Я не привыкла, чтобы люди меня ненавидели. А судя по всему, тысячи - вернее, десятки тысяч - людей подписались на меня именно ради этого.
@arthousegirl47 говорит, что у меня толстая задница. @princessbill думает, что я жадная до денег шлюха. @twilightbella5 подозревает, что моя мать была инопланетянкой, потому что мои глаза слишком большие и странные. А @342fuckyou не волнует, что там за слухи - Николас принадлежит ей.
О, и посмотрите-ка на это - у меня есть свой личный хэштег. #оливияотстой.
Отлично.
Я захлопываю ноутбук и отступаю назад, будто это паук. Затем ныряю на кровать за телефоном и пишу Николасу.
Я: Ты видел Твиттер? Меня сфотошопили в виде чучела.
Ему требуется всего несколько секунд, чтобы ответить.
Николас: Держись подальше от Твиттера. Это помойная яма.
Я: Так ты видел?
Николас: Закрой глаза. Они завидуют. Как и должно быть.
Я: Вот, ты опять скромничаешь.
Николас: Скромность - удел слабых и бесчестных.
И точно так же, как появилось, мое беспокойство о неприятных комментариях начинает исчезать, стираться из моего сознания, как в дымке.
Этот летний роман с Николасом - настоящий и он здесь прямо передо мной. И пока срок его завершения приближается, я не собираюсь тратить время, ни секунды, беспокоясь о бессмысленных словах от безликих призраков, которые я не могу изменить, и, в конце концов, они все не имеют значения.
Николас: Просто избегай Интернета вообще. И телевидения тоже. Выйди на улицу (возьми охрану). Сегодня прекрасный день.
Если бы я получала пять центов каждый раз, когда моя мать говорила те же самые слова, за исключением «безопасности», я была бы так же богата, как... Ну... Николас.
Я: Хорошо, мамочка.
Николас: Не моя тема. Но если хочешь называть меня папочкой, я мог бы заняться этим.
Я: Фу.
Николас: Дорогая, через минуту мне нужно идти. Встреча вот-вот начнется. Я передам Бараку от тебя привет.
Я: Серьезно???
Николас: Нет.
Я качаю головой.
Я: Ты королевская задница, ты знаешь это?
Николас: Конечно, знаю. Архиепископ Динглберри удостоверил это в день моего рождения.
Я: Динглберри???Ты шутишь. (dingleberry с англ.– фекалии, присохшие к волосам или шерсти; идиот, кретин)
Николас: Боюсь, что нет. Мои предки были больной, извращенной бандой.
Я: Ржунимагу!
Николас: Кстати о задницах, прямо сейчас я представляю, как моя двигается между твоих раздвинутых ног. Не могу перестать представлять это. Что ты об этом думаешь?
Как только я читаю слова, я тоже представляю себе это. И Боже... жар клубится в моем животе, распространяясь и расширяясь, пока мои бедра не начинают восхитительно покалывать. Мои руки немного дрожат, когда я печатаю ответ.
Я: Думаю... мы должны перестать думать и начать действовать.
Николас: Блестяще. Отправляйся в отель, администратор тебя впустит. Будь в моей постели, через два часа я вернусь.
Возбуждение пузырится во мне, как только что налитое шампанское.
Я: Да, Мой Господин.
Николас: Если твоя цель состояла в том, чтобы познакомить сестер милосердия со стояком - миссия выполнена.
Я спрыгиваю с кровати, направляясь в ванную, чтобы освежиться и переодеться. По дороге набираю единственный ответ, который могу придумать.
Я: Неловко. Хо
Проходят дни, и то, что когда-то было потрясающим и новым, становится... обыденным. Обычным днем. Удивительно, как быстро это происходит, как быстро мы адаптируемся.
У меня есть парень - по крайней мере на лето. Сексуальный, великолепный, веселый парень, который также является королевской особой. Это усложняет ситуацию, но что, вероятно, было бы самым удивительным для комментаторов и журналистов Вселенных Твиттер и Facebook - как... привычно... это все чувствуется.
Мы ходим обедать в окружении охраны, но это все равно просто обед. Мы посещаем детскую палату в больнице. Дети спрашивают его о короне и троне, а мне достаются аплодисменты, когда я жонглирую для них - чему отец научил меня на кухне «У Амелии» много лет назад. Я позволяю Николасу покупать мне одежду - повседневную, но дорогую - потому что не хочу смущать его тем, что выгляжу потаскано, когда мы фотографируемся вместе. Я надеваю солнцезащитные очки всякий раз, когда выхожу на улицу, и едва слышу вопросы, которые выкрикивают репортеры.
Теперь это моя нормальность.
Но как только я подумала, что мы угодили в комфортную рутину - все изменилось с одним единственным вопросом: «Хочешь сходить на вечеринку?»
Когда мы с Николасом выходим из машины, Джеймс держит над нашими головами зонтик, а в небе сверкают молнии и льет теплый дождь. Клуб холеный, весь из изысканного оникса и нержавеющей стали, без окон, со звуконепроницаемыми стенами, чтобы не взъерошить перья более консервативных и ультра-богатых соседей. Перед дверью бархатная веревка, а мамонт-вышибала в темном костюме и темных очках ожидает с собственным зонтиком. Но перед входом нет очереди - и это не из-за погоды.
А потому, что этот клуб только по приглашениям. Каждую ночь.
Внутри звучит «My House» в исполнении Flo Rida, и похоже, что это костюмированная вечеринка - костюмированная вечеринка эпохи восьмидесятых. Я вижу Мадонну, двух Принцев - типа исполнителя альбома «Purple Rain», а не типа Николаса - и кучу людей одетых как куклы «Cabbage Patch», которые намного сексуальнее, чем любая из тех, что я видела. Главный зал не огромен - несколько бархатных диванов и зеркальный бар вдоль одной стены. И есть сцена с цветными огнями, которые вспыхивают в такт музыке.
На сцене Том Круз из фильма «Рискованный бизнес» - парень в темных очках и розовой рубашке на пуговицах и, да, в белых трусах. Он танцует и машет руками, заставляя переполненный танцпол еще больше распаляться.
- Видишь того парня? - кричу я сквозь музыку, указывая на сцену.
Красивое лицо Николаса напряжено.
- О, я прекрасно его вижу.
Я присматриваюсь снова. А потом задыхаюсь.
- Это твой брат?!
Николасу позвонил один из Темных Костюмов из Вэсско и сообщил, что его брат прибыл на Манхэттен.
- Это он, - практически рычит Николас.
- Ого.
- Негодник, - говорит Николас, качая головой. - Он всегда вел себя как ребенок.
- Ладно, в сфере проблем с младшенькими ты выигрываешь.
Николас разговаривает с охранником - одним из новеньких, имени которого я
