Я рассказала подруге о том, что разбила окно, а потом налетел ураган и наступила темнота. Она приготовила завтрак, помогла мне принять душ и поехала домой.
Почувствовала себя человеком, только когда выпила две чашки кофе с печеньем и шоколадом. Я решила провести день на диване, читая какой-нибудь детектив или фантастический роман.
Но звонок в дверь нарушил планы. На пороге стоял Женя с огромным букетом роз.
— Оля, прости, — его лицо осунулось, а под глазами залегли сине-фиолетовые тени. — Я вёл себя глупо и не по-мужски, — он вздохнул, положил букет и взял меня за руки ледяными ладонями. — Нужно было не бежать от проблемы, а остаться и решить её. Есть ли шанс, что ты простишь?
— Шанс есть всегда, — уклончиво ответила я, высвободив руки и скрестив их на груди. — Где ты пропадал?
— В Лондоне, у друзей. Хотелось выветрить из головы вашу с Виолой мистическую историю и дать тебе время, — я молчала, и он продолжил. — Я люблю тебя. Но постоянно бороться с прошлым не могу и не хочу, — Женя протянул конверт. — Здесь билеты на Филиппины. Вылет завтра. С мамой я договорился, она с радостью отпустит тебя. Подумай. Буду ждать в аэропорту. Если захочешь двигаться дальше и забыть о нём, собирай вещи и приезжай. Если намерена и дальше жить прошлым и страдать, оставайся дома. Приму любое решение.
Я автоматически взяла конверт, а Женя развернулся и ушёл, не дав опомниться. Какое там почитать роман! Моя жизнь стала увлекательнее любой фантастики.
Дойдя до гостиной, без сил опустилась на диван. И что теперь делать? Любая другая девушка на моём месте прыгала бы до потолка от радости: Филиппины! Более семи тысяч райских островов, затерянных среди морей и океанов. Роскошные пляжи с белоснежным песком, прекрасный климат, удивительная флора и фауна, шикарный дайвинг, вкусная кухня…
Любая другая пела бы и пританцовывала, укладывая летние наряды в чемодан.
Я понимала Женю. Он прав: надо либо двигаться дальше, либо оставить его в покое. Какая жизнь ждала меня без него? Заполненная работой, учёбой и непонятными «спиритическими сеансами», которые не приносили ничего, кроме тупой ноющей боли, как от удалённого зуба. И шанса оказаться на больничной койке.
Из густого тумана мыслей меня вырвал звонок. На дисплее высветилось: «Виола».
— Привет, — сказала я.
— Откуда она узнала?! — как всегда, без предисловий начала подруга. — Вера подкараулила меня и сказала, чтобы я прекратила лезть, куда не следует. Иначе ждёт такая же участь, как и Максима, — дыхание Виолы было порывистым. — Оля, она даже не скрывает, что околдовала его! А ещё заявила, что завтра они уедут так далеко, что мне до Максима будет не добраться. Что теперь делать, ума не приложу…
— Ви, не надо ничего делать, — пока она говорила, я окончательно поняла, что сыта по горло. — Оставь их в покое и смирись. Иногда человек не в силах изменить судьбу, особенно не свою.
— Как ты можешь так говорить? Что с ним будет? Неужели тебе всё равно?
— Нет, мне жаль Максима. Но я смертельно устала цепляться за прошлое. Хочу жить, Виола, жить собственной жизнью, а не иллюзиями, в которые попадаю под воздействием Павла. Хочу двигаться вперёд, а не назад. Твой брат уже принёс достаточно боли, чтобы остановиться и не искать новые страдания. Прости, но завтра я улетаю с Женей на Филиппины и больше не хочу слышать о Максиме.
Она долго молчала, и я подумала, что Виола отключилась.
— Наверное, ты права, — со вздохом, перешедшим во всхлипывание, сказала подруга. — Не следовало втягивать тебя в эту историю. Прости…
— И ты меня прости. Я люблю тебя, и знаю, как ты любишь брата… — я замолчала, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и не расплакаться. — Помни, что у тебя есть Миша, и держись за его любовь.
Мы попрощались, и я стала собирать вещи. Искренне хотела идти вперёд, как и сказала Виоле, но в душе зрело беспокойство. Я не могла понять, что за тревожное чувство сковывает сердце и заставляет пульс учащаться. И постаралась загнать его как можно глубже, сосредоточившись на упаковке чемодана.
Через сутки мы с Женей спустились по трапу самолёта на острове Боракай. Если есть на Земле рай — то он здесь. Несмотря на утомительно долгий перелёт с двумя стыковками, несмотря на почти сутки без сна, смену климата и часового пояса я была потрясена тем, что увидела.
Мы оставили вещи в просторном бунгало на берегу и вышли на Белый пляж. Кристально чистая морская вода и бархатный белый песок помогли обрести бодрость. Огромный солнечный диск почти скрылся за гладью лазурного моря, окрасив всё вокруг в оттенки оранжевого и красного. Вода меняла цвет от прозрачно-голубого до насыщенного синевато-изумрудного. Смутные очертания холмов, покрытых тропическими зарослями, подсвеченные последними лучами уходящего солнца, казались нереальными. Я чувствовала себя так, будто попала в картинку из красочного рекламного буклета. Мы с Женей искупались в море, поужинали в ресторанчике на берегу и вернулись в бунгало.
Утром мы решили осмотреть остров и начали с Мёртвого леса и пещер летучих мышей. Дальнейший отдых на Филиппинских островах слился для меня в калейдоскоп мест и впечатлений.
Мы постоянно были в движении: брали напрокат катер и исследовали близлежащие острова и островки, занимались дайвингом, рассматривая коралловые сады и подводные пещеры, ярких рыбок и китовых акул.
Устроили пикник на берегу озера Себу, увидели петушиные бои и Шоколадные холмы острова Бохол, прокатились по подземной реке в Пуэрто-Принсесе и насладились разными видами массажа.
Женя старался занять каждую минуту нашего филиппинского отпуска. Возвращаясь в тихое бунгало, я валилась с ног от усталости. Времени на душевные терзания и пустые размышления не оставалось.
Неожиданно путешествие по Филиппинам подошло к концу. Вечером перед отъездом мы сидели на террасе и пили чай.
— Могу я задать тебе вопрос и услышать честный ответ? — Женя скрестил руки на груди и смотрел на море, прикусив нижнюю губу.
— Да, конечно, — ответила я.
— Тебе хорошо со мной? — он опустил руки. — Прошу, подумай и ответь однозначно: или «да», или «нет», без оговорок и условий. Вернусь через минуту.
Женя встал и пошёл внутрь бунгало, а я, естественно, задумалась над вопросом. То, о чём он спросил, с одной стороны, предельно просто, а с другой — чрезвычайно сложно. Мне хорошо с ним, это не вызывало сомнений. Сложным было другое: что он понимает под «хорошо», а
