По звукам определила, что сюда вошли несколько человек. Мужчина в синей медицинской форме открыл мне поочередно глаза, что-то произнося, и при этом светя в них. Зажмурилась, по крайней мере, попыталась, недовольно простонала в надежде выказать своё недовольство. Кто-то другой проводил странные манипуляции с моими конечностями. Где-то было приятно, где-то больно. Они разговаривали, но я их не понимала. Мозг наотрез отказывался различать слова. Ещё раз с трудом открываю глаза, оглядываю их, и веки закрываются сами.
Отлично, я в больнице, только по какой причине? Кажется, Витем забрал мои силы, но неужели передача магии другому человеку даётся столь тяжело? Ах, да, кажется, ещё в самом начале Анька что-то говорила о потери части души при данном ритуале.
Со мной пытались говорить, но я отрицательно покачала головой, проваливаясь в сон.
Второе моё пробуждение прошло куда лучше, чем первое. Жутко хотелось пить. Наверное, именно пустынная засуха во рту и пробудила мой организм. Открыв с легкостью глаза, теперь же смогла различить место, где находилась.
Не хило так. Судя по приборам, я в реанимации. В окнах было темно, а значит сейчас вечер или ночь. Рядом стояла тумбочка, на которой имелся пластиковый стакан с уже налитой водой, и бутылка воды.
Спасибо тому, кто позаботился об этом, наверняка зная, как сильно захочет пациент пить при пробуждении. Одного стаканчика оказалось мало. И не став мелочиться на дозы, впилась в горлышко бутылки.
Ну, теперь можно и обследовать местность, или найти кого-нибудь из персонала. Желательно, конечно, Хэджоу, чтобы объяснил, почему всё моё тело ломит.
Тоже мне целители великие!
Сдёрнула с себя все эти присоски, а вот капельницу оставила. На всякий случай, вдруг там что-то очень важное мне капают. Ухватилась за неё как за поддержку, скинула простынь и… сказать, что обомлела или удивлена, не опишет того состояния, которое на самом деле испытала, глядя на ноги.
Одна нога была перемотана бинтами, а другая так вообще непонятного бледно-желтого цвета. Мне что ноги переломали, чтобы не убежала?
Аккуратно спустила их на пол, стараясь встать. Резкая боль дала о себе знать, отчего вскрикнула. Ничего не понимаю, что хоть произошло?!
— Витем, где ты!? — крикнула я.
Через несколько секунд открылась дверь, в которой стояла мама. Моя мама. Бледная, поседевшая, с тёмными кругами под глазами.
— Мама? — было удивительно видеть её на Эртхе.
— Моя девочка, — кинулась ко мне мама, трясущимися руками ощупывая меня, целуя каждую клеточку лица.
— Мам, ну хватит, мам, — мне стало не по себе. Такое ощущение, будто меня уже похоронили, а я неожиданно воскресла.
— Ты жива. Доченька. Как же так? Жива, — причитала, заливаясь слезами. — Ложись. Тебе нельзя вставать, — она укладывала меня обратно осторожно, боясь навредить. — Зачем же ты всё с себя сорвала?! — укоризненный взгляд зареванных красных глаз. — Я сейчас медсестру позову.
Она быстро убежала, чтобы через короткое время снова вернуться уже с медсестрой, которая прямо так раздраженно и недовольно окинула взглядом то, что я сорвала с себя.
— Я иду за дежурным врачом! — раздраженно бросила она. — Пусть сам с Вами разбирается.
— Лучше Аньку с Хэдом позовите! — крикнула в след вышедшей девушке.
Мама на меня посмотрела сейчас очень жалостливо и сочувственно. Я что-то не то сказала?
— Моя девочка жива, — снова вцепилась она в меня крепкой хваткой.
— Конечно, жива, — отшучиваюсь. — Подумаешь, только силу-то забрали.
Не, ну если мама здесь, значит ей всё уже рассказали. Так ведь?
В палату вошёл слегка помятый врач, а с ним та самая медсестра, к которой стала присматриваться. Её лицо показалось мне очень знакомым.
— Олеся? — искренне удивилась, и была даже рада видеть её.
Вот это совпадение. Это ж та Олеся, с которой мы лежали в детской больнице накануне новогодних праздников. Было приятно знать, что у той странной девочки всё хорошо. Так, стоп. То, что ещё и она здесь это вряд ли совпадение.
— Я не на Эртхе? — улыбку стараюсь сохранить, но голос выдал разочарование.
Все присутствующие, за исключением меня, странно переглянулись.
— Олеся, — обратился врач к медсестре, — будьте добры, утром пригласите Дарию Ивановну. Кажется, здесь случай по её части.
Я же напряглась. Меня в сумасшедшие записали? И я уже смотрела на всех совершенно другим взглядом, далеким от радостного и беззаботного.
А дальше начался целый кошмар для меня, в который не могла поверить так же, как когда-то в существование других миров.
Анатолий Аркадьевич — врач средних лет — разговаривал тихо, размеренно. Отругал как маленькую за сорванные приборы. Провёл осмотр — глаза, уши, голову, рот — прослушал легкие. Высказался об удовлетворительном моём состоянии и переводе в общую палату травматологического отделения, поскольку у меня были сломаны ноги, два пальца на левой руке и кисть правой. Но однозначно после беседы с психиатром.
— Вы помните последние события? — спросил он.
Конечно же, я их помнила! Мы сражались с малумнами, а затем из-за чего-то поругались с Витемом, который забрал у меня силу! Сердце болезненно ёкнуло при воспоминании о вселенских тварях. Невольно моя рука потянулась к груди, потирая её.
Там же остались Кристер с ребятами. И если их убили не малумны, то уничтожил метеоритный дождь.
На меня нахлынула волна депрессии и отчаяния, но врачу я солгала, отрицательно мотнув головой. Для начала мне хотелось узнать их версию моего пребывания в больнице на Земле. Но чтобы снова не грязнуть во лжи, хотелось бы встретиться с сестрой.
— Мам, позвони Аньке. Пусть придёт ко мне завтра.
Анатолий Аркадьевич кротко бросил на мою маму многозначительный взгляд, а после ответил сам:
— Сейчас ты ложишься отдыхать. Есть тебе всё равно пока нельзя. Органы должны перестроиться обратно на обычный приём пищи. Только вода и жидкая еда. А завтра утром твоя мама позвонит, пригласит. Но только поле твоего обследования. Хорошо?
Вопросительно посмотрела на маму, которая согласно кивала каждому слову врача. Ничего не ответив, улеглась обратно на медицинскую кровать-каталку.
Врач удалился сразу, а мама ещё долго присутствовала, успокаивающе поглаживая по голове. На мои вопросы что происходит и что случилось, она лишь целовала в лоб и говорила, что обо всём узнаю, как только отдохну.
Только лучше бы я этого всего и не знала…
Её успокаивающие движения возымели на мой организм как снотворное. А может я и действительно хотела спать, полностью не восстановившись в силах.
С наступлением утра моя жизнь вновь перевернулась с ног на голову. Не стану описывать происходящие со мной действия в больнице, они всё равно не несут никакого смысла в этом рассказе.
Однако перед тем как меня перевезли в инвалидном кресле в общую палату травматологического отделения, ко мне зашла психиатр. Маленькая полненькая женщина примерного возраста
