Нет, как говорят американские политики, говорить надо с позиции силы. Но я, увы, пока совсем в другой позиции.
Через неделю я сдался.
– Не могу, Рахли! – Я почти плакал.
Маг сидел на берегу реки и рыбачил обычной удочкой. Это было одно из любимых его занятий. Может, кто-то и удивился бы – зачем могучему волшебнику добывать рыбу таким древним способом? Он же может ее наколдовать или просто заставить выпрыгнуть на берег. Но я прекрасно понимал, что рыба в этом процессе не главное.
Маг установил удочку на рогатульку и повернулся ко мне.
– Ну что? – прогундосил он, не скрывая удовольствия. – Не так-то прост оказался навык волшебный? Ты-то думал, наверное: да я, да такой, да сякой, я с неба упал и сразу императором стал – разве есть мне ровня? Сейчас за день научусь их дурацкой магии, всех одолею и буду потом на троне восседать и слушать, как мне хвалу поют? Были такие мыслишки?
– Нет, – заскрипел я зубами, хотя о планах за день всему научиться и на второй всех одолеть он сказал точно.
– Врешь, братец, врешь. – Он подошел и по-отцовски похлопал меня по плечу.
В это время клюнуло. Рахли, наверное, понял это по моему взгляду – я стоял лицом к реке. Маг щелкнул пальцами, и рыба вылетела из воды, освободилась от крючка, очистилась в воздухе и через мгновение лежала на блюде готовая, украшенная зеленью и политая соусом.
– Перекусим? – предложил Рахли.
Глава 12
Рождение мага
– После обеда нас с тобой ждет небольшое путешествие, сынок, – сказал Рахли, наслаждаясь рыбой.
– Куда? – спросил я. Есть не хотелось, поэтому я просто наблюдал за насыщением наставника.
– В Заброшенные пещеры.
Как оказалось, разрубленный ржавым мечом бартайл все так же гнил в пещере. Вокруг него роились вполне реальные мухи, а запах стоял нереально мерзкий.
– Убери его, сынок, – сказал Рахли.
Я представил, как буду вытаскивать за хвост эту гнилую плоть, которая начнет разваливаться, и мне поплохело.
– А разве нельзя… магией? – спросил я, борясь с тошнотой.
– Ха-ха! – рассмеялся Рахли, возле носа которого усердно старались два веера и висел флакон с одеколоном. Разумеется, эти предметы держались в воздухе без какой-либо опоры или руки. – Конечно, магией. Как же еще? Неужто ты за хвост собрался его вытаскивать? – Маг посмотрел на меня, после чего сложился от хохота пополам, а два веера и флакон зависли в непонимании.
«Так, надо что-то представить, – судорожно думал я. Отвратительный запах и мерзкие мухи не давали сосредоточиться. Как и хохот Рахли. – Для начала представлю, – подумал я, – что бартайлы, разлагаясь, источают аромат сирени. Да, сирени! Ну, конечно, – убеждал я себя, сдув муху, севшую мне на губу, – что за стереотип, что гниение должно отвратительно пахнуть?! Гниение мертвого человека – соглашусь, но не гниение выдуманного бартайла! Эти завсегда сиренью воняли! Их иногда, – продолжал я судорожно фантазировать, – заводили у себя в саду для того только, чтобы грохнуть и ароматам внимать! Ну, точно! – Запах, к сожалению, оставался отвратительным, мухи гудели, как приближающийся поезд метро, но меня это уже не занимало. Меня охватило вдохновение. Я поверил, что эта история про бартайлов – правда. Почему бы и нет? Осталось только вспомнить запах сирени. Он такой… такой… Как ни странно, даже в вони, которая царила в пещере, было что-то от аромата этого цветка – самую малость, но было. Та же легкая приторность, что ли… Да нет! Гораздо больше! Запах в пещере гораздо больше похож на дух сирени, чем я думал. Просто надо было внюхаться!»
Пещера заполнилась ароматом сирени. Мухи на мгновение затихли, но потом вновь зажужжали, еще оглушительнее.
«А мухи… Мухи дохнут от запаха разлагающегося бартайла! – думал я, наслаждаясь цветочным ароматом.
Краем глаза отметил, что одеколон и два веера Рахли исчезли. – Почему же они сразу не сдохли? – подумал я. – Потому… потому… О! Потому что вредные для мух свойства запаха появляются только через несколько дней! Как раз в тот момент, когда бартайл начинает сиренью пахнуть! Недаром же, – вдохновенно накидывал я аргументы, – один из ядовитых газов на Земле «Сиренью» называется!»
Тысячи умирающих мух, падая, издали звук, похожий на шелест осыпающейся золы.
– Хм, – одобряюще кивнул Рахли, – неплохо, сынок, совсем неплохо. Что дальше?
Дальше было проще. Труп бартайла разлагается за несколько секунд сразу после того, как от него начинает пахнуть сиренью. Именно так. Причем разлагается быстро и без следа. Не может такого быть? Разве? Но ведь сиренью пахнет и мухи сдохли! Значит, налицо все признаки исчезновения трупа.
Шипение, с которым улетучивался мертвый червь, наверное, тоже я домыслил. Для спецэффекта.
– Очень недурно, малыш, очень! – заявил Рахли и даже дважды хлопнул в ладоши. – Значит, ты небезнадежен. А то уж я, признаться…
– Я тоже…
«Начали мы с сынка, – подумал я. – Теперь он меня уже малышом кличет. Думаю, к концу обучения я лялечкой зваться буду».
Но это было совсем не важно. Я чувствовал гордость и удовлетворение от того, что справился.
– А знаешь ли ты, дружок, что по соседству есть еще одна пещера? – прогундосил Рахли. – Она тоже относится к Заброшенным и в ней также работает магия.
– Нет, – пожал я плечами. – Но меня это не удивляет.
– И правильно, сынок, и правильно, – кивнул Рахли, – удивляться в Утронии ничему не приходится. Но у той пещеры есть одно любопытное свойство. Какое – скажу внутри.
Когда мы вышли наружу, Рахли забрался на скалу, раскинул руки и произнес патетично:
Когда я над миром вздымаюсь,Как сокол над полем ржи,Я силой своей упиваюсь,Мощью своей души!Ничто со мной не сравнится,Себя я боготворю!Парю над миром, как птица,И в дальнюю даль смотрю!Это мои стихи, – скромно опустив глаза, произнес Рахли и спустился.
– Я так и понял, – ответил я, пряча усмешку. – А можно вопрос, о великий, неподражаемый и все такое?
– Говори, – милостиво разрешил Рахли. Иронии он не заметил.
– Если ты такой великий и всемогущий, почему же не одолел Второго Падшего? Почему разрешаешь ему издеваться над утронцами? Магов истреблять? Они же твои братья.
– Они мне не братья! – вдруг гаркнул Рахли. – Их трудности – не мои! Они изгнали меня!
– Погоди, как изгнали? – перебил я. – Ты же говорил, что они просто не захотели тебя назначить…
– Этим и изгнали! И я заступаться за них не намерен!
– Зачем тогда учишь меня? – спросил я.
– Как-нибудь расскажу, – недовольно бросил маг и повел меня в новую пещеру.
Эта была шире, светлее и намного короче предыдущей. К тому же с песчаным полом. На мои фантазии стены пещеры не откликнулись: ни запах сирени, ни ржавый меч Разрубатель бартайлов появляться не хотели.
– А знаешь почему, сынок? – самодовольно хохотнул Рахли. – Потому, что не веришь. Потому, что решил, что раз тут
