В голове у меня шептал мечтательный голос.
– Давай сольемся воедино. Вместе мы освободимся.
У меня внезапно появилось непреодолимое желание направить весь огонь на трон, чтобы растопить эту глыбу льда, пока от него не останется только лужа.
Чтобы освободить Минакса.
Прежде чем я успела отреагировать, губы Расмуса прижались к моим более твердо, более настойчиво. Мой разум метался, искал опору, поддержку – мне нужно было ухватиться за что-то, чтобы противостоять этому вихрю темной силы. И в сознании вдруг возникло воспоминание – другие губы, холодные, но пылкие, целуют меня. На секунду мне показалось, что это Аркус. Я почувствовал его щеки под своими ладонями, шелковистые пряди волос у меня в руках. Я видела, как его губы касаются моих. Потом появились другие образы: его профиль в темноте, дрожь в голосе, когда он сказал мне, что не хочет меня отпускать, его убежденность в том, что я сильная.
Надежда и грусть росли, наполняя меня до краев, и тьма дрогнула и отступила. Но она могла вернуться в любой момент. Я воспользовалась передышкой, оттолкнула короля и кинулась к главным дверям, колотя по ним кулаками.
Вслед мне несся смех. Кто смеялся – король или темная тень, парящая над троном, я не знаю.
По указанию короля стражники открыли двери, взяли меня под руки и повели в мою комнату.
* * *Я сидела на кровати, обняв себя руками. Король заметил тьму внутри меня, и я не могла отрицать этого – она была. Я открыла себя и тьме, и королю – я не просто позволила ему целовать себя, но и ответила на поцелуй. Я закрыла глаза от волнения и стыда. Как бы мне ни хотелось это отрицать, но его поцелуй понравился мне почти так же, как мне нравилось убивать на арене. А теперь и Минакс говорил со мной, просил меня слиться с ним воедино. Я больше не могла считать это видение сном. Тьма набирала силу, становилась более мощной, более жестокой, и чем дольше я здесь нахожусь, тем больше буду убивать.
Раскачиваясь, я закрыла лицо руками. В кого я превратилась?
Даже сейчас я жаждала этой тьмы, ее завораживающей ласки – как чая брата Гамута, который облегчал боль – только в тысячу раз сильнее. Я устала от боли – я хотела забвения, даже если это уничтожит меня.
Я ненавидела короля. Ненавидела его до глубины души. И все же что-то он пробуждал во мне: жажду бессмысленной власти, которую я не могла контролировать.
Я соскочила с кровати и стала шагать взад и вперед – от каменной стены до деревянной двери. Когда Брат Тисл объяснял мне этот план, вечернее солнце пробивалось сквозь окна здания капитула, а он выглядел таким уверенным. Я приеду в замок и разрушу трон.
Теперь, когда я была в замке, все было слишком сложно. Я не могла убить короля, потому что его защищал трон. Я не могла разрушить трон, потому что он отбирал у меня силу, исключая моменты, когда я соприкасалась с королем.
Часть меня была готова сдаться. Пусть следующий противник убьет меня. И я наконец-то смогу воссоединиться со своей матерью в загробном мире.
Если я действительно дитя тьмы, то для мира будет лучше, если я умру, а не стану непреодолимой силой в руках короля.
Мысли замерли, темные, тяжелые, неопровержимые.
К несчастью, тьма не позволит мне погибнуть. В двух прошлых схватках она проникла в меня и взяла под контроль, когда мне что-то угрожало. Каждый раз она была сильнее. Даже если я вступлю в борьбу с этой темной силой, я не знаю, смогу ли победить.
Тогда пусть тьма заберет меня. Король выиграл.
Внезапно стукнула ставня, и окно распахнулось, впустив лучики дневного света, и мне вспомнился образ моей бабушки, как она рассказывала истории перед огнем. Я видела, как двигались ее губы, чувствовала ее руки на своей голове. Когда история заканчивалась, она всегда делала вывод.
«Во тьме всегда есть луч света. Он может быть крошечным, но он есть. Следуй за ним, и ты найдешь свой путь и обретешь свободу».
Впустив в себя тьму, я лишусь выбора. Конечно, я стану сильной. Я могла бы побороться с Минаксом и противостоять ему. Но я больше не буду убивать.
Я проиграю на арене, но выиграю битву против короля. Моя смерть разрушит его надежду найти сосуд для Минакса. И, возможно, другой Огнекровный, кто-то более сильный, более хитрый и стойкий, придет и разрушит трон.
Просто это просто буду не я.
– Я найду свет, бабушка, – прошептала я.
Глава 25
– Руби! – позвала Брака.
Я моргнула. С арены донеслись знакомые звуки боя. Я чувствовала себя больной и до смерти напуганной тем, что я хотела сделать.
– Ну что еще?
– Твой противник, – сказала она, взгляд ее серых глаз был серьезен. – Он называет себя Кейном. Говорят, что он опытный боец, вернувшийся с войны. Как и Гравнах, он не использует оружие – только свой дар. Держи дистанцию, выжидай момент, когда он будет без прикрытия, и сосредоточься на его слабых местах.
Мои брови поднялись в изумлении – ее искренние слова как будто вырвали меня из липкой мглы раздумий.
– Брака, неужели ты даешь мне советы? Будь осторожна, а то другие подумают, что я тебе нравлюсь.
Она улыбнулась, показав отсутствие зуба.
– Ты мне и правда нравишься, Огнекровная. Ты храбрая и дерзкая, и у тебя есть силы, которые, честно говоря, меня пугают. Я считаю, ты можешь выиграть любой бой. Рано или поздно, но и толпа перейдет на твою сторону.
Мои губы скривились.
– Ну, это вряд ли. Пока мы говорим, они уже готовятся закидать меня тухлыми помидорами.
Она хмыкнула.
– Что-то в тебе есть, – задумчиво сказала она, – что-то, что растет на человеке. Как сосульки.
Я улыбнулась.
– Ну, уж точно не сосульки.
Она задумалась.
– Тогда как грибок.
Я усмехнулся.
– Намного лучше.
Она жизнерадостно похлопала меня по спине.
– Не бойся, Огнекровная. Ты пока не проиграла.
Бой, который шел на арене, продолжался необычно долго. Сражались мужчина и женщина с даром Ледяной крови. Рост и телосложение противников были примерно одинаковы. Но у женщины было явное преимущество из-за ее более сильного дара, а мужчина частенько прибегал к грубой силе. Любой бой по-прежнему вызывал у меня болезненные ощущения. Но эта боль даже успокаивала меня. Это значит, что я все еще не привыкла к бессмысленным убийствам, по крайней мере, пока.
До меня донесся знакомый цветочный запах. Я повернулась и увидела Мареллу, стоявшую у меня за спиной. В серебристом платье с юбкой, расшитой цветами из шелка, она выглядела богиней. Такие же цветы были вплетены в ее искусно уложенные волосы. В ушах и на пальцах сверкали оправленные в серебро льдистые драгоценные камни, отражая лучи света с арены.
– Я пришла пожелать тебе
