— Кого ты бил?
— Никого, — отрезал он.
Гермиона замерла, словно услышала ответ, который Гарри не дал.
— Что же ты делал?
— Лупил стену, — просто ответил Гарри, пожав плечами и любуясь волнами света, которые отражались от огня в волосах Гермионы.
— Расскажи, — попросила она заботливо и опустилась прямо на ковёр, потянув его за собой.
В другое время это могло быть очень двусмысленно, но сейчас все её мысли занимало только душевное состояние Гарри.
— Не хочу, — пробормотал он, но сразу заговорил, увидев её обиженный вид: — Посмотри сама. Заодно Рону расскажешь. Я… Я правда не могу об этом говорить.
— Ты уверен? Может быть, стоит завтра?
— Гермиона, — устало вздохнул Гарри. — Или сейчас, или никогда.
Гермиона понимала, что её женские обиды сейчас ни к чему, но ничего не могла с собой поделать. После того, что произошло утром, она рассчитывала на более пристальное внимание к себе, но Гарри даже не смотрел в её сторону.
Она прошептала заклинание и просто влезла в сознание Гарри, в котором всё ещё крутился разговор с Дамблдором.
* * *
Некоторое время спустя Гермиона сидела опустив палочку, а горячие слёзы тихо текли по её бледным щекам. Она просто не могла поверить, что всё это время не замечала очевидных вещей. Не замечала того, как искусно Дамблдор готовил Гарри к одному единственному решению. Покончить с собой. Ведь именно это он должен будет сделать в попытке убить Волдеморта. Вопрос в другом. Удастся ли эта попытка?
— Значит, всё же крестражи, — прошептала она в ужасе.
— Ты знала о них? — спросил Гарри удивлённо, пока пытался справиться с головной болью. Но он даже не пожаловался на неё. Что такое головная, по сравнению с болью сердечной, которую он испытывал, зная, какое решение вскоре придётся принять.
— Однажды видела упоминание, — задумчиво объяснила Гермиона. — Но даже в той книге говорилось скорее о невозможности создания подобной субстанции. Но чтобы в живом человеке, — со страхом прошептала она и посмотрела, как Гарри пытается сдержать стон боли рвущийся наружу. Она быстро поднялась и вплела пальцы в его лохматые волосы, поглаживая затылок, тем самым облегчая состояние Гарри. — Извини. Я должна была быть аккуратнее.
— Ничего. Ты всё увидела, услышала? Ты же понимаешь, что теперь…
Гермиона вдруг резко подняла взгляд и подозрительно посмотрела на Гарри.
— Ты же не собираешься действительно…
— Я не знаю, не знаю, — он взял руки Гермионы в свои и поглаживал большими пальцами тыльную сторону ладони. — Я до сих пор не могу поверить, что всё это время меня, словно животное на убой, готовили к смерти. Какой смысл теперь… — он осторожно взглянул на Гермиону и резко отвернулся.
— Что ты хочешь сказать? Ты считаешь ошибкой то, что произошло… Между нами? — сдавленно спросила Гермиона.
— Но ничего ведь не было, — пожал плечами Гарри, пока в горле стоял комок. Хотелось сбежать от этого обвиняющего взгляда, как можно дальше.
Гермиона открыла рот и быстро захлопнула, задохнувшись от обиды. Она словно ощутила меч, проткнувший её насквозь и проворачивающийся несколько раз, так, что в душе образовалась дыра, размером…
— Не было? Не было… — она очень хотела раскричаться, затопать ногами и замахать руками. Хотела напустить на Гарри летучемышиный сглаз, только чтобы не слышать этих ужасных, страшных слов. Но Гермиона резко вздохнула, понимая, что сейчас её истерика ни к чему не приведёт, и спокойно встала, обошла Гарри и положила дрожащие руки ему на плечи.
— Гермиона, послушай… — начал Гарри.
— Сейчас ты мне ничего не говори. Просто ничего не говори. Но слушай. Мы всегда были вместе. Со всеми трудностями мы справлялись. Ты, я и Рон. И сейчас будет точно так же. Мы найдём способ решить и эту проблему. Мы спасём тебя, и ты будешь жить. Со мной или без меня, но будешь жить. Я прошу тебя… — она сглотнула готовые пролиться слёзы. — Прошу тебя. Только ничего не решай сейчас. Мне больно слышать, что ты так быстро рвёшь… Решил не начинать наших отношений. Я не настаиваю, просто причина не та, о которой стоит говорить.
— Гермиона, — он попытался повернуться, но она сильнее нажала на плечи.
— Сейчас мы едем на каникулы. Я прошу тебя подумать. Подумать хорошо. Потому что я не хочу, чтобы мной бросались. Я не бладжер, я обратно не вернусь.
— Я понимаю это, — он взял её руки в свои, повернулся и обнял Гермиону. Её щека коснулась его. — Просто помни, что я люблю тебя. И ничто… Ничто не может этого изменить. Даже моя смерть.
— Ты не умрёшь, — шептала она, впервые мечтая о том, чтобы весь волшебный мир скатился в адскую пропасть. — От руки Волдеморта не умрёшь. Пожалуйста, верь мне. Мы что-нибудь придумаем.
— Я верю. Верю. Нам всё равно ещё нужно найти крестражи, — вспомнил Гарри о своей главной миссии.
— Этим ты будешь заниматься? — насторожилась Гермиона. Ей очень не нравилась эта мысль, ведь уничтожение крестража — вещь весьма опасная, почти невозможная.
— В том числе и я.
— Неужели нельзя как-то оградить тебя от столь опасных занятий. Тебе ведь нужно учиться.
— Думаешь, это теперь важно? — усмехнулся он.
— Гарри, — воскликнула Гермиона огорчённо, отстраняясь от него. — Ничего нет важнее учёбы. Вспомни, сколько раз мои знания помогали нам. И не раз ещё помогут.
— Я помню, помню, — устало потёр лицо Гарри, — Иди сюда, — он увидел, как она напряжённо смотрит на него. — Пожалуйста.
Гарри потянул Гермиону к себе и укрыл её своими руками, словно защищая от всех предстоящих невзгод. Так они и сидели долгие, долгие минуты, каждый размышляя о своём. Гермиона — о том, какие книги нужно перечитать. Гарри — о том, что вот таких спокойных минут больше не будет. Он ведь уже принял решение. И пусть к этому решению его подтолкнул Дамблдор. Он понимал, другого выхода нет. А портить жизнь Гермионе не входило в его планы. Она должна быть счастливой, пусть даже без него.
— Понимаешь. Я нужен. Для того, чтобы определить, настоящий ли крестраж. Я чувствовал его. Он звал меня. Шептал мне.
— Так вы и определили, что ты крестраж? Я увидела это в глазах Снейпа. Ужас понимания. Гарри. Мы справимся.
— Справимся. Конечно справимся, — невесело рассмеялся он. — Мы всегда справлялись, — он посмотрел на Гермиону и вдруг спросил: — Давно Рон ушёл спать?
— Он ещё не появлялся, — удивлённо осмотрелась Гермиона. — Я, если честно, и забыла про него.
— Знаешь, я сам с ним поговорю. Иди спать. У тебя уставший вид, — он увидел, как она надула немного губы, и запечатлел в памяти это выражение лица. Оно показалось ему невероятно милым. — Не обижайся, отдохни. Завтра поезд. А ты наверняка опять проведёшь всё лето за книгами.
— Ну конечно, — встряхнула она волосами. — Теперь есть очень веская причина делать это. Спокойной ночи, Гарри.
Она потянулась
