Вот, смотри!

– Ты лучшая жена, о какой только можно мечтать.

На сей раз можно будет забросить чемоданчик в багажник его автомобиля и уехать. Не важно куда. Ведь она вновь станет молодой. Рыжеволосой. Прекрасной телом. И будет проживать этот день до скончания века. Глядишь – и закалывать мужа ножом не придется.

– Куда же мы отправимся, дорогой? – в конце концов спросила она.

– В домик на дереве, куда же еще? Здесь такая красота.

Миссис Хендерсон, погрузившись в мечты о новой реальности, даже не заметила, что уже превратила Скотта в почтаря.

– Скотт, до Рождества – всего ничего. А тут ветви голые. Украшений бы раздобыть, – сказала она.

Дженни вручила Скотту веревку, которую миз Ласко обрезала мясницким ножом до нужной длины. С этой веревкой Скотт стал взбираться на дерево по лестнице из маленьких колобашек, похожих на молочные зубы. Нащупав первый толстый сук, долез до его края. Затем привязал к нему один конец веревки, а другой обмотал вокруг шеи. Когда Скотт прыгнул вниз, шея хрустнула, будто вилочковая косточка, но он не умер. Миссис Хендерсон так и предсказывала: он не умрет. Никто больше не умрет.

– А когда можно будет умертвить его в потопе? – спросила Дженни.

– Как только мы выиграем эту войну, Дженни, – улыбнулась миссис Хендерсон. – Следующий!

Миссис Хендерсон повернулась к сторожу со стройки «Коллинз Констракшн», который прикидывал размер сверхурочных, положенных ему за ночное дежурство, причем в сочельник. Толстыми черными нитками старуха зашила ему веки; его истошные крики утонули в ее беспокойных мыслях. За годы работы в государственной школе она научилась обходиться подручными средствами. У нее на примете имелись сотни горожан, которые прямо напрашивались на превращение в почтарей. Она бы и рада была прошить их всех вручную, как Скотта, но, увы, время поджимало. Близилась полночь. А ведь им еще предстояло подготовиться к жертвоприношению Кристофера. А значит, ей придется отпустить бразды правления и доверить людишкам зашить себе глаза и рты самостоятельно, тогда как миз Ласко, Дженни и Брэйди будут выдавать иглы, застежки-молнии, шерстяную пряжу и простые нитки.

Мне одной нипочем не управиться.

– Следующий!

Глава 96

Шептунья поднялась из ванны. Нагая. Испещренная пулевыми отверстиями, колото-резаными ранами и ожогами. Кристофер завопил. Рванул к двери. Шептунья ступила на мокрый кафельный пол. Кристофер дотянулся до дверной ручки. Заперто.

Его заманили в ловушку.

Шептунья напала сзади. Приподняла его над полом, хотя он трепыхался, как рыба. И распахнув пинком дверь, вышвырнула его на сук. Кристофер и рад был бы отползти подальше, но руки приклеились к дереву, как липучки.

А шептунья остановилась на пороге домика на дереве. На ней было ее лучшее выходное платье – изодранное в клочья, с кровавыми потеками. Затворила за собой дверь. И мертвыми кукольными глазами уставилась на Кристофера.

– Криссстоффферрр. Часссс нассстал, – прошипела она.

Шептунья неспешно подступала к нему. Кристофер вскрикнул.

– НЕТ! ПРОШУ!

Натянув улыбку, она подтащила к себе Кристофера за уши. Потом обхватила его обеими руками и змеей скользнула вниз по стволу.

Ф Ш  Ш   Ш    Ш   Ш  Ш ШШ Ш  Ш   Ш    Ш   Ш  Ш ШШ Ш

Кристофер оглядел поляну. Там, внизу, собралось все ее войско. И не сводило с него глаз. Шептунья ползла дальше. Вниз. Они миновали десятки домов на деревьях. Двери всюду заперты. Шторы задернуты. Что там внутри – не видать, зато Кристофер уловил голоса. Детское хихиканье. Тут заерзала одна дверная ручка.

– Не сейчас. Устроим ему сюрприз, – шепнул голосок.

И ручка замерла. Шептунья скользила все ниже. Вот и следующий домик на дереве. С розовой дверью. Откуда слышалось дыхание.

– Из него бы получился чудный домашний зверек, – прошептала маленькая девочка.

