Кристофер поискал материнский свет, но увидел только облака. Только тьму. Заклинание повторял один-единственный голос ветра.
Смерть уж близко. Все мертво. Ты умрешь на Рождество.
С этим голосом ветер летел через лес, унося с собой туман. Исполинские закрученные смерчи выдыхали эти облака обратно в небо. Ни ветвей. Ни деревьев. Кроме одного.
Они очутились на поляне.
Весь город гнался за ними по пятам. Шерифа бросили на землю под дерево. Поляну сплошь заполонили горожане.
Домик на дереве затерялся.
Ждать спасения было неоткуда.
Человеки-почтари вооружались кто ножом, кто камнем. В Кристофера под разными углами целились оружейные стволы. Мать Кристофера заслоняла его собой.
– Не подходить! – прокричала она.
Толпа прибывала. Впереди этой своры вышагивала миссис Хендерсон. Миссис Коллинз держалась рядом с мужем, влажно клокоча краской в легких. Миссис Кайзер припадала на сломанное бедро. Кристофер задрожал.
– Мама! Ты им не нужна! Они пришли за мной! Умоляю, беги!
Она прижала его к груди еще крепче и не сходила с места. Толпа наступала. Мать Кристофера попятилась к дереву. Шериф кое-как поднялся с земли.
– Все назад! – оглушительно прокричал он. – Пока еще закон – это я!
Толпа приближалась. Как один человек. Дышала, как один человек. Кристофер вглядывался в лица, тонущие в страхе и ненависти. Боль была нестерпима. Наткнувшись на дерево, он упал навзничь. И увидел сцену, страшнее которой не знал.
Тормоз Эд и Брэйди Коллинз.
С оружием наизготове они сошлись в центре поляны. У них в глазах белело убийство. Каждый заговорил голосом своей бабки.
– Брэйди убьет твою мать, Эдди! Пристрели его! – требовал Тормоз Эд.
– Тормоз Эд убьет твою мать, Брэйди! Пристрели его! – требовал Брэйди.
В последний момент они подняли оружие и прицелились, как им казалось, друг в друга.
Но на деле стволы были направлены прямо на Кристофера.
– Слушай бабушку, – в унисон сказали два голоса.
И каждый из мальчиков спустил курок.
Кристофер закрыл глаза, готовясь принять две пули.
Но до него не долетела ни одна.
Кто-то заслонил его собой.
Это был шериф.
Он оказался перед Кристофером и его матерью; одна пуля попала ему в плечо, другая в спину. Шериф упал на землю. И потянулся к матери Кристофера. В глазах была растерянность, как у брошенного ребенка. Он пытался произнести ее имя, но слова тонули в крови. Он силился не потерять сознание. Остаться в живых. Ради нее. Ради ее сына. Мать Кристофера выкрикивала его имя, но он, истекая кровью, рухнул ничком без чувств. Толпа в один голос вскрикнула, и тут вперед выскочил Джерри. При виде Кристофера его перекосило от злобной ревности.
– Ты у меня ее отнял, – выговорил он. – Она способна любить только одного из нас двоих.
Джерри направил пистолет на Кристофера.
Мать Кристофера схватила сына и бросила на землю. Кристофер почувствовал, как она обернула его своим телом, словно одеялом, в тот самый миг, когда Джерри открыл огонь. Пули разрывали ее плоть.
Но Кристофера не коснулось ничто.
Только ее свет.
Свет ее полыхнул перед ним. Сто миллиардов слайдов маленькой девочки, отвергнутой миром. Исключительно силой своей воли девочка выросла и стала девушкой. Девушка повстречала мужчину, который оказался к ней добр. А потом она, молодая женщина, увидела, как этот мужчина закончил свой путь в ванне. Но он успел подарить ей сына.
Сын стал ее светом.
Кристофер смотрел в материнские глаза. Ее свет помогал ему видеть. Помогал ему разглядеть ответ. Надежда будет жить до последнего лучика этого света.
Свет начал меркнуть.
– Нет, мама! – закричал он.
Ее тело лишалось сил. Из носа текла кровь.
– Пожалуйста, не уходи!
