Когда мы подъезжаем к особняку, он нависает над машиной, словно, огромная тень. Хотя такое чувство, как будто сеть особняков или вообще замок. Настолько место большое, массивное и тёмное. Прям те самые места, куда лучше не приходить, чтобы не подцепить проклятье или не быть съеденным призраком. Только монстры тут и так обитают. Вопрос: кто оборотни, а кому можно доверять? Лукас просыпается от моего толчка ногой и, потягиваясь, приобнимает меня. Не убираю его руку только ради водителя, который, я уверена, служит своему Варису [7], пусть лучше думает, что я сдалась. Если так подумать, то мне приятно сидеть в его полуобъятьях оставшееся время, пока приближаемся ко входу.
— Ну что, посторожила сон? Теперь моя очередь тебя защищать.
Когда водитель отворачивается, скидываю его руку. Лукас бросает взгляд в окно, почти ощущаю его неприязнь к этому месту, он явно успел натерпеться тут от брата и отца, они-то уж точно не вились на его очарование. Да при всём богатстве оно и у меня тоже не вызывает доверие, скорее холодность и неприступность. Как здесь вообще могут жить люди и не страдать от депрессии?
Водитель открывает дверь и подаёт мне руку, рассматривая платье слишком уж прямо. Перед домом нас встречает всё оставшееся семейство Мэй и моя сестра. В первую очередь оглядываю её с ног до головы, она улыбается, но я не верю. На ней бархатное платье по фигуре тёмно-фиолетового цвета, а длинные рукава закрывают руки практически до пальцев. Свожу челюсти, прикусывая щеку — Кеннет специально одел её во что-то подобное, чтобы я думала — под ним есть что скрывать, но я ни в коем случае не могу показать ему, что знаю. Лукас опускает руку на плечо, мягко сжимая кожу и спасая от необдуманного шага и слов. Он направляет нашу пару, хватая за талию с улыбкой и шепча: «Двигайся, Лорин!», только благодаря его поддержке я начинаю отыгрывать свою роль в этом представлении.
Между нашими баррикадами происходит официальное приветствие. Протягиваю руку к Патрисии, чтобы обнять и шепнуть, что я всё ради неё сделаю и спасу её. Только вместо этого, она всего лишь жмёт руку — так фамильярно и отчужденно, словно мы и не росли больше двадцати лет вместе. Моя рука пробегает выше по предплечью, я уже хочу обнять её, мою маленькую девушку, глаза которой слегка увлажняются. Но стоит дотронуться до неё выше локтя, и она невольно морщится и мгновенно меняет своё выражение лица. Создавая спасательной рубеж, стену, чтобы я её не погубила.
Бросаю на Кеннета взгляд полный ненависти, потому что уже не могу сдержаться — он избил её, избил так, что пришлось скрывать всё под слоем дорогой ткани. Старший Мэй не успевает перехватить мой вызов, потому что Лукас встаёт между нами.
— Пре-кра-ти! — по слогам шепчет он.
<tab>Он хватает за руку, и мы идём первыми к дому. Лукас показывает то в одну сторону, то в другую, рассказывая какие-то семейные истории намеренно жизнерадостно и громко — не так, как говорит обычно. Но взгляд его скрывает совсем другое, он умоляет сдержаться, явно опасаясь за меня.
Внутри здание выглядит не меньше, чем снаружи. Наверняка тут десятки комнат. Но пугают не масштабы помещений, а то сколько здесь человек. Все они в дорогих платьях или костюмах, и наше облачение выглядит очень кстати. Стоит нам пройти к винтовой лестнице шириной с автобус, как все вокруг начинают аплодировать, как по сигналу.
Лукас уводит немножко вперёд, вверх по лестнице, чтобы наша пара была у всех на виду. Он держит меня за руку, а я придерживаю подол платья. Поворачиваясь ощущаю на себе вспышки камер, я вожу по залу и замечаю родителей, парочку моих знакомых с работы, но в основном это люди со стороны Лукаса. И что-то подсказывает, что это главы каких-нибудь корпораций, банков, синдикатов и нелегального бизнеса — ладно, тут я перегнула — хотя кто знает.
— Поздравляем, — слышу со всех сторон. Лукас приобнимает за плечи, я прижимаюсь к его груди, пряча лицо, в надежде, что всё это закончится быстро.
Ещё пара бесконечных мгновений проходит прежде, чем он отпускает и медленно сводит вниз. Снова придерживаю своё платье, чтобы не упасть, при каждом шаге разрез открывается так, что видно длинные белые ноги, на которые восхищенно смотрят эти богатые похотливые старики. Улыбаются все, кроме двоих: моей сестры и отца Лукаса. У Кеннета же в свою очередь чуть ли не ликование. Он думает, что победил, что опять легко получит своё и выйдет сухим из воды. Как бы не так!
Хоть Лукас и вряд ли похож на тех, кто тут есть, но заведённые порядки он знает слишком хорошо. Поэтому нам приходится подойти ко всем парам, чтобы поддержать разговор и получить поздравление. Кто-то даже заранее дарит подарки, их услужливо забирает официант. К слову, кажется, что тут их снуёт столько, сколько и гостей. Но всё это дико выматывает, особенно то, что приходится играть роль — я не такая, от слова «совсем».
В какой-то момент один из них подходит ко мне, когда Лукас отошёл в туалет, и на подносе предлагает бокал шампанского специально для меня. Я соглашаюсь, потому что без алкоголя пережить этот вечер будет довольно сложно, жалко, что нет ничего покрепче. Игристое вино на вкус кажется не таким, как всегда. Списываю это на то, что эти буржуи покупают, бутылка которого стоит как наш дом.
Выпиваю несколько таких бокалов почти залпом прежде, чем чувствую легкое головокружение. Официант услужливо предлагает ещё один, но я легко отказываю, отчего он как-то странно улыбается.
«Тут у всех проблемы с выражениями лица?», — спрашиваю у себя, делая не совсем уверенные шаги в сторону. Сталкиваюсь с женщиной, которая очаровательно улыбается и извиняется, что такая неловкая. Наконец, замечаю Лукаса в конце зала, который направляется ко мне. Он странно смотрит, то ли считывая то, сколько я выпила, то ли снова случилось что-то такое, что мне не понравится. Замечаю боковым зрением, как на сцене, которую наверняка соорудили для праздника, появляется Кеннет. Что-то тут неладно. Он подходит к микрофону и ударяет вилкой по своему стакану, привлекая всеобщее внимание.
— Давайте попросим на сцену нашу великолепную пару! Мой брат хочет кое-что вам сказать, — возникший сзади Лукас хватает за локоть,
