Вдруг до моего сознания дошло, что во всей деревне не слышно ни одного человеческого голоса. Не плакали маленькие дети. Не смеялись приятели. Соседи не спорили о цене на зерно, о том, откуда взялись вши, о том, пойдет ли дождь. Не было слышно ни гневных, ни веселых, ни печальных голосов.
Вообще никаких голосов.
Человек снова ткнул меня копьем, задел складки моей туники. Я медленно попятился; мне не давал покоя нехороший огонек в его глазах. Постаравшись придать лицу дружелюбное выражение, я обратился к нему:
– Что бы ни случилось с тобой и твоей деревней, я очень сочувствую вам.
Копье просвистело у меня перед носом.
– Пойдем, Шим. Нам здесь не рады.
Маленький великан жалобно заскулил, но развернулся и засеменил следом за мной. Мы шли по равнине, безмолвной, словно Город Бардов. Через какое-то время мерцающие факелы скрылись из виду, но унылая тишина продолжала преследовать нас.
Позади, на западе, закат окутал Лес Друма пурпурным покровом. Впереди сгущалась тьма. Я уже оставил надежду найти какое-нибудь укрытие на этой плоской, как блюдо, местности. И все-таки понимал, что нужно продолжать поиски вплоть до того момента, когда я не смогу видеть свой посох. Иначе, подобно тем неизвестным голодным существам, которые завывали вдалеке, нам с Шимом придется провести ночь под открытым небом.
Через какое-то время я заметил впереди очертания крупного предмета. Мне показалось, что это большой камень – а на камне сидело некое существо.
Мы приблизились, и, к своему удивлению, я увидел, что это девочка. Я решил, что она на несколько лет младше Рии. Она сидела на камне, болтая босыми ногами, глядя на пурпурные и синие полосы, пересекавшие закатное небо. Казалось, она совершенно не испугалась двух незнакомцев.
– Привет. – Она отбросила на спину каштановые волосы, доходившие почти до талии. Веселая улыбка осветила ее черты.
Я осторожно шагнул ближе.
– Привет.
– Не хочешь со мной полюбоваться закатом?
– Спасибо, нет. – Я взглянул в ее блестящие, живые глаза, так отличавшиеся от глаз человека, встреченного нами в деревне. – А разве тебе не пора домой? Уже довольно поздно.
– О нет, – прощебетала она. – Обожаю по вечерам сидеть здесь и смотреть на закат.
Я подошел ближе.
– А где ты живешь?
Девочка смущенно хихикнула.
– Я тебе скажу, если ты мне расскажешь, куда идешь.
Мне захотелось остаться и поболтать с веселой девочкой, возможно, из-за того, что она так дружелюбно обращалась ко мне, а возможно, потому, что она напомнила мне Рию. Я решил ненадолго задержаться. Я представил себе, хотя это было глупо, что я снова беседую с самой Рией. А если ее деревня неподалеку, подумал я, мы можем найти себе убежище на ночь.
– Так куда ты идешь? – повторила она.
Я улыбнулся.
– О, я иду вслед за своей тенью.
И снова она хихикнула.
– Твоя тень скоро исчезнет.
– Как и твоя. Тебе нужно идти домой, пока совсем не стемнело.
– Не беспокойся. Моя деревня сразу вон за тем холмом.
Пока мы беседовали, Шим боком приблизился к камню, на котором сидела девочка. Возможно, его тоже влекло к ней, по тем же причинам, что и меня. Она же, как мне показалось, его не заметила. Затем он внезапно замер и медленно попятился.
Я не придал значения маневрам Шима и спросил девочку:
– Как ты думаешь, сможем мы остаться в твоей деревне переночевать?
Она откинула назад голову и от души рассмеялась.
– Конечно.
Я приободрился. Все-таки у нас будет крыша над головой.
В этот момент Шим потянул меня за подол туники. Я наклонился к маленькому великану, и тот прошептал:
– Я не уверены, но я думаем, что у нее что-то странное с руками.
– Что?
– Ее руки.
Не ожидая увидеть ничего странного, я быстро оглядел руки девочки. Сначала мне показалось, что все нормально. И все же… они действительно выглядели как-то необычно, хотя я и не мог бы сказать, что с ними не так. Внезапно до меня дошло.
Ее пальцы. У нее были перепонки между пальцами.
Птица аллеа! Я вспомнил предупреждения Рии насчет призраков-оборотней, вспомнил, что их всегда выдает некий изъян в обличье. Я потянулся за кинжалом Хонна.
Но было слишком поздно. Девочка уже начала превращаться в змею. Карие глаза стали красными, кожа покрылась чешуей, во рту выросли острые клыки. Оборотень прыгнул на меня, и сброшенная сухая кожа зашуршала, упав на землю.
Я едва успел вытащить кинжал и сделать выпад – в тот же миг змея повалила меня на спину. Шим пронзительно вскрикнул. Мы покатились по высохшей траве, образовав клубок из зубов, хвоста, рук и ног. Я почувствовал, как когти врага впиваются в мою правую руку.
Затем драка окончилась – почти так же неожиданно, как и началась. Не выпуская друг друга, мы с оборотнем остались лежать на земле.
– Эмрис? – робко окликнул меня Шим. – Ты мертвые?
Я медленно пошевелился и высвободился из объятий змеи, горло которой было рассечено моим кинжалом. Кровь, издававшая тошнотворный запах, струилась из раны на чешуйчатый живот. Едва держась на ногах, я проковылял к камню, оперся на него и зажал раненую руку.
Шим в восхищении взглянул на меня.
– Ты спасли нас.
Я покачал головой.
– Нас спасло простое везение. И еще… один наблюдательный маленький великан.
Глава 27
Каирпре
Последние лучи заката быстро угасали. Мы устроились на ночь в нескольких сотнях шагов от трупа оборотня, у жалкого ручейка. Мы сидели молча, погруженные в собственные мысли. Шим пристально вглядывался в источенные непогодой берега, желая убедиться в том, что среди камней не скрываются смертельно опасные твари, а я, достав из мешочка целебные травы, готовил мазь.
Смесь моя пахла тимьяном. И корнем бука. Запах напомнил мне о Бранвен. Я быстро нанес мазь на отметины от когтей, прекрасно понимая, что у нее это получилось бы гораздо лучше. Хотел применить какое-нибудь лечебное заклинание, но вспомнил всего пару строк.
Темнота вокруг нас сгущалась, и я знал, что скоро совершенно ослепну. Я положил посох на землю и привалился к полусгнившему древесному пню, сжимая в руке кинжал. Я поднес к лицу узкий клинок, которым только что убил оборотня. Пользовался ли им Хонн для работы? Или носил с собой только для самозащиты? В любом случае, я теперь был перед крестьянином в неоплатном долгу.
Над головой у меня зажглось несколько тусклых звезд. Я попытался найти какое-нибудь из созвездий Рии, сотканных не из звезд, а из пространства между звездами. Я подумал о дереве шоморра, отяжелевшем от плодов. О надписях на стенах дупла в дереве Арбасса. О хрустальном гроте, полном света. Но мне казалось, что все это я видел так давно, эти воспоминания стали ужасно далекими.
К моему огорчению, звезд было очень мало, и они были так рассеяны, что я не смог найти никаких созвездий. Затем я сообразил, что даже эти