Огонек свечи замерцал на ураганном ветру.
– Я люблю тебя, Кристофер, – шепнула она.
И вспыхнул свет сотни миллиардов звезд.
Глава 120
Кристофер закрыл глаза. Единственным звуком остались его слезы.
– Проснись, мама. Пожалуйста, проснись.
Прижав к себе ее тело, он молился, чтобы его жар оказался способен ее исцелить. Толпа прибывала. Кристофер слышал, как заряжается орудие, пуля за пулей.
– Не уходи, – зарыдал он. – Пожалуйста, не уходи.
Внезапно толпа вырвала у него материнское тело, а его прислонила к дереву. Теперь это были не люди: это был улей. Ярость прижимала их пальцы к спусковым крючкам. Но мишенью оказался не Кристофер. Мишенью оказалась его мать. Подняв руки, Кристофер вскричал:
– ОСТАВЬТЕ В ПОКОЕ МОЮ МАТЬ!
Его голос прогремел на всю поляну. Толпа в испуге оцепенела. Пальцы-курки на миг замерли. Тут Кристофер почувствовал небольшое покалывание в волосах, как статическое электричество от воздушного шарика. Он смотрел прямо перед собой. Первой заговорила миссис Хендерсон – без выражения, как манекен чревовещателя.
– Что значит «оставьте в покое», Кристофер? – спросила она.
Но не голосом миссис Хендерсон.
А голосом славного человека.
– Неужели ты не понимаешь? Это не закончится никогда, – сказал славный человек устами Дженни Херцог.
– Это и есть вечнОсть, – не шевеля губами, подхватил Брэйди Коллинз. – Я могу заставить их делать все что угодно.
Брэйди подбежал к матери Кристофера, взводя курок. Он уже готов был нажать на спусковой крючок, но замер. Вся толпа заговорила разом. Каждый голос принадлежал славному человеку. Город был его рупором. Тысячью стереоусилителей.
– Я заставлю их делать это веЧно, – заявил он. – Буду убивать твою мать раз за разом, и в мире никогда не возникнет дефицит патронов.
Кристофер почувствовал резкий скачок температуры тела. До него наконец-то дошло, что это такое. У него под кожей клокотал Ад. Через толпу пробивался Тормоз Эд, за ним – Майк и Мэтт. Все трое заговорили одновременно.
– Все твои приятели у меня. Твой домик на дереве принадлежит мне. Вот увидишь, на что я теперь способен, – сказал славный человек.
Тормоз Эд подошел к шерифу и помог ему подняться. У шерифа так и не открылись глаза. Но смотрел он в сторону Кристофера, в отчаянии тщетно пытаясь разомкнуть веки.
– Прошу тебя, Кристофер, не давай мне больше спать. Всякий раз, когда я засыпаю, она меня ждет, но я ее не спасаю. Каждый раз опаздываю. Прошу, положи этому конец. Я не вынесу, если она вновь скажет мне «папочка».
Шериф боролся с собственным телом, но не мог ему помешать. Против своей воли он полез на дерево. Прибитые в беспорядке маленькие бруски смахивали на изломанную ухмылку.
– Нет! Я туда не хочу! – кричал шериф.
Кристофер дернулся вперед, чтобы ему помочь, но толпа отрезала его от шерифа.
– Нет! Стой! – завопил Кристофер.
Невидимые руки управляли шерифом, как марионеткой. Он преодолел всю лестницу и распахнул дверь в домик на дереве.
– Умоляю! Мне невыносимо смотреть, как она умирает снова и снова!
– Отпустите его! Проснитесь, шериф! – закричал Кристофер.
Но шериф был потерян. Домик на дереве осветился мягким сиянием. Шериф шагнул внутрь и затворил за собой дверь. Тотчас же раздались его вопли.
Потом все стихло.
Славный человек заговорил вновь. Его голос сверлил Кристоферу мозг хуже бормашины.
ктО пойдет следующим?
На глазах у Кристофера толпа приближалась к телу его матери. Ее подняли на плечи, как носят гроб, и потащили к дереву.
– НЕТ! – завопил Кристофер.
Он стал прорываться сквозь толпу к матери. Мистер