Она скребла дверь ногтями, как школьную доску. Они поравнялись со следующим домиком. Занавески сине-белые, как платье сказочной девочки Дороти.

– Он хоть знает, где находится? – раздался тихий мужской голос.

– Скоро узнает, – чуть слышно ответил женский.

Шептунья приземлилась у самого корневища. Прямо перед огромной дверью в гигантском стволе. Она окинула победным взором свое войско. И воздела руки Кристофера. Сонм взревел, как Таймс-сквер в новогоднюю ночь. До Кристофера доносился барабанный бой. Четверо почтарей ухватили его за руки, за ноги. Придавили к стволу. Спиной он чувствовал не кору. А живую плоть. Влажная и теплая. Кристофер испустил вопль.

– Прошу! Не убивай меня! Пожалуйста!

– И не собираюсь, – невозмутимо сказала шептунья.

– Тогда что ты со мной сделаешь? – Кристофер испугался еще больше.

– Не скажу. – Шептунья улыбнулась.

Она запустила длинные грязные ногти себе под кожу. Выдрала из груди ключ. И кистью руки пронзила древесную плоть. Ладонь ее завертелась в утробе дерева, будто там ее перемалывал измельчитель отходов. Вместе с кровью. И с мясом. Наконец она нащупала в трухлявой плоти замочную скважину. И повернув ключ, отомкнула замок…

Щелк.

Наверху тут же заревел сонм обитателей домов на деревьях. Истошный крик ворвался в голову Кристофера. Он обшаривал поляну. В поисках спасения. Но на всех тропах дозором стояли человеки-почтари.

– Час настал! Час настал! – хором взывали голоса.

Шептунья погрузила ключ обратно под кожу, как в жидкий цемент. Кожа тотчас же стянулась. Ключ замурован. Шептунья открыла дверь. Из ствола хлынул свет. Прямо на Кристофера. Его ослепило. По телу пробежал холодок.

– Что это за место?! Где я?! – кричал Кристофер.

– Я-то думала, ты вспомнишь, – произнесла шептунья.

Дерево – Кристофер чувствовал – излучало энергию. Статическое электричество от миллиона воздушных шариков. Он вспомнил, как шел по следам. И дерево ощущалось ладонью как плоть. Вспомнил. Как провел тут шесть дней. Как его согревали. Как выхаживали. Наделили мозгами. Оставили на верхушке этого дерева, чтобы он напитался всем.

Но внутри он никогда не бывал.

– Кристофер, ради твоего же блага, – сказала шептунья.

И подтолкнула его к свету. Слепящему глаза. Из древа пушистыми белыми облаками валил пар. Не переставая кричать, Кристофер упирался ногами. Царапался. Вырывался. Шептунья подняла его над землей. Он брыкался. Различал запахи внутри света. Кухня. Ржавые ножи. Вода в отцовской ванне. Больничный дух.

– НЕТ! НЕТ! – заголосил он.

А сам руками вцепился в ствол. Горячий, будто в лихорадке. Шептунья отодрала руки Кристофера. Но он извернулся. Уперся ногами в дверную коробку. Тут его облепили человеки-почтари. Кристофер отбивался что было сил. Раскидал почтарей во все стороны. С его силой им не совладать. Но Кристофера опять сгребли изрытые шрамами лапы шептуньи. Шершавые, как наждак. Сжав его мертвой хваткой, она притянула к себе его лицо. И буравила взглядом. Горевшим злобой и безумием.

 ЧАС НАСТАЛ!!!!!!!

Кристофер оглядел поляну. Там проступили десятки следов. Хотя сами люди были недоступны его взору. Но они там. Он их чувствовал. Горожане на реальной стороне. С заштопанными глазами. Превращенные в почтарей. Весь мир кричал от боли. Глаза слепило. Размывались границы миров. Воображаемого и реального. Разделявшее их стекло вот-вот грозило разлететься вдребезги.

Кристофер запрокинул лицо к небу. Падали звезды. На миллионы кусочков разбивались созвездия, точно рассыпанный по полу пазл. До полуночи оставалось шесть минут. Шесть минут до Рождества. Кристофер закрыл глаза. Успокоил рассудок. И прошептал:

– Молю, Господи. Помоги мне.

Откуда

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату