Я положила руку на стол для поддержки и быстро убрала ее. Стол был не из стекла, а из чистого прозрачного льда.
Подобрав юбки, я села на мягкий белый мех, руки дрожали от страха, совладать с которым я не могла. На стуле короля не было меха, как будто он упивался холодом. На столе стояли серебряные тарелки, бокалы и столовые приборы на белых салфетках. Кристаллы, висевшие над моей головой, отражались в моей тарелке, как крошечные мечи.
Высоко подняв подбородок, я оглядела присутствующих. Одни отвели взгляд, другие открыто рассматривали меня.
– Ты должна простить моих гостей за то, что они так смотрят на тебя, – сказал король. – Ты, в некотором роде, – достопримечательность. Первый чемпион Огненной крови.
Все их внимание было направлено на меня, пока они ждали моего ответа. Я не знала, что сказать, и промолчала.
– Похвальное достижение, – произнес один из мужчин.
Он был среднего возраста с густыми бакенбардами, тяжелыми чертами лица и оценивающим взглядом.
– Хотя я никогда не буду открыто поддерживать вас на арене, позвольте мне поздравить вас сейчас. Без сомнения, это будет моя единственная возможность сделать это.
Он улыбнулся, хотя улыбка не отразилась в его глазах.
– Не сбрасывайте ее со счетов так легко, лорд Бландинг, – сказал другой голос. И я вдруг узнала его. Я слишком нервничала, чтобы внимательно присмотреться к каждому гостю, а этот сейчас выглядел так же, как все, – в мундире, идеально скроенном синем жакете поверх накрахмаленной белой рубашки; темно-русые волосы аккуратно зачёсаны назад.
– Она сожгла половину моего полка и сбежала из тюрьмы Блэк Крик. Она весьма коварна и изворотлива. Понадобились месяцы, чтобы найти ее.
Я взглянула на короля. Он тоже смотрел на меня – его холодные, темные глаза сияли, как пустые льдины в замерзшем море. Я видела много жестокости, но ужин с капитаном, убившим мою мать, – что может быть хуже? Если бы я могла убить взглядом, я бы сожгла его, их обоих. Лицо короля было бесстрастным, но в его взгляде мелькнуло холодное наслаждение, когда он заговорил.
– Действительно. И теперь ты привел ее к нам. Признаюсь, я очень недоволен потерей горного зверя и моего любимого чемпиона. Но я надеюсь, что в возмещение утраты она долго будет развлекать нас.
Прежде чем я успела ответить, двери открылись, и в комнату вплыла Марелла в сверкающих бронзой шелках с тонкой кружевной отделкой. С улыбкой она окинула взглядом стол, когда мужчины поднялись, и села напротив меня.
– Я снова опоздала? Никак не могла вспомнить, в какое время мы ужинаем.
Король холодно взглянул на нее полуприкрытыми глазами. Мужчина в темно-зеленом облачении слева от Мареллы, лорд Устатиус, принялся укорять ее.
– Возможно, если бы ты спала по ночам и вставала утром, как это делает большинство людей, – сказал он, – стрелки твоих часов двигались бы в унисон с остальным миром.
– Но тогда я бы не смогла созерцать звезды, отец! Ведь мы оба знаем, что благодаря звездам можно найти ответы на все наши вопросы.
– Если бы ты проводила хоть немного времени в обществе, а не в этой проклятой обсерватории, ты бы уже себе нашла мужа.
В ее глазах вспыхнуло раздражение.
– Но муж никогда не позволит мне утолить страсть к знаниям, как ты. Лучше уж я останусь незамужней.
– Мое терпение на исходе. Вот возьму и установлю тебе срок. Например, – он помахал рукой, – велю выйти замуж до зимнего солнцестояния, в противном случае отправлю тебя к Безмолвным сестрам на остров Нимбус.
Ее губы скривились, глаза на мгновение потемнели от ярости. – Безмолвные сестры – часть ордена Циррус, – сказала она тихим голосом. – Я скорее сброшусь с восточной скалы.
За столом воцарилась тишина. Я была благодарна Марелле, что она отвлекла от меня внимание.
Явно обеспокоенный, отец похлопал ее по руке.
– Я только шучу, дочь. Я уверен, ты найдешь себе мужа в Форсии.
Она откинулась на спинку стула и сделала глоток из своего бокала, явно пытаясь взять себя в руки.
– Я уверена, что ты прав. Я отдам свою руку только какому-нибудь старому маразматику, который спит до полудня, как и я. Или человеку, который любит азартные игры и бордели настолько, что его не будет волновать, как я провожу свое время.
Смех прервал затянувшееся молчание. Капитан наклонился вперед с лихой ухмылкой и окинул Мареллу пылким взглядом, задержавшимся на ее груди.
– Мне нравятся азартные игры и публичные дома.
Марелла улыбнулась в ответ, показав очаровательную ямочку.
– Разве вы не женаты, капитан Дрейк?
– Женат, – он почти подмигивал ей. – Но моя жена все понимает. – Его губы насмешливо скривились. – А вот дочь не дает мне покоя. Она считает, что лучше пусть меня повесят, чем я обижу ее мать.
– Так и должно быть, – сказала Марелла.
Я сжала руки так, что ногти впились в ладони. У него есть жена и дочь. Я подумала, что он почувствует, если увидит, как они умирают у него на глазах. Я изо всех сил старалась удержать ненависть внутри.
Капитан продолжал насмешливо смотреть на Мареллу.
– В последнее время она требует, чтобы я оставлял ей большую часть своих денег. Она слишком умна. Я скучаю по тем дням, когда все, что ей было нужно, это кукла, которую я привозил ей в подарок.
– Сколько ей лет? – спросила женщина, сидевшая напротив лорда Бландинга.
– Двенадцать. Но ведет себя так, будто ей пятьдесят, – достает меня своими придирками. Когда-нибудь она станет очень сильной женщиной. Боюсь только, что все будут недостаточно хороши для нее.
За столом, казалось, все расслабились, когда разговор зашел о детях и женщинах. Марелла смотрела с полунасмешливой улыбкой, лишь изредка вставляя короткие замечания. Я почувствовала на себе взгляд короля и повернулась, вновь поразившись тому, что он лишь немногим старше меня. Как такой молодой король может быть настолько бесчувственным? Аркус рассказывал мне, что Расмус не всегда был жестоким.
– Ты удивительно красива, Огнекровная, – сказал он низким голосом. – Несмотря на порезы и синяки.
Его рука поднялась, словно он хотел коснуться синяка на моей ключице. Я быстро отстранилась.
Я хотела сказать, что порезы и синяки – это ерунда. Он приказал своим солдатам совершить налет на мою деревню, мою мать убили, и теперь я была вынуждена сидеть за одним столом с ее убийцей. Он бросил меня к зверю, а затем выставил перед садистом, который хотел сломать мне пальцы. И после всего этого он отпускал мне комплименты.
Мой страх перед ним растворился в облаке гнева. Тепло, о котором я бы и не подумала в этом холодном пространстве, поднялось во мне, расходясь волнами вокруг. Капельки воды соскользнули с края стола.
Он провел рукой по краю стола,
