулаке и развернулся, мчась по дому.
— Гома! Схоластика!
На двери были кровавые отпечатки ладоней, кровь на полу, кровь на перилах, на лестнице. Везде.
В моей голове зазвонил примитивный сигнал тревоги. К.К. видел водительские права Джека. Он знал его имя. Он знал, где он живёт. Он пришёл за Джеком, но вместо этого нашёл Гому и Схоластику.
«О, Боже. Схоластика». Я вздрогнула, представляя момент, когда он увидел её. Он зарабатывал на жизнь такими детьми, как она. Что может быть лучшим способом отомстить Джеку, чем украсть её прямо под его крышей? И прикончить его бабушку тоже.
Мои колени подогнулись. Тревога заполнила мои вены, пока мы обыскивали дом.
Джек прошёл через кухню и остановился. Я замерла за ним, не в силах идти дальше, боясь того, что увижу. Бахати застыл позади меня, когда повисла тишина.
— Что за хрень? — Джек выругался и шагнул вперёд, его спина больше не закрывала мне обзор.
Гома стояла там, казалось, невредимая и нетронутая, помешивая в кастрюльке молоко на плите. Схоластика сидела за столом. Они были одеты в соответствующие муумуу. Как будто мы только что пришли на девичник.
— Пора уже было вам появиться, — сказал Гома, наливая горячую пенистую жидкость в чашку и передавая её Схоластике. — Хотите чего-нибудь? — она махнула кастрюлей в нашу сторону.
Мы покачали головами, наблюдая, как она сама допивает остатки и хлопает своей пустой кружкой по стойке.
— Ах, так намного лучше.
— Ты собираешься рассказать нам, что, чёрт возьми, происходит? — спросил Джек. — Это место выглядит так, будто оно разграблено, и везде кровь.
Я опустилась на одно из кресел, мои колени всё ещё слегка дрожали. Джек занял место напротив меня. Бахати включил кран и выпил три стакана воды.
— Этот ублюдок К.К. ворвался сюда в поисках тебя. Он и его приятели. Бешенные и паршивые, как бездомные собаки. Видели бы вы выражение их глаз, когда они увидели Схоластику. Как будто они сорвали джекпот. Они хотели забрать меня тоже. Думаю, что старая карга могла стоить вам шиллинга или двух.
— Мы устроили драку,
