Что это были за звуки?
Вопрос крутился на языке.
– Чего это вы тут делаете? – опередил Мэтта Тормоз Эд.
Мэтт и Кристофер обернулись и увидели, что к ним, протирая спросонья глаза, направляются Тормоз Эд с Майком. У каждого дыхание вылетало облачком пара.
– Клад ищем, – ответил Мэтт.
– Помочь? – предложил Майк Кристоферу.
– Давай, Майк.
– А я завтрак организую. – Тормоз Эд нашел достойное применение своим талантам.
Взявшись за лопату, Майк с силой вогнал лезвие в мерзлую землю. Мэтт косился на Кристофера, боясь, как бы тот не заложил его Майку. Кристофер только улыбнулся, словно говоря: «Молчок – зубы на крючок».
* * *Позже ребята позавтракали колечками «Фрут-лупс» с холодным молоком, сохраненным в ручье. Кристофер ни словом не обмолвился про ночные ужасы. Про сторожа, который шепотом звал его по имени. Про детский плач, разбудивший Мэтта. Он знал, что Мэтт перепугается, узнав правду. И не хотел никого пугать – достаточно того, что ему самому было страшно. Умолчал Кристофер и насчет славного человека, и насчет его пророчества, которое сбудется, если вовремя не закончить домик на дереве. Меньше знаешь – крепче спишь. Да и надежнее как-то. Мальчишкам расскажешь – они того и гляди со страху разбегутся. А ему без их помощи никак.
Когда «Фрут-лупс» были съедены подчистую, Кристофер проследил, чтобы сахарная пудра со дна коробки досталась Майку, а сюрприз – Мэтту. Затем он поблагодарил Тормоза Эда за отменный завтрак.
Главное – чтобы личный состав был доволен.
Когда совсем рассвело, солнце прогрело их озябшие кости. Работа велась посменно. Двое заняты строительством домика на дереве. Двое других – кладоискательством. Подкрепились мерзлым печеньем «Орео» и остатками молока, после чего настал черед Тормоза Эда долбить вместе с Кристофером стылую землю в поисках клада.
Никаких сокровищ обнаружено не было.
Зато примерно в семь часов шесть минут утра было найдено кое-что другое: детский скелет.
Глава 27
Вызов поступил в полвосьмого утра.
И пошла волна.
В воскресенье утром дежуривший в ночь помощник шерифа отправился в церковь. Он поделился этой новостью с отцом Томом, который вместо запланированной проповеди поведал о том, что в Лесу Миссии найдены детские останки. Дитя, сказал он, теперь на небесах, и призвал перед лицом скорби, охватившей город, восславить всепрощение Иисуса Христа.
Проповедь возымела такое мощное действие, что миссис Рэдклифф не сумела сдержаться. Во время Святого причастия она беспрерывно промокала уголки глаз платочком. Сколько раз они с мистером Рэдклиффом молили Бога о ребеночке? Сколько раз у нее случались выкидыши? Сколько раз твердил ей мистер Рэдклифф, что тело ее не сокрушено? Что оно прекрасно.
Мэри Кэтрин молилась за упокой души этого ребенка, но через несколько минут ее семнадцатилетний рассудок начал перепрыгивать с одного на другое. Несчастное дитя. Оно было лишено возможности повзрослеть, как повзрослела она сама, и поступить в колледж. В такой, как «Нотр-Дам». Она жестко отчитала себя за мысли о собственной жизни. Но ей было страшно не пройти в «Нотр-Дам» по конкурсу. Это могло стать ударом для отца. Она пообещала Господу молиться за погибшего ребенка и сосредоточиться на своем служении в доме престарелых. Но миссис Коллинз позволяла себе всякие низости, а ее мамаша совсем выжила из ума. Эта старуха все выходные кричала на Мэри Кэтрин и твердила, что «их» не проведешь. Мыслимо ли такое выдерживать в течение месяца? Тем более что Даг уже перестал выходить на дежурства, сказав, что никакой университет, даже Корнелл, не стоит таких мучений. Мэри Кэтрин в очередной раз велела себе прекратить всяческое самолюбование и думать о погибшем ребенке.
Ты же не хочешь сбить оленя, правда?
После мессы прихожане бросились обзванивать родных, и в первую очередь – детей, уехавших на учебу в другие города. Мамочки стали чуть крепче прижимать к сердцу ребятишек и планировать для них дополнительные радости на День благодарения. Папаши решили сократить просмотр футбольных матчей до одного (вместо привычных трех), чтобы уделять больше времени семьям, а не своим придуманным футбольным лигам. А дети обнаружили, что им не возбраняется целый день поглощать любые сласти. Особо совестливые понимали, что этого не заслуживают, но… сладкое есть сладкое.
И только одна персона хранила невозмутимость: миссис Коллинз.
Во время службы Кэтлин Коллинз сидела в переднем ряду со своим сыном Брэйди. Естественно, речь пастора не стала для нее сенсацией. Ее супруг, владелец земельного участка, получил жуткое известие вторым, сразу после шерифа, и немедленно помчался туда. В строительство квартала «Лес Миссии» он уже инвестировал столько средств, что не мог отдать его на откуп каким-то бюрократам. Миссис Коллинз была куда больше озабочена возможным банкротством своей семьи, нежели судьбами родных погибшего в лесу ребенка. В конце-то концов, у всех подобных трагедий причина одна.
Пренебрежение родительским долгом.
Все очень просто. Хорошие родители не спускают глаз со своих детей. Ограждают их от любых опасностей. Если ты не справляешься со своими служебными обязанностями, ты же не перекладываешь вину на некие внешние силы. Ты смотришь в зеркало и видишь, на ком лежит ответственность. В чем главная проблема этого мира? В том, что никто не хочет брать ответственность на себя. В свой срок полицейские задержат психопата, который совершил это страшное преступление. И тогда (она слышала о таких случаях не раз) это чудовище будет лить крокодиловы слезы и рассказывать, как в детстве над ним измывались родители. Вот такая – ничего, если она полностью перейдет на французский? – хренотень. Одно дело – когда человек не в себе. И совсем другое, когда он – воплощенное зло.
Не задумываясь, что было раньше, курица или яйцо, миссис Коллинз рассуждала так: если родители измываются над своими детьми, это вовсе не значит, что они сами в детстве подвергались таким же издевательствам. Она готова была поспорить на миллион долларов, что одно не обязательно влечет за собой другое. И если найдется человек, который это докажет хотя бы на одном примере, она сможет умереть спокойно.
Супруг ее, мистер Коллинз, все воскресенье препирался с шерифом. Строительство квартала «Лес Миссии» превращалось из грандиозной мечты в сущий кошмар. Вначале там несколько дней пропадал этот сопляк Кристофер Риз. А теперь обнаружился скелет? Зараза. В этом лесу ступить некуда – попадешь либо в собачье дерьмо, либо в медвежий капкан. Защитники дикой природы талдычат, что олени лишаются естественной среды
