Когда все нужные показатели были сняты, и Макс уже успел одеться, Илона Вильс сказала:
— Поздравляю, Максим Владимирович, вы абсолютно здоровы. Вот ваше медицинское заключение, — и она протянула ему в руки пластиковую папку с какими-то распечатками и выписками.
— Доктор, — посмотрел на неё Макс и едва заметно улыбнулся, — Неужели мы с вами больше не увидимся?
— Басаргин, вы можете быть свободны и позовите мне следующего.
— В таком случае, вот что я хочу сказать вам на прощание: вы — потрясающая девушка. Правда. Поверьте мне, я в этом разбираюсь. Всего хорошего!
Макс галантно поцеловал её ручку и, улыбнувшись на прощание, направился к выходу. У самой двери он машинально открыл папку. В ней, кроме всего прочего, лежал листочек бумаги с телефоном и адресом доктора Вильс. Лицо Макса расплылось в довольной улыбке. Он развернулся к Илоне и сказал:
— Сегодня, в 22:00 я буду у вашей двери.
Доктор Илона Вильс ничего не ответила. Лишь искоса взглянула на Макса и тихонько улыбнулась.
В ожидании предстоящего вечера, Макс покинул медицинский отсек.
Следующим осмотр проходил Тигран. Также, как и Макс, он был признан здоровым. Хотя неправильно сросшаяся кость, после недавно перенесенного перелома, могла доставить ему некоторые неудобства в предстоящей экспедиции.
— Тигран Арманович, — вздохнув, сказала доктор Вильс, — При повышенной нагрузке, а в космосе она точно будет, нога может вас беспокоить.
— Болеть? — настороженно спросил Тигран.
— Да, и сильно. Поэтому, я вам выпишу обезболивающие препараты. Но принимать их следует только при необходимости. Это понятно?
— Так точно, — отчеканил Тигран. Уж больно доктор была строга и серьёзна. Потому-то он и решил немного разрядить обстановку. Но Илона Давыдовна лишь искоса посмотрела на него.
— Вот ваше заключение, — протянула она ему такую же папку, что и Максу, — Рецепт на лекарство вы найдёте внутри.
— Я могу идти?
— Да, мы с вами закончили. Позовите следующего.
Этим следующим оказалась Алекс, за ней Павел и Илья. И если к Алекс и Седому вопросов со стороны здоровья не было, то к Картелёву они возникли.
— Илья Николаевич, у вас проблемы со зрением, и при чём давно, — доктор Вильс, не отрываясь, смотрела на монитор перед собой. Она обнаружила у Ильи проблемы с сетчаткой в обоих глазах, а точнее её отслоение.
— У меня действительно не идеальное зрение, — усмехнулся Илья и поправил очки, — Но как это может помешать в экспедиции?
— У вас отслоение сетчатки. При больших нагрузках зрение будет ухудшаться и, в конце концов, вы можете и вовсе ослепнуть. Это очень серьёзно. Разве вы сами не замечали, время от времени, как глаза застилает белая пелена или искры, своего рода вспышки?
— Да, бывало такое. Но я думал, что это из-за усталости, — пожал плечами Илья.
Доктор Вильс покачала головой.
— Вам нужна операция. И чем раньше, тем лучше. — Она говорила твёрдо и уверенно.
— Ладно, вы меня убедили. Только, мне нужно время, чтобы настроиться, так сказать, собраться с мыслями. Я не то, чтобы трусил. Просто само слово «операция» заставляет меня нервничать.
Пока Илья без умолку болтал и донимал доктора своим вопросами, доктор Вильс подошла к незнакомому и непонятному для Ильи аппарату. Настроив, а точнее, запрограммировав его посредством специальных хитрых манипуляций, доктор пригласила Илью сесть за окуляры прибора. Она сказала, что нужно сделать ещё один тест. Картелёв послушно сел перед аппаратом. Не понятно зачем, доктор плотно зафиксировала его голову, руки и ноги, сделав это лишь нажатием на один маленький, едва заметный рычажок на тыльной стороне кресла, в котором разместился Илья. Он как будто бы утонул в этом кресле. Оно обволокло его сзади и не давало возможности хоть малость пошевелиться.
