И именно в этот самый момент, пока его друзья делились впечатлениями о результате своего труда, Макс представил себе следующую картину: полковники или генералы царя вместе со своими воинами, сидя в капсуле, расстреливают всех тех, кто стал на сторону врага царя. В этой схватке у них не будет и полшанса. МИТ-1 сметёт и уничтожит всё на своём пути. От этих мыслей ему стало не по себе. И одна маленькая, но колкая как заноза мысль вонзилась в его подсознание. «Правильно ли мы сделали, создав эту машину-убийцу. Ведь отец, почему-то, так и не довёл начатое до конца. Возможно, ему просто не хватило времени. А может быть он, в один прекрасный момент, не захотел дальше помогать кларионцам. Но почему?» — размышлял Басаргин, но ход его умозаключений был прерван.
— Макс, ты с нами? Приём, капитан, — Тигран пытался достучаться до товарища, — Что сидишь, как не родной? Ты что, не рад, что ли? Работа почти окончена. Остались сущие пустяки.
— Да нет, рад конечно, — слегка робея, произнёс он, — Только, какое-то странное чувство гложет. Не пойму от чего.
— Может потому, что работа подошла к концу, — предположил Илья, — Со мной такое часто бывает. Я называю такое состояние «ностальгия по мечте».
— То есть, когда твоя мечта уже осуществилась ты скучаешь по тому времени, когда она ещё была мечтой? — расшифровал для себя Макс.
— Вот-вот. Когда я о чём-то мечтаю или же к чему-то стремлюсь, я нахожусь в состоянии исключительной приподнятости. Все клеточки моего организма стремятся к действию, созиданию чего-то.
— Ну это понятно, — согласился с Ильёй Тигран, — А вот что ты делаешь после того, как твоя мечта воплотилась в реальности?
— Начинаю мечтать о чём-то другом! У меня появляется новая мечта, и я стремлюсь к её осуществлению, — ответ Ильи был одновременно прост и гениален.
— Ты созидатель, Королёв, — усмехнулся Макс, — Но самое главное, и поверь, я это ценю в тебе больше всего, ты умеешь воплощать в жизнь не только свои мечты, но и мечты других. И «Одиссей» тому подтверждение. Без него моя мечта о Глории так и не сбылась бы. Нет друзья, — глубоко вздохнул Макс, — Меня другое беспокоит.
— И что же? — нетерпеливо спросил Тигран. Он давно был знаком с Максом и всегда доверял интуиции друга. Во всяком случае много раз она Басаргина не подводила.
— А то. Мы сконструировали с вами машину-убийцу. Пусть эта война и твориться, как нам говорят, во благо народа Клариона.
— Не только Клариона, — поправил его Тигран.
— Да, и Земли тоже. Но это, всё-таки, война. И МИТ-1 будет убивать людей. Тигр, вспомни Восточный Судан три года назад. Конфликт между правительством и повстанцами. Мы с тобой, в рамках антитеррористической операции от имени Международного альянса, помогали развязать этот конфликт и подавить восстание. Помнишь?
— Конечно помню. По её завершению мы с тобой написали рапорт об отставке и отправились в Аргентину, где и испытывали новые творения современной авиаконструкторской отрасли. Почему ты это вспомнил?
— Я вспомнил приказ генерала Сумбайи — зачистить мирные селения, в которых могли прятаться повстанцы.
— Да. Я помню, — Тигран нахмурил брови и опустил глаза вниз, — Ты отказался, подал рапорт и уволился. Я поддержал тебя и сделал то же самое. Только объясни, к чему теперь это ворошить?
— А к тому. Я часто задумываюсь над словами Алекс и мне кажется, что она права. Война ради жизни — это либо огромное заблуждение, либо наивное оправдание жестокости и садизма. Война, прежде всего, убийство. А убийство не может совершаться во имя жизни. Вообще, во имя чего бы то ни было. Это гнилое прикрытие. — Макс замолчал. Его слова поразили Илью и Тиграна. Они не успели опомниться, но капитан продолжил, — Мы с вами создали машину, которая будет убивать. А значит, так или иначе мы будем причастны ко всем тем убийствам, которые совершит эта капсула. От этого мне не радостно, друзья. Совсем не радостно. Мы с тобой, — он повернулся к Тиграну, — Видели войну изнутри. Судан я привёл в пример. Ни одна из войн не принесла радости и процветания ни тем, кто сражался, ни тем более тем, кто гиб в ней.
— И что ты предлагаешь теперь? — растерянно спросил Илья, — Давай разломаем её. Скажем Нугару и царю, что такую машину невозможно создать и всё!
Тигран тоже обратил свой взгляд на капитана и ждал его ответ.
— Нет, Илья, нет, — Макс медленно покачал головой и посмотрел на товарищей, — Мы дали слово её сделать, и мы его сдержали. А дальше, теперь пусть будет так, как должно быть. В любом случае, за штурвал её я не сяду.
— Ты думаешь, царь попросит тебя об этом? — Тигран понял, куда клонит Макс и прямо спросил его.
— Я не знаю о планах царя на наш счёт, — пожал плечами Басаргин, — Но убивать кларионцев, пусть они даже и являются воинами Хетта, я не стану.
— А как на счёт самого Хетта? Если бы тебе представилась возможность поквитаться за смерть отца, ты бы убил его? — спросил Тигран, пристально посмотрев на капитана.
Но Макс не торопился с ответом. Первоначальная ненависть и жажда расправы куда-то подевались. Словно кувшин холодной воды пролили на сухую землю. И вот уже высохла влага, вот уже и нет мальчишеской горячности и легкомыслия. Да, теперь он стал более рассудительным. Теперь, познакомившись, хоть и не много, с изобилием и великолепием жизни на планете Глория, Макс стал ценить её ещё больше. Жизнь всей планеты и каждого её организма в отдельности. Взвешивая каждое своё слово, он всё же ответил другу:
— Знаешь, Тигр, задай ты мне этот вопрос ещё месяц назад, мой ответ был бы категорично положительным. А теперь… Хм… Ты сам посуди, ну убью я Хетта, отомщу за отца. Но чем же я, в таком случае, буду отличаться от него самого.
— Макс, мне кажется…
— Да не чем! Я стану таким же жалким убийцей, как и он.
На это Тигран ничего не ответил капитану. Да и что ему было говорить. Тигран и Илья молчали. И Макс замолчал. Возможно, каждый думал о своём. Но, быть может, слова капитана заставили их глубоко задуматься. И он, как раз, первым нарушил эту грустную тишину.
— Ну ладно, друзья, это всё лирика. Не нужные мысли в слух, да и только. Я вот что хотел вам предложить: а не прогуляться ли нам с вами в лабораторию Вароса и не проведать нашего младшего научного сотрудника.
— Седого, что ли? — хихикнул Тигр.
— В точку. Мне стало казаться, что он понемногу отдаляется от всех нас. Стал молчаливым на наших вечерних сборах.
— Ты
