Неожиданный приказ возвращаться меня хотя и беспокоил, но вместе с тем я испытывала облегчение, потому что вся эта работа с самого начала содержала в себе нечто такое, что внушало мне необъяснимый страх. Кошмары прошлой ночи всё ещё продолжали каким-то образом присутствовать; казалось, они постоянно подстерегали меня и ждали за углом. Поэтому я не жалела о том, что нам так быстро приказано исчезнуть. Немного жаль было, что мы не смогли проститься с нашими слугами, ведь все были очень добры к нам. Однако указание Хосе не привлекать к себе внимания было совершенно однозначно. Хотя мне это давалось с трудом, я держала язык за зубами и делала вид, что мы хотим предпринять лишь небольшой выезд в Сити.
Несмотря на это, я использовала возможность сунуть на ходу в руку Жани, которая как раз смахивала пуховым веником пыль с перил лестницы, две крупные золотые монеты. Я, правда, понятия не имела, много ли это, но её широко распахнутые глаза подтвердили, что очень много, больше, чем она когда-либо видела.
– Тс-с-с, – прошептала я, удостоверившись, что никто не видел этого. – Одна монета для тебя, другая для Седрика! Но никому ни слова!
Она нервно кивнула, и я надеялась, что скоро она перестанет выглядеть перепуганным кроликом, в противном случае кто-нибудь заметит, что ей неожиданно привалили деньги. Она быстро опустила монеты в карман своего фартука, а я побежала к двери, где Себастьяно уже с нетерпением поджидал меня.
– Что это у тебя? – спросил он на пути к экипажу.
– Эта штука? Её называют ретикюль. Это что-то вроде сумочки.
– Нет, я имею в виду: что у тебя в нём?
– О, кошель с деньгами. И… э-э… кое-что почитать по дороге. – Заметив его взгляд, я быстро добавила: – Это всего две тоненькие книжечки! Только Байрон и Джейн Остин! Я знаю, что этого нельзя делать. Но Себастьяно, это же первые издания! Их у нас практически больше нет, а если есть, то совсем уж древние и растрёпанные и только в стеклянных витринах в музее. Я тебе клянусь, я припрячу надёжно и никому не покажу! Даже Ванессе! – Я точно знала, что её интересовали бы только сумочка и мой наряд, но ведь эти вещи так и так перекочуют, как обычно, в костюмный фонд, который Старейшины содержат для наших путешествий во времени.
Я умоляюще смотрела на Себастьяно:
– Такого, как с бриллиантами в морозилке, больше не повторится, на сей раз я буду бдительнее, обещаю!
Он вздохнул:
– Ну как хочешь. Всё равно те, кому книги попадутся на глаза, сочтут их подделкой.
Об этом я вообще пока не думала, а ведь это лежало на поверхности. Я задумчиво остановилась посреди улицы.
– Знаешь, я могла бы…
– Нет. Британская энциклопедия останется в книжном шкафу.
На сей раз была моя очередь вздыхать:
– Ну, хорошо.
Джерри уже спрыгнул с облучка и раскрыл перед нами дверцу:
– Миледи, милорд.
– Джерри, ты спокойно можешь называть нас по именам, – сказала я так тихо, что Жако, морщинистый грум на запятках, не мог услышать. – Ты же знаешь, что мы не аристократы.
Он покраснел под веснушками и неуверенно улыбнулся:
– Это будет производить плохое впечатление, если я на людях буду говорить с вами как с приятелями, так что лучше не рисковать.
– И всё равно ты отличный товарищ, – сказала я. Преобразователь сделал из этого слова превосходного спутника, но ведь это ничего не меняло в положении дел. Я пару раз сглотнула, поднимаясь с помощью Джерри в экипаж, ведь могло так случиться, что мы виделись с ним сегодня в последний раз. Было довольно-таки неправдоподобно, что я и Себастьяно ещё раз получим задание в лондонском прошлом, потому что для нас это была работа на подмене – Хосе нужно было на короткое время подменить Старейшину, который обычно руководил здесь ранними эпохами. Это было самое глупое в нашем деле: встречаешь милых людей, а потом вынужден расставаться с ними навсегда.
– Куда едем, милорд? – спросил Джерри.
Себастьяно, уже одной ногой в экипаже, повернулся к нему:
– На Спитлфилдз.
– О. Вы хотите…
– Да, – спокойно сказал Себастьяно. – Мистер Маринеро ждёт нас там.
Джерри выглядел сокрушённым, много вопросов стояло у него в глазах, но он ничего не сказал, а захлопнул дверцу и занял своё место на облучке. Сразу после этого он щёлкнул кнутом, и упряжка лошадей тронулась. Вскоре экипаж покатился в стабильном темпе по улицам Сити в восточном направлении. Я молча откинулась на плечо Себастьяно. Моя голова разом наполнилась заботами.
* * *В свете дня на Спитлфилдзе было ещё безотраднее, чем ночью. Утлые домишки были погружены в туман от вонючего кухонного чада, который выбивался изо всех щелей, а люди были одеты так бедно, что мне захотелось сразу выйти и раздать все мои оставшиеся деньги; главным образом детям, таким худым и бледным, что у меня сжималось сердце. Но Себастьяно с сожалением покачал головой, когда я предложила раздарить свои монеты.
– Тогда мы навесим себе на шею сотни попрошаек и уже никогда не доберёмся до церкви.
Всё вокруг казалось грязным и запущенным. Мы проезжали мимо фабрики, откуда доносился оглушительный шум. Те, кто там работал, рано или поздно обречены были на потерю слуха или полную глухоту.
– Видимо, ткани, – ответил Себастьяно на мой вопрос, что тут производят. – А грохот исходит от паровых машин.
И верно, я об этом читала. В эту эпоху при помощи паровых машин Англия сильно продвинулась в новую эру – эру индустриализации и массового производства. Ценой бедных людей, которые израбатывались ради этого.
Хосе ждал нас у маленькой церкви. Он казался непривычно мрачным, лицо было изрыто морщинами больше обычного.
– Что случилось? – спросил Себастьяно.
Хосе лишь коротко покачал головой и взглянул на Джерри, который передал экипаж груму и пришёл к нам в церковь. Пока мальчик был рядом, Хосе не мог говорить с нами откровенно.
Однако внимание Джерри как раз отвлекли.
– О боже, – в тревоге воскликнул он. – Опять эта женщина. Она направляется прямиком к нам.
Я обернулась – и правда, на нас с широкой улыбкой надвигалась Молли Фландерс. На сей раз она была вся в розовом, а на её поднятых вверх локонах громоздилась башня из страусиных перьев.
– Избавь нас от неё, – сказал Хосе Джерри. Он сунул мальчику в руку несколько золотых монет, потом отпер двери церкви. – Следуйте за мной, – сказал он через плечо мне и Себастьяно.
– Но… – Джерри было запротестовал, но Хосе уже вошёл внутрь.
– Не тот ли это рыжеволосый джентльмен, – услышали мы радостное восклицание Молли, но тут Себастьяно закрыл за собой двери церкви и запер её изнутри на засов по велению Хосе.
– Может, хотя бы теперь ты нам расскажешь, что случилось? – спросил он.
Хосе первым поспешил к
