Опускаю голову на колени и от усталости проваливаюсь в сон, и меня не беспокоит, что тут грязно и отчасти прохладно — хочу забыться. Просто бы вспомнить о том, что жизнь может быть тихой и спокойной. На какое-то время я отключаюсь, а когда просыпаюсь, понимаю, что я в машине и на меня наваливается паника. «Ко всему прочему ещё и похитили». Только меня не спасёт папа-бывший военный — придётся самой. Вскакиваю и вцепляюсь в водителя, крича:
— Остановись, твою мать, мне надо выйти! — когда обращаю внимание на салон и знакомый затылок, расслабляюсь и оседаю на кресло, резко потеряв все силы.
— Тебя в спецназ в детстве не отдавали? — говорит он, потирая шею и плечо, которые я держала в хватке. Лукас улыбается, как обычно, только вот в глазах промелькнула тень, которую пытается скрыть за своим оптимизмом и шутками.
Я ударила его в больное место — сбежала после того, как он открылся передо мной полностью, обнажив прошлое, а он, как ни в чём ни бывало, приехал за мной и умудрился найти.
— Прости меня, Лукас, — на секунду он замирает, как и я, а потом:
— Ничего такого и не произошло, а вообще, нам пора спать. Желательно, конечно, чтобы ты ещё согрела этой ночью, — его белые ровные зубы показываются в зеркале, и я отвечаю ему, показывая фак, отчего он хохочет только сильнее. Если я его и обидела, то он умело скрывает, и я благодарна за это. Протягиваю руку и касаюсь его волос, мягко поглаживая и касаясь уха.
— Я серьёзно, извини.
— Лорин, я всё понимаю.
Удовлетворившись этим ответом, хотя совесть всё ещё сигналит и призывает к действию, я откидываюсь на кресло и смотрю в окно. Ночной город прекрасен, ночная тихая жизнь вызывает во мне спокойствие, а отсутствие машин и людей даёт шанс успокоится. Всё можно пережить, особенно это. Лукас останавливает у дома машину, никто не спешит выходить, я бы с радостью продлила это ощущение. Такое чувство, что дальше только хуже, а так мы можем побыть близко и не пытаться принудить друг друга к тому, чего не хотим. И как вообще с этим разобраться?
Лукас поворачивается ко мне с серьёзным выражением:
— Обещаешь, что больше не сбежишь? Я переживал! Да не остановил бы я тебя, но хотел бы знать, что ты в порядке. Договорились?
Он протягивает руку, и я пожимаю её, закрепляя ещё одно перемирие. Сейчас кажется: кроме него, нет никого, кто бы мне не соврал. Лукас в свою очередь хотя бы признался во всём. И впредь хочет соблюдать такую договорённость. Может, он, действительно, не обманывает насчёт своих чувств?
<center>*** ***</center>
Открываю глаза. Обалденный запах распространяется по дому, от этого сразу сводит живот. Вскакиваю с постели и бегу на кухню. У плиты стоит Мэй в фартуке, а под ним только боксеры.
— Блин, Лукас! Ну что за привычка ходить голым?
Он поворачивается ко мне. Так намного лучше, я хотя бы не вижу его зад, который хочет свести меня с ума.
— Ещё не голый, — он в шутку начинает стягивать с себя трусы, я кидаю на него говорящий взгляд. — Шучу-шучу.
Стоит ему это сказать, и в дверь кто-то звонит, не придаю этому значению и сажусь есть то, что он уже сделал. Тосты и яичницу.
— Где мой свежевыжатый сок? — кидаю ему в след, издеваясь.
— В магазине.
Усмехаюсь и продолжаю поглощать завтрак. Конечно, эти блюда сложно испортить, но он умудрился сделать их великолепно. Через пару минут он возвращается и в руках держит конверт, тот уже открыт. Только Лукас какой-то ошарашенный.
— И что это? — спрашиваю с набитым ртом.
— Приглашение, — пару жевков ничего от него не слышу и даже не переживаю, пока он не начинает снова говорить:
— Приглашение на предсвадебную вечеринку в особняк моих родителей, — секундное молчание. — В нашу честь.
[1] Отсылка к фильму "Богатенький Ричи" 1994 г.
[2] Отсылка к сериалу "Во все тяжкие".
[3] Отсылка к мультфильму "Ральф".
[4] Синяя Борода – коварный муж из французской сказки.
Глава 10. Лорин Хорн. Золушка
Когда проглатываю застрявший комок в горле и перестаю пялиться на красивую бумагу в руках Лукаса, могу из себя выдавить слова.
— И когда ты хотел сказать об этом? — кажется, ещё чуть-чуть, и я запущу в него ядовитые когти. Мои руки так и блуждают по столу, ища чего-нибудь потяжелее.
Он садится на стул рядом, бросая приглашение на стол так, что я обращаю внимание на текст. Он написан пером, а рисунок явно не напечатан на принтере. Это дорогие приглашения и такие не сделать за день — они отрисованы вручную. И кто знает, сколько таких уже отослала семейка Мэй и главное — кому.
— Это не моя идея, вообще не в курсе, — внизу бумага подписана именами родителей Лукаса.
«Позеры», — почти вылетает изо рта мысль, которая кажется единственно правильной. Нет чтобы напечатать их, как обычные люди, вечно эта семейка пытается что-то придумать эдакое.
— И что нам делать?
Он также наблюдает за бумагой на столе, снова и снова пробегаясь глазами по содержимому. Я не пойму, чего он ждёт? Она не загорится и не исчезнет, к сожалению. Его взгляд остекленевший, думаю, уж не сломался ли Лукас о такой поворот судьбы, который, наконец, удивляет и его. «Что ж, привыкай, засранец!», — на лице появляется тень победной улыбки, только она мгновенно исчезает, когда я вспоминаю, что это в первую очередь и меня касается.
— Лукас! — стараюсь привести его в чувства, даже на секунду опускаю ладонь на его плечо. Взгляд Лукаса немного проясняется, и даже появляется улыбка на лице, которая заставляет сжаться внутренностям. Его ответные планы А, Б и так далее по списку меня тоже не особенно и радуют.
— Что ж… Во-первых, нам надо приодеться. Какие у тебя предложения? Тейт и Вайолет? Джон и Игритт? Чендлер и Моника? — кидаю в него грязной салфеткой, вот наглец!
— Мы что, пойдём туда? — удивлена вообще возможностью того, что мы можем отправиться в это логово. Мне и одного Мэя близко вполне достаточно.
— Это не обсуждается, Лорин — мы поедем, — Лукас говорит на полном серьёзе. — Наверняка это устроил Кеннет. И если хочешь, чтобы с твоей сестрой всё было в порядке, то стоит делать так, как они того хотят.
В словах Лукаса я не вижу угрозы, он сам мирится с неожиданными обстоятельствами. Он прав: его брат будет использовать всё, лишь бы достичь своей цели. А я так и не придумала, как спасти Пат. Пока я тут занималась своими делами, она жила и терпела монстра. И всё ещё продолжает.
Хотя, возможно, монстр проснулся, когда она сказала про традицию семьи, и для него это было как вызов — он привык побеждать. Но
