Означало ли его присутствие, что их план провалился? Неужели Томас действительно стал человеком без надежды вернуться в свою демоническую форму? Когда она застрелила его, неужели Ремиэль обрекла его на вечность в Аду, подвергая его пыткам?
Прежде чем она успела ответить Ньютону вслух, до ее ушей донесся отдаленный звук хлопающих крыльев. Сердце Ремиэль подскочило к горлу, и она резко обернулась, устремив карие глаза к небу в поисках одинокого демона, который, несомненно, направлялся к ней.
Вместо одного демона Ремиэль увидела целую стаю, обрушившуюся на дом, словно стая ворон. Их, должно быть, были тысячи, если не больше, и на мгновение в груди архангела мелькнула паника. Затем она заметила впереди всех Томаса, его черные крылья были широко расправлены, серые глаза смотрели на ее лицо, и она вздохнула с облегчением.
— Ты вернулся, — пробормотала она, и карие глаза встретились с серыми, когда Томас приземлился перед ней. Остальные демоны последовали его примеру, быстро охватив весь передний двор и несколько соседних улиц.
— Да, — ответил он чересчур вежливым тоном. Слишком отстраненным. Его незнакомство с ней пронзило сердце Ремиэль, и постаралась сделать все, чтобы не заплакать.
Он не помнил ее.
Глупо было надеяться — глупо было верить, что эта их уловка вернет ему воспоминания о прошлом, когда даже она не могла удержать их надолго. Было бы слишком много просить, чтобы он хотя бы знал ее как друга? И не какого-то странного ангела, с которым он каким-то образом работал.
— Кто… кто твои друзья? — наконец спросил Ньютон, когда Ремиэль с трудом пыталась найти нужные слова. Все, что она могла сделать, это просто смотреть на демона перед собой — на лицо, которое она знала, которое было таким знакомым, даже если она не могла вспомнить его без невыносимой боли, разрывающей ее сердце.
— О, — пробормотал демон-который-не-принадлежал-ей, словно на время забыл о целой армии, которая последовала за ним из Ада. — Ладно, ну знаете…
И тут он пустился в самую нелепую историю. Как он вернулся в Ад, чтобы попытаться собрать информацию. Как он столкнулся с некоторыми из своих бывших подчиненных, пока был там. Ремиэль была потрясена, услышав, как они отреагировали, узнав его.
Вместо того чтобы сдать его, они попросили следовать за ним. Вместо того чтобы видеть в нем предателя, неудачника, они еще раз поклялись ему в верности.
— Куда бы ты ни повел, мы последуем за тобой, — говорили они. — Если это выведет нас из Ада, то тем больше причин для этого.
Они обещали, что никому из людей не причинят вреда. Обещали оставить свои искушения позади.
— Какой в этом смысл? — спрашивали они. — В любом случае, мы не собираемся завоевывать души для Ада. Не навсегда.
И вот тогда Ремиэль все поняла. Он обнаружил то же, что и она. Но в отличие от других ангелов, эти демоны тоже знали. Они знали, что в Аду нет душ. Точно так же, как не было душ на Небесах. Какой смысл оставаться здесь сейчас? Если все, что они делали — все, что они делали на протяжении тысячелетий, — было напрасно?
Когда он закончил, Ремиэль посмотрела демону в глаза. Он встретил ее взгляд со стоической гримасой на лице, ожидая, что она отвернется. В конце концов, так поступил бы любой другой архангел.
— У меня есть к тебе один вопрос, — начала она, зная, что его ответ может исцелить ее сердце или разбить его снова.
— Как тебя зовут?
Демон на мгновение замолчал, в его бурных серых глазах мелькнуло замешательство, и на мгновение Ремиэль осмелилась надеяться. Может быть, все, что ему нужно, — это быть в ее присутствии. Только на некоторое время. Возможно, к нему вернулись воспоминания. Возможно, мысли о ней были похоронены где-то внутри него, слишком далеко, чтобы он мог сразу вспомнить. Возможно, ей просто нужно было дать ему немного времени.
— Данталион, — ответил он через несколько мгновений, и замешательство исчезло из его глаз, как легкий туман в солнечном свете.
Ремиэль собралась с духом, заставляя себя улыбнуться.
— Отличная работа, Данталион, — имя прозвучало как огонь на ее языке, сжигая остатки ее сердца до хрустящей корочки. — Нам лучше доставить вас всех на авиабазу Тадфилд. Полагаю, нам есть что обсудить.
И прежде чем кто-либо успел сказать еще хоть слово, архангел расправила свои жемчужно-белые крылья и взмыла в небо, а за ней по пятам неслась стая демонов.
***
========== Смерть будет править ==========
Комментарий к Смерть будет править
Хз, как перевести правильно фразу Кроули, я ее не помню, кидайте в ПБ, если знаете
***
В Начале Бог сотворила Небеса и Землю.
И на седьмой день Бог почила.
На седьмой день Бог почила, и мир вспыхнул пламенем. Ангел пошел против ангела, сестра против брата. Они дрались, кричали и плакали. И они Пали.
Пыль осела, а Эдем все еще стоял — Рай среди боли. Бог почила, когда змий скользнул в Сад. Бог почила, когда женщина вкушала запретные плоды. Бог почила, когда ангел и демон с разбитыми сердцами стояли бок о бок на Стене, наблюдая, как люди покидают Сад, как быстро приближаются признаки первого в мире ливня. Ангел и демон стояли бок о бок — один из них оплакивал потерянную любовь, которую не мог найти, другой слишком стыдился того, что сделал, чтобы сказать правду.
— Ну, он упал, как свинцовый шар.
Так начинается наша история.
***
Продолжительность жизни поденок составляет двадцать четыре часа. За то время, что потребовалось для завершения восьми тысяч таких циклов, человечество проделало долгий путь от Сада, который когда-то был их домом. У Адама и даже теперь была семья, семья с более чем дюжиной детей. Детей, которые смеялись и играли у реки. Детей, которые пели песни звездам, сгрудившись ночью вокруг ревущего костра. Детей, которые никогда не знали Сада и не несли на своих плечах тяжесть его утраты.
Это был не Рай, но дом. Хотя они не могли оставаться в Саду, время от времени они видели проблески Эдема в своей повседневной жизни, и это приносило им надежду.
Они говорили: «надежда мимолетна». Она не может длиться вечно.
Для Адама и Евы это продолжалось почти двадцать два года. Восемь тысяч жизненных циклов майских мух. Достаточное количество времени для двух братьев, чтобы вырасти из мальчиков в мужчин. Достаточное количество времени, чтобы два родителя были охвачены обожанием к своему потомству. Достаточное количество времени, чтобы любовь проникла в них и их сердца были разбиты.
День начался так же, как и многие из них. Теплое солнце висело над ними в безоблачном небе. Один