— Что это всё значит? — возмутился Илья. Он ещё хотел что-то сказать, но не успел. Кресло из вертикального положения в считанные секунды наклонилось в горизонтальное. На его лицо опустилась прозрачная стеклянная маска с трубкой для подачи воздуха пациенту. Она плотно и полностью накрыла всю поверхность лица Ильи, оставив небольшое поле для работы в области глаз. Вскоре на глаза Картелёва опустилась широкая чёрная пластинка. Она полностью закрыла обзор, и Илья ничего не мог видеть. Ничего, кроме пронизывающего, нестерпимо яркого зелёного луча, который будто впивался, сверлил и обжигал глаза. Возникло какое-то давящее, довольно неприятное ощущение. Илья взвыл. Не столько от боли, сколько от неожиданности происходящего.
— Ещё немножко, совсем чуть-чуть осталось, — неожиданно строгая и требовательная, в том числе и к самой себе, доктор Илона Вильс сняла маску профессионала и превратилась в заботливую и сочувствующую женщину, — Потерпите.
Илье казалось, что экзекуция длиться вечность.
«Почему это так ужасно? Неужели нельзя сделать так, чтобы избежать это мучение? И чем занимается современная медицина?» — мелькнуло у него в голове.
И в этот момент, ставший для него ненавистным, луч лазера погас. Он исчез также неожиданно, как и появился. А с ним и боль, и неприятное, давящее на глаза, чувство. Черную пластину сменил свет. Он был, как глоток свежей воды, зачерпнутой из ручья. Как чистый горный воздух, наполняющий грудь путешественника, что взобрался на покорённую вершину. За пластиной, лицо Ильи освободила и маска. Теперь он мог свободно дышать и даже говорить.
— Что это было? — прохрипел он.
— Поздравляю вас, Илья Николаевич. Операция по коагуляции, то есть, говоря на привычном для вас языке, привариванию сетчатки, прошла успешно.
— Как, операция?
— Так, — спокойно ответила доктор Вильс, — Передо мною была поставлена задача: провести медицинский осмотр всех членов экипажа «Одиссей» и сделать всё возможное, чтобы исправить любые нарушения. Я сделал всё, что в моих силах. Отслоение сетчатки обоих глаз я вам исправила. Теперь слепота вам не грозит.
Илья почувствовал, как смог свободно двигаться и кресло более на удерживало его тело.
— Спасибо, доктор, — сказал он и протянул ей руку.
— Будьте здоровы, — сказала Илона Давыдовна и ответила рукопожатием. — Только… Погодите.
Она внимательно посмотрела на результаты медицинского осмотра и замерла. То, что увидела доктор в заключении компьютера, делало не возможным присутствие Ильи Картелёв на борту космического корабля «Одиссей».
— Что-то не так? — настороженно спросил Илья. В его, покрасневших после недавней болезненной процедуры, глазах промелькнул испуг. И Илья замер в томительном ожидании ответа.
— Илья Николаевич, есть ещё одно обстоятельство. И оно куда серьёзнее отслоения сетчатки, — сказала доктор Вильс и нахмурила бровки.
— Какое же, доктор? Прошу вас, не томите.
— У вас серьёзные проблемы с сердцем. Врождённая аномалия развития миокарда. Вы не можете лететь в космос.
После обеда всю команду ждал инструктор по технике безопасности. Невысокий, полный мужчина пятидесяти лет представился Фёдором Алексеевичем. Его разговор с ребятами был недолгим. Начал он с правил поведения при пожаре на корабле, аварии или какой-нибудь другой технической неисправности.
— В космосе вам никто не придёт на помощь.
