Через пять минут «кино» закончилось. В самом конце сине-зелёных не осталось ни одного. Все они были вырезаны, расстреляны воинами Хетта, которые понесли куда меньшие потери и в большинстве своём остались живы, с незначительными ранениями. Заур перестал вращать свой посох и, опираясь на него, открыл глаза.
— В том бою, при Никафии, моя армия потеряла пять тысяч бойцов, большая часть которых были молодые ребята. Им было до двадцати пяти лет, — сурово сдвинул брови царь. Ладони его рук машинально сжались в кулаки. Он ударил ими по столу. — И сегодня я отомстил этим убийцам. Я воздал им по заслугам. А теперь вы, каждый из вас можете судить меня, как хотите. Меня, который больше всего на свете хочет сохранить жизнь на двух планетах. Меня, который всем сердцем хочет отомстить за смерть наших родителей и убить предателя и изменника.
Он в упор посмотрел на Басаргина и его людей. Набравшись храбрости и собравшись с мыслями, Макс встал. Он окинул взглядом всех присутствующих в Зале советов и остановился на Клиосе.
— Царь, — тихо начал Макс, — Я не стану скрывать очевидное. Скрывать то, что ты и сам заметил. Да. Увиденное сегодня и пережитое затронуло меня и моих друзей. Болезненно и до глубины души. Мы видели гибель сотни людей. При этом понимали, что к расправе над ними мы причастны более, чем кто бы то ни было. Это наша машина, МИТ-1, созданная нами, погубила тех людей. От этой мысли становится ещё невыносимее. Но сейчас все точки расставлены, и картина прояснилась. Нам жаль твой народ, твоих воинов, что погибли в битве при Никафии и нам тебя не судить, великий царь. Ты защищаешь свой народ, страну. И раз мирным путём врага не остановить, то, наверное, это единственный выход в войне с ним. У нас говорят: в войне — все средства хороши. Судя по всему, это как раз тот случай.
— Ты прав, капитан. Ваша помощь и участие в расправе над врагом не оспорима. С вашей машиной, я теперь в этом уверен, мы победим предателей, сколько бы на это времени не ушло. Приблизить победу и сохранить жизнь тысячам может только работа вашего товарища, — и царь посмотрел на Павла, — Да. Я говорю про телепорт. Но пока, к сожалению, это только мечты, в отличие от МИТ-1. И она спасёт нас. И жизнь сохранится на наших планетах. У нас с вами должна быть одна цель, один путь. И уходить с тропы, предначертанной нам с вами, нельзя. Кларионцы и люди, отныне, должны действовать вместе, заодно в войне с общим врагом. И мы должны быть беспощадны к нему, потому что враг не пощадит нас, как не пощадил воинов под Никафией и во многих других битвах до неё.
На этом беседа в Зале советов была окончена. Земляне отправились в себе, а царь ещё долго не отпускал своих поданных.
— В их душах и сердцах я вижу сомнение, — произнёс жрец, — Оно уже посеяно и может прорости, о великий.
— Я это тоже вижу, жрец. Это-то меня и гнетёт. Прикажи Семиле, чтобы глаз с них не спускала. Всё то, о чем они беседуют, думают, то, что им снится, в конце концов! — Клиос закричал и сразу же перешёл на спокойный тон, — Я всё должен знать. Всё! Я доволен их работой. МИТ-1 превосходна, но мне нужен телепорт.
— Да будет так, о великий! — и с этими словами Заур покинул зал, спеша выполнять волю царя.
А Клиос перед тем, как отправиться в свои покои, решил прогуляться по ночному саду в компании Керифа. Вдруг, вдалеке он заметил женскую фигурку. Тень её была меньше той, что оставляют кларионские женщины под светом Тамирона.
— Это она? — тихо спросил он Керифа.
— Без всяких сомнений, мой царь.
Жестом Клиос дал понять Керифу, чтобы тот не шёл за ним.
— И ты не боишься гулять здесь одна? Ночью? — услышала за своей спиной Алекс. Она испуганно обернулась и увидела стоящего перед ней царя. Клиос сделал ещё несколько шагов и стал совсем близко.
— Ваше величество, не ожидала вас здесь увидеть, — растерянно пролепетала она.
— Я тоже думал, что ты ушла со своими.
— Они очень устали за сегодняшний день. Встали рано вот и отправились отдыхать. А мне что-то не спиться, и я решила прогуляться.
— Расскажи мне, чем ты занималась у себя на Земле? Что ты любишь? — и с этим вопросом царь направился к ажурной беседке, что стояла неподалёку. Алекс, соблюдая все требования дворцового этикета, которые уже успела освоить, последовала за царём.
— Дома, — начала она, — Я занималась спортивными соревнованиями. Я гонщица.
— Что такое гонщица? — переспросил царь. Хотя Алекс и показалось, что он и сам знает ответ на свой вопрос, всё же ответила:
— У нас устраивают соревнования на скорость и умение управлять машинами. Представьте, ваше величество, что луфертады не летают, а ездят по земле. И та из которых быстрее и манёвреннее других и выигрывает соревнования. А управляют ими гонщики, одна из которых я.
— Но это может быть опасно? Разве ты не боишься?
— Нет. Страшно в самом начале. А потом, когда набираешь скорость, когда становишься одним целым с машиной, тогда уже ничего не страшно. И ты чувствуешь себя непобедимой, — Алекс взглянула на царя и глаза её загорелись огнём. Она казалось отчаянно смелой и отважной. Это его восхищало. — Так я зарабатываю себе на жизнь. Но больше всего на свете, даже больше гонок, я люблю путешествия. И одно из них стало путешествием всей моей жизни. Как и обещал Макс.
Царь остановился. Они подошли к беседке, но Клиос почему-то не заходил в неё, медлил.
— Ты не повторимая, — сказал он Алекс и сделал шаг вперёд, став к неё ещё ближе, — Меня всё восхищает в тебе и влечёт. Я долго не мог понять, что именно. А теперь вижу, что всё.
Алекс оторопела от такого признания. Значит, она не ошиблась и правильно истолковала его речь, когда они беседовали с царём в прошлый раз. Девушка испуганно посмотрела на Клиоса и, хотела было отойти назад, но царь предвидел это и схватил её за плечи.
— Я хочу, чтобы ты стала царицей Клариона и подарила моему народу долгожданного наследника, — не выпуская её из своих крепких огромных рук, сказал Клиос.
