Разумеется, не все считали эту затею стоящей. Некоторые санитары вообще утверждали, что Патель сам спятил. Пациенты «Аркхема», бывало, вели себя прилично на территории Лечебницы, но они все равно оставались потенциально опасными, чтобы покидать ее пределы. Впрочем, идею одобрило столько человек, что Джоан Лиланд пришлось над ней поразмыслить.
Харли не давала волю надежде. Пока что дальше разговоров дело не шло, а в «Аркхеме» данная стадия могла длиться годами. «Что ж, если не выгорит с плаванием, – думала Харли, – найду другой способ обеспечить своему сокровищу насладиться солнечным светом и свежим воздухом».
Несмотря на впечатляющее улучшение состояния Джокера, доктор Лиланд по-прежнему не рассматривала возможность выпустить его из камеры. Потребуется немало времени, прежде чем она позволит ему хотя бы прогуляться по территории больницы в окружении вооруженных охранников и под прицелом снайперов. К тому же, стоило признать, что, благодаря мощным фильтрам, воздух на нижних уровнях был чище, чем снаружи. Джокер регулярно получал заменитель витамина D, а лампы в его камере имитировали естественный дневной свет. Харлин не сомневалась, что все вышеперечисленное – полная чепуха, но перечить начальству не осмелилась.
И тут произошло маленькое чудо.
Узнав, что доктор Лиланд одобрила поездку в городской бассейн для трех наиболее спокойных пациентов доктора Пателя, Харли сначала подумала, что ослышалась. Но доктор Патель уверил ее, что никакой ошибки нет.
– Доктор Лиланд поедет с нами, – сообщил он Харли, – вместе с двумя медсестрами и тремя санитарами. Мы возьмем тюремный фургон, предназначенный для перевозки заключенных, наймем двух опытных водителей, которым уже приходилось перевозить особо опасных преступников. – Патель коротко хохотнул. – На данный момент никто из моих пациентов не представляет особого риска, а Дадли Гаран никогда и не представлял. Прозвище «Скука» ему дали без всякой иронии.
– Возможно, изначально ирония подразумевалась.
Патель снова рассмеялся:
– Как будто преступники знают, что такое ирония.
Он повернулся и ушел прежде, чем она успела спросить, на какой день назначена поездка.
Харли смотрела ему вслед и думала, что настолько недооценивать интеллект своих пациентов – непорядочно и граничит с презрением. Она могла бы указать ему на это, но он вряд ли прислушался к ее словам. Харли он тоже недооценивал.
Позже сестра Гуо сообщила, что поездка в городской бассейн состоится через две недели. Доктор Ли- ланд собиралась забронировать бассейн на целый день, чтобы никто не таращился на пациентов. К тому же, риск для случайной публики сводился к минимуму.
Сама доктор Лиланд намеревалась наблюдать со стороны.
Две недели позволяли Джоан все хорошенько обдумать и при необходимости изменить свое решение. К тому же, она хотела посмотреть на реакцию других пациентов «Аркхема». Если бы планируемая поездка вызвала слишком большой ажиотаж, ее пришлось бы отменить. Доктор Лиланд была проницательной женщиной и умела распланировать свои действия.
Но никакая проницательность не устоит под шквальным ветром случайных обстоятельств.
Накануне поездки в городской бассейн у Джоан Лиланд состоялся неприятный телефонный разговор с помощником окружного прокурора.
– Но это невозможно! Мне сказали, присяжные соберутся на следующей неделе. Завтра я не могу свидетельствовать. Окружной прокурор, видимо, думает, что мы здесь сидим только для того, чтобы выполнять его прихоти? Я сейчас сильно занята.
– У окружного прокурора четвертая стадия рака легких, – раздался бесстрастный голос ее собеседницы.
– Что? – Лиланд едва не выронила телефон. – Невероятно! Дариус Хант в жизни ни одной сигареты не выкурил.
– Хотите – верьте, хотите – нет, но огромная часть больных раком легких никогда не курили. Насколько я понимаю, у него редкая форма рака, вызванная стрессом.
Джоан облокотилась на стол.
– Но как же он позволил болезни так затянуться?
– Слишком много у него других задач набралось, – ровно произнесла Дейл Морриси, и доктор Лиланд почувствовала укол совести. – Поэтому он перенес заседание суда по делу о коррупции на завтра. В конце дня он уедет в больницу, а послезавтра утром у него операция. После этого, мы сможем какое-то время обойтись без него. Прокурор хочет лично присутствовать на суде на тот случай, если будет предъявлено обвинение. Хотите сами объяснить ему, что у вас есть более важные дела?
– Разумеется, нет, – вздохнула Джоан. – Такое бывает только в Готэме.
– И не говорите, – первый раз за весь разговор в голосе Морриси прозвучало сочувствие. – До завтра.
Не успела Лиланд положить трубку, как в дверь постучали.
– Войдите, – устало пробормотала она.
– Извините, я, наверняка, не вовремя, но я услышала ваш голос, – доктор Квинзель посмотрела на начальницу, – вы расстроены. Все в порядке?
Удивительно, но каждый в больнице был полон предвкушения. Никто не хотел откладывать поездку. Даже те сотрудники, которые изначально выступали против этой идеи, сейчас настаивали, чтобы все оставалось в силе.
Врачи и часть медсестер собрались в ординаторской, чтобы обсудить ситуацию.
– Эти пациенты хорошо себя ведут, у них имеется разрешение гулять по территории больницы, – говорил доктор Патель. – Самое худшее, что я могу себе представить, эго если «Скука» Кук случайно шлепнется и расквасит себе нос. Что ж, даже в этом случае мы его просто поднимем, налепим на нос пластырь, и проблема решена.
– А вы что думаете, доктор Квинзель? – внезапно спросила Лиланд.
– Я? – переспросила Харлин. Все присутствующие неожиданно повернулись к ней, и она неожиданно оказалась в центре внимания. Приятное ощущение: неудивительно, что Джокер любил играть на публику. – Мой опыт не сравним с вашим, и...
– Говорите же, – воскликнул Дэвис.
Харлин поглядела на него с обидой.
– Если мы отменим поездку, разочаруются не только пациенты доктора Пателя, но и остальные. Они ведь за нами наблюдают. Если мы нарушим слово, они уже никогда – или очень долго – не будут нам верить.
– И какое решение вы предлагаете? – поинтересовалась Джоан.
Харлин перевела дыхание. Все по-прежнему не отрывали от нее глаз, словно ее мнение было исключительно важным.
– Я бы предложила доктору Дэвису поехать вместо вас, потому что он здесь старший и отвечает за Лечебницу в ваше отсутствие. Следующий по старшинству – доктор Персиваль. Он мог бы заменить вас здесь и поработать в вашем кабинете, – она украдкой улыбнулась ему. – Обещаю, доктор, мы будем вести себя примерно. Все проблемы оставим на потом, когда вернется доктор Лиланд.
Несколько человек вежливо засмеялись.
Джоан молча рассматривала сложенные на коленях руки, потом обвела взглядом комнату.
– Все согласны с предложением доктора Квинзель?
Раздалось коллективное «да».
Харли постаралась ничем не выдать своего удивления.
– Значит, решено, – подвела итог Лиланд. – Телефон будет при мне, кроме того времени, разумеется, когда мне придется свидетельствовать. Прошу присылать мне постоянные сообщения о том, что происходит
