Вероника привстала, высовывая голову над краем ветрового конуса.
Живой лес, к которому привыкли попаданцы, в этом поясе перед колючей полосой кончился. За его последними «семьями», выглядевшими как засохшие либо сгоревшие остовы скоплений деревьев, обросшие фиолетовой паутиной плюща, шли несколько рядов «баобабов» и «мангров», образуя нечто вроде слоя растительной брони, сдерживающей натиск несметного войска агрессора. Но и они тоже поросли лианами, плющом и колючками, перекинувшими свои побеги на засохшие лесные заросли, отвоёвывая у заповедного леса очередные территории.
– Так вот что он хотел мне показать…
– Что?
– Вторжение! Это война, Вероника! – Максим достал флягу, сделал несколько крупных глотков воды, протянул спутнице. – Наш лес воюет с пришлым! И просит помощи!
Вероника машинально взяла флягу.
– У него же нет языка…
– Он разговаривает со мной мысленно, хотя, наверно, мыслями это назвать нельзя. Но я чувствую его опасения и переживания и понимаю, чего он хочет.
– Чего?
– Можешь смеяться, но он действительно просит ему помочь.
Вероника едва не облилась водой, села на место.
– Жуть какая! Но что мы можем сделать? Чтобы уничтожить эту черноту, нужна атомная бомба! Я не права?
Сердце отпустило. Захотелось успокоить спутницу, а заодно успокоиться самому.
– Ничего, придумаем что-нибудь, – улыбнулся Максим. – Вряд ли этот чёрный лес бесконечен, скорее это какой-то островок, так сказать, диверсионный отряд, высадившийся здесь не очень давно и начавший устанавливать свои законы.
– Диверсионный отряд? – удивилась Вероника. – Откуда? С другой планеты?
– Не обязательно с другой. Он мог попасть сюда так же, как и мы, из другой Вселенной.
– Это всё Костины фантазии, – засмеялась девушка.
– А вдруг он прав? Факт ведь налицо? Нас каким-то образом перенесло сюда. Почему же такое не могло произойти с чёрным лесом? Невооружённым глазом видно, что он здесь что раковая опухоль в теле человека.
Вероника покачала головой.
– Ты… фантаст!
– У меня дед сказки писал, – рассмеялся Максим. – Я весь в него.
Что-то зажужжало под аппаратом.
Максим перестал смеяться, прислушиваясь, свесился через тумбу, чтобы заглянуть под аэробайк.
Жужжание усилилось, и над защитным конусом аэробайка всплыл гигантский, размером с кулак человека, полосатый шмель! Впрочем, это действительно был какой-то особенный шмель, похожий на земное насекомое только расцветкой – полоса чёрная, полоса жёлтая. Он был шестикрылый! С узким вытянутым рылом и гигантским хвостовым жалом длиной никак не меньше пяти сантиметров! И ещё у него были не фасетчатые, как у земных насекомых, глаза, а вполне себе звериные, узкие, чёрные, с белыми зрачками.
– Шмель! – недоверчиво проговорила Вероника, прячась за спину пилота.
Максим напрягся. На высоте около двух километров настоящие земные шмели, да и другие породы насекомых – ос, пчёл и оводов – не летали, и появление этого грозного гиганта случайностью назвать было нельзя. Это был разведчик.
– Уходим!
– Откуда он свалился?! В лесу мы встречали только бабочек.
Максим кивнул на чёрно-красные заросли перед аппаратом.
– Оттуда. Чужая фауна сопровождает чужую флору.
– Смотри, какое у него жало – настоящий скальпель!
– Да уж, если цапнет… – Максим недоговорил.
Шестикрылый псевдошмель кинулся на него, как пущенный из пращи камень. Спасла майора от удара жалом только реакция, давно ставшая повседневным рефлексом. Удар наотмашь тыльной стороной ладони отбросил агрессивное насекомое на метр в сторону. Но свои намерения этот представитель «инфернального леса» не оставил, снова нацелился на человека, и Максим встретил его ударом ножа, распоров трёхзвенное тельце шмеля и снося ему голову.
Половинка шмеля пролетела мимо Вероники, и она отшатнулась, побледневшая.
– Гад!
Максим прислушался к пульсации гула в костях черепа и позвоночника. Она не прекращалась, лес продолжал контакт с человеком на уровне психики, изредка посылая мышечные судороги, и к этим полевым вибрациям стоило прислушиваться.
– Ладно, мы ещё вернёмся сюда.
Внезапно из-под аппарата раздалось нарастающее жужжание, и с трёх сторон между его колёсами выметнулись вверх чёрно-жёлтые струи псевдошмелей. Их было не меньше двух сотен, ближайшая струя затмила удалявшееся солнце, заставив девушку ойкнуть. О том, что у него нет огнемёта, Максим пожалел позже. В данный момент никакого оружия против шмелей у него не было, и он избрал самый простой вариант из всех существующих – бегство, успев крикнуть Веронике:
– Держись крепче!
Шмели кинулись на них гудящими фонтанами.
Но аэробайк подпрыгнул вверх, сбивая тучу шестилапых летунов, вознёсся над местом атаки на километр и помчался на юг, смахнув ещё несколько полосатых чудовищ, один укус которых, наверно, мог убить не только человека, но и слона.
Через минуту беглецы были далеко от тёмной опухоли чужого леса, медленно отвоёвывающего территории у леса «ангельского».
Глава 29
А две головы лучше
Лётчики «Ми‐8» не согласились отдать свою машину в распоряжение командования ГРУ.
– Не имеем права, – сказал командир вертолёта капитан Неклюдов. – У нас своё начальство, и мы получили задание лишь снять в Баире экспедицию. Ни о каком нырке в иномериану, – пилот фыркнул, – речи не шло.
– Я имею право в экстренных случаях… – начал Плащинин, щёки которого начали белеть.
– Погодите, товарищ генерал, – остановил его Савельев. – Отойдём, капитан.
Он отвёл командира вертолёта под соседний навес. Обе «вертушки» сели в центре лагеря, где не было высоких деревьев и кустарника, их командиров отвели к берегу реки, где под навесами расположились участники экспедиции, и Плащинин попытался объяснить им смысл происходящего.
– Дружище, – сказал Сергей Макарович обманчиво мягким тоном, – там сейчас ждут эвакуации члены экспедиции ЮНЕСКО в количестве двенадцати человек и мои люди в количестве шести бойцов. Если мы их не вывезем в течение пары часов, они погибнут.
– Я понимаю, – угрюмо обронил крепко сбитый здоровяк, согнав с лица ладонью дождевую плёнку. – Но у меня своё начальство, и спросит оно с меня, а не с разведки.
– Значит, не понял. Мы пытаемся спасти почти два десятка человек, и ссылка на начальство не проходит. У тебя только два варианта, первый: ты вверяешь нам свою машину и ждёшь
