Эта фраза неприятно поразила и разозлила Аггру.
– Она не дает ему выразить свои чувства! Почему Бейн не протестует?
Бейн и впрямь молчал. Он сидел, прижав уши к голове, что для Го’эла было явным признаком недовольства происходящим.
– Потому что Тиранда задает правильные вопросы. Бейн еще скажет свое слово, любовь моя, не переживай.
Тем не менее Го’эл полностью разделял гнев своей жены.
Велен кивнул:
– Хорошо. Вот факты: годы спустя Дуротан возглавил атаку орков на Телмор.
– Благодарю вас, – сказала Тиранда. Она развернулась, оглядела сидящих на трибунах и наконец обратилась к четырем небожителям. – Должна предупредить: то, что вы увидите, будет жестоким и ужасающим. Но предательство и бойня иных чувств вызвать не могут.
И вновь Бейн промолчал. Го’эл с горечью осознал, что Тиранда по-прежнему не нарушила ни единого правила.
Стоило отдать ей должное, обвинительница выглядела расстроенной тем, что ей предстояло сделать. Тем не менее она продолжила:
– Итак, третье видение Велена – взятие Телмора орками.
Пески времени пришли в движение, и перед присутствующими появилась новая сцена. Го’эл увидел уже взрослого, такого знакомого Дуротана. Хоть он и не видел это облачение прежде, сразу понял, что на предводителе клана Северных Волков надета броня, которая десять поколений передавалась от вождя к вождю. На тяжелых пластинах, соединенных цепями, спереди были изображены два белых волка мордами друг к другу. «Эти доспехи должны были достаться мне, – подумал Го’эл. – А однажды и Дурану, если на то была бы воля судьбы».
Но все вышло иначе. Доспехи были утеряны (Оргрим считал, что их кто-то подобрал и взял себе или разрушили стихии), а сам Го’эл вырос, будучи рабом людей. Орде, особенно под началом Гарроша, предстояло ответить за множество преступлений, но и Альянс не был непогрешим.
Дуротан и несколько других орков, готовых к битве, стояли в лесу из предыдущего видения. Оргрим, выглядевший почти таким же, каким Го’эл его запомнил, подошел к своему другу и наблюдал за тем, как Дуротан ищет что-то на земле. Го’эл, как и все остальные, понимал, что это было.
Дуротан встал, держа в руке изящный зеленый самоцвет.
– Ты его нашел, – заметил Оргрим. Дуротан кивнул и с камня перевел взгляд на лица орков.
– По местам, – приказал Оргрим. – Повезло, что нас еще не обнаружили.
Дуротан немного помедлил, а потом произнес роковые слова:
– Kehla men samir, solay lamaa kahl.
Иллюзия, скрывавшая Телмор от посторонних глаз, медленно рассеялась, и на ее месте возникла широкая мощеная дорога, простиравшаяся вдаль и манившая вперед.
Внезапно вся арена храма превратилась в поле боя. Его масштабы впечатляли и даже подавляли. Орки верхом на закованных в броню волках, обнажив оружие, неслись вперед с боевыми кличами. В воцарившейся какофонии слышался вой огромных зверей. Орки стали главными героями разыгравшейся сцены. Бежавший вперед, поднимая облака пыли, отряд резко контрастировал с безмятежной обстановкой города. На смену панораме пришли отдельные сцены. Вот группа жителей замерла на полпути. Происходящее застало дренеев врасплох, они даже не пытались бежать или защищаться. А вот увенчанные рогами головы полетели с плеч под ударами мечей и топоров. Все случилось так быстро, что с лиц синекожих дренеев не успело сойти удивленное выражение. Кровь цвета индиго была повсюду, ее брызги покрывали броню и коричневую кожу орков, застывали в густом меху волков. Звери оставляли кровавые следы.
В шум битвы вплетались крики ужаса и мольбы на певучем дренейском наречии. Воины Дуротана неслись вперед, а за ними по пятам следовали тогда еще только появившиеся чернокнижники, которые насылали на группки испуганных и безоружных дренеев огонь, тени и проклятия.
Некоторые орки врывались в здания, преследуя тех, кто по наивности пытался искать там убежище. Несколько секунд спустя покрытые кровью воины выходили, спускались по ступеням и искали следующих жертв.
Но теперь жители Телмора обрели защиту. Стража дренеев отбивалась с помощью магии, природу которой нападавшим понять было не под силу. Серебристо-белые, лазурные и лавандовые лучи отбивали заклинания чернокнижников тошнотворные, сопровождаемые вспышками тошнотворного зелено-желтого цвета. Бойцов ближнего боя заметить было трудно, но Го’эл все равно смотрел только на своего отца. Как будто следуя за его взглядом, видение сосредоточилось на Дуротане и его противнике со светящимся синим мечом.
То был Ресталаан.
Он что-то прокричал (слов Го’эл не разобрал), схватил Дуротана и сбросил с волка. Тот от неожиданности не смог вовремя среагировать и упал на землю. Ресталаан опустил меч, но Дуротан успел поднять топор.
Черный волк Дуротана бросился на защиту своего хозяина и сомкнул сильные челюсти на руке дренея. Сияющий меч выпал из руки Ресталаана, и топор Дуротана опустился, разрубая броню и плоть. Ресталаан упал на колени, волк усилил хватку, а из раны полилась кровь. Дуротан нанес второй удар, положив конец агонии капитана стражи. Так погиб Ресталаан, который когда-то помог вождю клана Северных Волков, раскрыв секреты своего города.
Го’эл решил, что на этом отвратительное видение должно закончиться, что Тиранда более чем ясно доказала свою точку зрения. Он бросил взгляд на верховную жрицу, стоявшую со сложенными на груди руками и наблюдавшую ужасающие картины, которые демонстрировались суду по ее приказу. Тиранда не спешила подавать знак об окончании, и сцена ужасающей резни продолжилась.
Орки яростно прорывались сквозь Телмор. Го’эл вдруг понял, что смерть Ресталаана, которая произвела чудовищное впечатление на присутствующих, была лишь прелюдией к истинному плану Тиранды. От этой мысли все у него внутри сжалось.
8
Трупов было так много, что порой орки спотыкались о них на пути к новой жертве. Почти все сражались в ближнем бою. Дуротан, как и его товарищи, был покрыт кровью. Он быстро наносил удары и обращался с топором с невероятной точностью. Битва казалась настолько реалистичной, что Го’эл, заметив надвигающуюся угрозу, выкрикнул предупреждение. И не только он.
Кто-то подскочил к сражавшемуся Дуротану. Го’эл с бессильным ужасом наблюдал за происходящим.
Это был ребенок, девочка с едва наметившимися формами, которой не суждено было стать женщиной.
Го’эл сразу понял, что лишь благодаря своей искусности в обращении с оружием Дуротан не разрубил ее на части. Он знал, насколько это было сложно, и весь напрягся, наблюдая за тем, как отец в последний момент изменил направление удара. Девочка же бесстрашно бросилась на огромного, закованного в броню, вооруженного орка и голыми кулаками стала бить его по ноге. Отчаявшийся ребенок решился на поступок, который наверняка приведет к гибели. Го’элу редко доводилось видеть подобную смелость.
Но Дуротан не стал наносить удар, он никогда бы не поднял руку на беззащитное создание. За него это сделал другой.
Девочка замерла. Ее сверкающие глаза расширились, а из приоткрытого рта хлынула кровь. Го’эл ощутил на своих щеках слезы ярости. Убийца нанес удар со спины, ткнул копьем в сторону, бросил бездыханное, корчившееся в конвульсиях
